Книга Мой нежный варвар - Джудит Френч

— Я не ослабею, — возразила она.

Кайан победил в этом споре, как и во многих перепалках, возникавших между ними в последнее время. На второй неделе перехода через пустыню она призналась себе, что он был прав. Раскачивающийся шаг верблюда усыплял, и она не могла бодрствовать в течение двадцати часов, которые ей приходилось находиться в седле.

Мальчики сильно похудели. Их светлая кожа загорела и потемнела, как у кочевников, а по глазам было видно, что они сильно устали. Валу было тяжелее всех. Его рана зажила, но ему требовался отдых и покой после всего, что он перенес, а у них не было на это времени.

Когда они останавливались, Вал ухаживал за Роксаной, приносил ей еду и питье. Он часто засыпал, крепко держась за ее руку или положив голову ей на колени. Вал не только забыл о неприязни, с которой прежде относился к ней, но и не боялся проявлять симпатию. Она не могла не полюбить всем сердцем этого мальчика, который так привязался к ней и с таким почтением говорил о своей покойной матери, лица которой даже не помнил.

Если она станет женой Кайана, думалось ей, то сможет заменить Валу мать. Она сможет стать матерью не только для Вала, но и для Юрия, а также для собственного сына. Но она все еще не готова была принять предложение Кайана. Но если она никогда не сможет стать его женой, то нехорошо позволять Валу так привязываться к ней!

Что касалось Юрия, то его настроение беспокоило ее. Шаловливый ребенок, который так очаровал ее в Александрии, исчез. Юрий замкнулся в себе и почти не разговаривал. Он держался рядом с Кайаном и, похоже, сердился на Вала за то, что тот с нежностью относился к Роксане. Казалось, солнце пустыни выжгло из него мальчишество, превратив Юрия в маленького, но решительного воина, опередившего свой возраст. Единственным признаком того, что он все еще оставался ребенком, была его трогательная привязанность к Куи.

Роксана и Кайан ни разу не оставались наедине после той ночи, когда на них напали гиены. Он следил, чтобы ей было хорошо, но у него не было возможности убедить ее стать его женой. Они могли быть лишь друзьями.

Она снова и снова припоминала переделки, в которые они попадали детьми, и то, как часто она зависела от него. Она видела, что годы изменили его, но все перемены были в лучшую сторону. Этот Кайан был мудрее, покладистее, лучше управлял людьми, был неутомим в заботах о своих сыновьях.

Она не позволяла себе думать о другом… о том возбуждении, которое испытывала в объятиях Кайана… о том сладостном ощущении, которое возникало, когда он целовал ее и прикасался к ней. Ей следовало укротить чувственность, которая просыпалась в ней при ласках зрелого мужчины. В ее жилах текла горячая кровь ее отца. Если она смогла полюбить даже такого человека, как Александр, который завоевал ее страну и убивал ее народ, то как она может доверять себе в будущем?

Нет, если она снова выйдет замуж, это произойдет не из политических соображений и не потому, что отец попросит ее об этом. Она не станет выходить замуж, чтобы выполнить обещание, данное в детстве. Или потому, что в объятиях этого человека ее сердце билось быстро, руки становились влажными, а лоно болело от желания. Если она еще раз когда-либо выйдет замуж, то только по истинной и вечной любви!

Она в тысячный раз спросила себя, не умерло ли ее сердце в той черной пропасти, или, может быть, Александр унес его с собой? Возможно, она не способна была любить мужчину всей душой. Наверное, она потому была такой своевольной и упрямой, что не знала, что такое самоотверженная любовь.

Если это так, то она будет просто искать себе любовников и никогда не выйдет замуж.

День завершился или только начался, как и все другие в этом бесконечном испытании. Когда солнце высоко поднялось над головой, Кайан приказал установить шатры, чтобы защититься от жары. Роксана накормила, напоила и стреножила своего верблюда, затем прошла в шатер, где сидели Вал, Юрий с котенком и Кайан.

— Птолемей не сможет нас догнать, — сказал Вал, передавая ей пригоршню изюма.

Она покачала головой.

— Царь Птолемей не остановится у границ Египта.

Она вздохнула и откинулась на ковер, с радостью сняв с головы повязку и прикрыв глаза. Ей так хотелось принять ванну и лечь на чистые простыни мягкого ложа!

— Птолемей контролирует все земли от Сирии до Карфагена, — сказал Кайан, — его флот величайший в мире. У него больше кораблей, чем городов в Греции.

— Он подумает, что нас склевали коршуны, — сказал Юрий.

Куи свернулся клубком на его коленях, мурлыча и прикрыв глаза.

Кайан покачал головой.

— Мы не должны рассчитывать на это. Нам нужно попасть в Газу, а оттуда в Сирию. Даже в Персии нас может настичь Птолемей.

— Или Кассандр, — сказала Роксана.

Этот македонский военачальник был очень тщеславен. Он убил мать Александра и своих соперников, пытаясь завладеть короной Александра. Кассандр пытался убить ее в Македонии. Если их поймают, солдаты Кассандра не пощадят ее.

— Я не боюсь их!

Юрий доел хлеб и финики и точил нож. Мальчик обмотал лицо и голову так, что виднелись одни глаза. На нем была мужская сорочка, подпоясанная ремнем, штаны и высокие сапоги, которые Тиз сшил из козлиной кожи.

«Такой маленький и такой свирепый», — подумала Роксана. Она не могла представить себе, каким он будет, когда вырастет.

— Я тоже не боюсь Птолемея, — сказала она, — но боюсь того, что он может сделать с нами. Нам очень важно попасть домой целыми и невредимыми.

— Даже в Бактрии и Согдиане мы не можем быть в полной безопасности, — сказал Вал. — На нас все время кто-то охотится. Скифы, греки, персы. А теперь египтяне.

— Двум Царствам удавалось защищать свои границы в течение тысячи лет, — промолвила она.

— До прихода Александра, — уточнил Кайан. Он встретился с ней взглядом. — А теперь…

— Не говори о нем, — сказал Юрий. — Я ненавижу его! — Он отрезал кусочек вяленого мяса и дал его Куи. — Если бы я был воином, то победил бы его. Я бы пронзил его черное сердце своим мечом.

— Не трать свои силы на ненависть к мертвому! — сказал Кайан. — Нам нужно опасаться живых завоевателей.

— Ты вместе с дедушкой прогнал греков с нашей земли после того, как Александр умер, — сказал Юрий. — Если мы смогли победить греков, то победим и египтян.

Он помолчал, со злобой глядя на Роксану.

— Но нам бы не пришлось сражаться с ними, если бы ты не поехал за ней.

— Она наша царица, — заявил Вал. — Нам надо было ее спасти!

Взгляд серо-голубых глаз Юрия стал жестоким.

— Я бы оставил ее там вместе с Птолемеем.

Вал вскочил.

— Врешь!

— Не вру!

Юрий тоже поднялся и бросился на брата. Куи пискнула и нырнула в корзину.