Книга Весна Гелликонии - Брайан У. Олдисс

— Они будут голодать.

Аоз Рун сдвинул брови и грозно взглянул на Лэйнтала Эй.

— Мы все будем голодать, если не будем работать. Эти женщины противопоставили себя всем, и я не потерплю, чтобы ты был с ними. Если будешь еще спорить со мной, то я ударю тебя.

Когда Аоз Рун ушел, Лэйнтал Эй схватил Датку за плечо:

— Он становится все хуже. Это его личная борьба с Шей Тал. Что ты думаешь об этом?

Датка покачал головой:

— Я не думаю. Я делаю, что мне говорят.

Лэйнтал Эй саркастически посмотрел на друга:

— И что тебе приказали делать сейчас?

— Я иду в долину. Мы убили стунжебага. — Он показал окровавленную руку.

— Я приду немного погодя.

Он пошел вдоль реки, рассеянно глядя на плещущихся в воде гусей. Он подумал, что теперь понял точки зрения Аоз Руна и Шей Тал. Чтобы жить, нужно работать вместе, но достаточно ли людям просто жить, просто работать, чтобы прокормить себя? Этот конфликт подавлял его, и он очень хотел уйти из города насовсем. И он ушел бы, если бы Ойра согласилась уйти с ним. Он чувствовал, что слишком молод, чтобы понять, как этот конфликт может разрешиться сам собою. Осмотревшись, и убедившись, что его никто не видит, он достал из кармана маленькую игрушечную собачку, подаренную ему много лет назад святым отцом, и вытянув ее вперед, залаял на гусей.

Но один человек все же слышал эту имитацию лая. Ври видела Лэйнтала Эй, но не подошла к нему, так как шла в другую сторону.

Она прошла мимо зоны горячих источников и гейзеров. Водяной пар маленькими жемчужинками покрыл ее мех.

Вода тихо журчала, пробираясь между камнями, как бы стремясь куда-то, неизвестно куда. Ври опустилась на камень и рассеянно опустила руку в источник. Горячая вода пробежала по ее пальцам, ощупала ладонь.

Ври слизнула жидкость с пальцев. Она знала этот сернистый привкус с детства. Дети часто играли тут, бегая по скользким камням и никогда не падая. Они были ловкими, как аранги.

Дети и сейчас играли тут. Более смелые бегали голыми, несмотря на холодный ветер. Они подставляли свои щуплые тела под струи воды и она стекала по их плечам, животам…

— Сейчас ударит Свистун! — крикнул кто-то из них Ври. — Берегись, а то тебя окатит с ног до головы. — Дети весело рассмеялись, представив себе это.

Ври поспешно отошла прочь. Она подумала, что каким-то образом дети наделены шестым чувством: они точно знают, когда ударит Свистун.

И вот взмыла вверх струя воды — сначала мутная, затем кристально читая. И раздался чистый звук — всегда на одной ноте и всегда точно определенной длительности. Вода поднялась на высоту трех человеческих ростов, прежде чем начать падать. Ветер нагнул водяной столб к западу и вода обрушилась прямо на камень, где минуту назад сидела Ври.

Свист прекратился и черные губы земли перестали извергать воду.

Ври махнула детям и продолжила свой путь. Она теперь знала, почему дети точно предсказывают момент выброса воды. Они бегают босыми по теплым камням, а когда приближается момент свиста, по земле пробегает трепет, дрожь. Дети ощущают напряжение земных богов, когда те напряглись до предела, чтобы извергнуть горячую жидкость.

Тропа, по которой она шла, была сделана женщинами и свиньями. Она была очень извилистая, совсем не похожая на тропы, которые пробивают охотники, потому что свиньи никогда не бегут прямо. Если идти в направлении, куда ведет тропа, то можно было бы дойти до озера Дорзин, но тропа обрывалась намного раньше. Дальше лежала пустыня, дикая и бесплодная.

Она шла и думала, почему одни стремятся вверх, к звездам, а другие гнутся к земле. Даже Свистун, и тот есть порождение двух противоборствующих сил — одна сила выбрасывает воду вверх, другая тянет ее к земле. Видимо во всем мире существуют две противоположные силы. Вот и она все время тянется к звездам, изучает их без помощи Шей Тал, запоминает их пути и пути солнц по небу.

Два человека показались впереди. Они шли навстречу ей. Она могла видеть только их ноги, колени и верхнюю часть головы. Они, согнувшись под тяжестью ноши, поднимались по склону. Она сразу узнала Опара Лима по паучьим ножкам. Люди несли куски туши стунжебага. За ними шел Датка. У него было только копье.

Датка приветливо улыбнулся ей и сошел с тропы, уступая ей дорогу и рассматривая ее своими темными глазами. Правая рука его была в крови и с острия копья стекала кровь.

— Мы убили стунжебага, — сказал он и замолчал. Как всегда Ври была смущена и довольна его малословием. Ей было приятно, что он не хвастался, как многие молодые охотники. Правда ей не очень нравилось, что он никогда не высказывает своих чувств, своих мыслей.

Ври остановилась.

— Вероятно, это большое чудовище.

— Я покажу тебе, — добавил он, — если ты позволишь.

Он повернул обратно по тропе и она пошла за ним, думая, нужно ли ей говорить что-либо. Молчать глупо, решали она. Она прекрасно понимала, что Датка хочет общения с нею. И она выпалила первое, что пришло ей в голову:

— Что ты думаешь о людях и о их месте в мире, Датка?

Не обернувшись, он ответил:

— Мы все пришли из первородного камня. — Он ответил практически не раздумывая, и не думая о том, что она хочет просветить его. Поэтому разговор сразу оборвался.

Она пожалела, что в Олдорандо нет священников. Она бы поговорила с ними. Из легенд и сказаний она знала, что когда-то и в Эмбруддоке были свои священники. Они проповедовали очень сложную религию, в которой объединились Вутра, живущие на земле и ушедшие в подземное царство. Но в один черный год, еще до правления Уолл Эйна, когда морозы были такими, что пар замерзал на губах у людей, жители города восстали и перебили всех священников. После этого жертвы были запрещены и приносились только во времена больших празднеств. Старому богу Акхе перестали поклоняться. Без сомнения именно тогда и были утеряны остатки знаний. Башня священников была отдана под свинарник. Вероятно, уже и тогда было много противников знания, раз уж свиней предпочли священникам.

Она рискнула задать еще один вопрос:

— Ты хотел бы понять мир?

— Я понимаю, — ответил он.

Он сказал это таким тоном, что она засомневалась, правильно ли поняла его. Что он хочет сказать — действительно ли он понимает, или хочет понять.

Силы, которые вздыбили горы Кзинт, исполосовали землю во всех направлениях горными складками, угодьями, расселинами. Они, как корни деревьев, распространялись во все стороны от величественного горного массива. И вот между двумя хребтами и находилось поле брассимпсов, которое играло важную роль в экономике города. Сейчас на поле царило необычное возбуждение. Женщины, оживленно переговариваясь, пасли здесь свиней и собирали плоды.

Датка показал место, где был убит стунжебаг.