Книга Магия Неведомого - Николай Басов

– Откуда же ты тогда знаешь, что они тут обитают?

– Иногда удавалось убежать, уйти… Они далеко от своих гнездовищ не улетают, поэтому… – Капитан с затаенной надеждой посмотрел на пространство перед собой, в сторону гор. – Нет, не успеть, придется драться, сэр рыцарь.

Сухром задумался, ему казалось, что драться – это что-то привычное, хотя, оглядевшись вокруг, он понял, что драться придется так, как он еще никогда не сражался. Он даже не представлял себе, что тут можно сделать, какой тактики придерживаться.

И вдруг неизвестные существа сразу оказались довольно близко и стали видны в подробностях. Сначала рыцарь принял их за уродливых ящериц – зубастые, длинные, как у всех летающих тварей, клювы, маленькие головы с большими и совершенно невыразительными плоскими глазами, широкие кожистые крылья, забирающие под себя воздух куда уверенней и точнее, чем их корабль. Они были способны даже резко разворачиваться в полете, выставляя вперед ноги с кривыми, здоровенными когтями, каждый из которых был способен убивать и раздирать добычу, не говоря уж о том, что они легко могли пробить их надувной баллон из тонкой ткани… А если подъемная подушка над кораблем будет пробита, тогда и надеяться не на что – это было понятно сразу.

На земле, на открытой и ровной местности, они, эти летучие ящерицы – а может, и настоящие маленькие драконы, – сделают с ними, что захотят. От умелых атак с воздуха, атак голодных и злых хищников защищаться станет невозможно. Сухром почесал шею, потом вспомнил, что он без шлема, и покорябал затылок, но от этого легче не стало, положение становилось действительно сложным… Но рыцарь знал еще вот что – сдаваться нельзя, если враг как-либо внушил тебе, что положение безнадежно, тогда дело будет проиграно еще до того, как, собственно, и начнется.

Пытаясь оставаться спокойным, Сухром поднялся к капитану на возвышеньице, где он ворочал румпель, осведомился ровным тоном:

– Они нас видят? Или… как они ориентируются?

– Мне говорили, – капитан был едва ли не жалок в приступе ужаса, который его одолевал, – они летят на запах.

Рыцарь снова поразмыслил, ничего он не мог сейчас предвидеть, все их попытки сопротивления представлялись беспомощными, тогда он снова спросил:

– А может, мне подняться на баллон этот? Скорее всего, они попробуют туда ударить.

– Нет, сэр рыцарь, они баллон не чувствуют, их наш корабль приманивает… Да и послал я туда двоих матросов, у них крылья, если их даже и сбросят, они смогут попробовать долететь до корабля, догнать нас… А ты камнем вниз полетишь.

Тоже верно, решил Сухром, лететь вниз – этого бы, конечно, не хотелось. Но и в то, что кто-либо из маленьких, слабых тархов сумеет догнать «Раскат» по воздуху, он тоже не верил. Передние крылья корабля сейчас работали, как огромные весла, они придавали кораблю такой ход, такую скорость, какой рыцарь у него, кажется, еще не видел. И все равно тени, превратившиеся в жутких кожистых ящериц, легко летающих и на большей высоте, чем корабль сумел подняться, догоняли его так же верно, как если бы «Раскат» стоял на месте.

Вот только приближались хищники не по прямой, а кругами и словно бы на ощупь или действительно – по запаху. Они кружили, будто осенние листья в порывах ветра, только не падали, а поднимались. И в этом движении была какая-то жуткая животная точность, умелость, едва ли не методичность, нетрудно было догадаться, что они непременно обнаружат корабль, пусть не сразу, но отыщут его на этом воздушном просторе, а когда прольется кровь, решил рыцарь, тогда «Раскату» и наступит конец, окончательный и несомненный…

Потому что такие вот существа хорошо чувствуют кровь на расстоянии и способны отыскать ее куда вернее, чем тот запах, который остается от их «Раската». Все же, пробуя оставаться хладнокровным, он поинтересовался:

– А как вы, тархи, этих тварей называете?

– Птеросами мы их зовем, господин… Но ты все же потише говори.

Хорошо, решил Сухром, значит, птеросы. Он спустился с капитанского возвышения, подошел к Датыру. Зачем-то оповестил его:

– Они называются птеросами.

Датыр едва ли не лениво кивнул. Он осматривал маленький в его-то ручищах и кажущийся почти бесполезным арбалет птицоидов.

– Господин, чтобы мне в драке сподручнее было, дозволь сейчас разок выстрелить из этого… приспособления?

Рыцарь промолчал. Оруженосец зарядил арбалет, он оказался хоть и легкий, но с каким-то сложным рычагом, перезаряжался, взводился и выводил очередную стрелу на тетиву. Всего болтов в одной зарядке было пять, еще один, шестой, можно было приготовить заранее.

Датыр опробовал систему, легко и умело приложил приклад к плечу, прицелился. Птеросов вокруг них было уже четыре, еще три штуки кружили чуть дальше, наверное, им казалось, что с той стороны запах гуще и там они быстрее отыщут свою добычу… Один из ящеров пролетел совсем близко, саженях в пятидесяти, не дальше, Датыр проводил его взведенным арбалетом, но не выстрелил.

– Чего ждешь? – спросил Сухром.

И ведь зря спросил, оруженосец и сам знал, что следует делать, но после этого вопроса выстрелил, получилось, что раньше, чем следовало. Стрела прошла едва не в десятке саженей ниже той твари, в которую Датыр метился.

Он опустил арбалетик, вздохнул:

– Совсем слабая штуковина, даже не знаю, будет ли от нее прок.

– Других-то, потяжелее, все равно нет, – отозвался рыцарь и попробовал арбалетик у Датыра забрать, но тот не отдал.

– Тебе, господин мой, лучше будет все же дротиками их отгонять. А уж я арбалетиком. Больше не промахнусь, знаю, на что он способен и как целить.

Теперь все птеросы оказались в полусотне саженей за кормой, как раз для прицельного выстрела, хотя для броска дротиком – далековато, главным образом потому, что они летели все же повыше корабля, и бросать пришлось бы совсем не так, как рыцарь привык на земле, поэтому дротики казались тоже не самым надежным оружием.

И вот тут, как ни было занято внимание рыцаря Сухрома, он вдруг увидел такое, что застало его врасплох и заставило бы еще больше испугаться, если бы он с детства не умел контролировать страх, перебарывать его, не поддаваться ему ни при каких обстоятельствах. Из легкой, едва ли не прозрачной рощицы на земле, которая проплывала под ними, выступил… Да, вот это была уже не ящерица, это был – ящер. Огромный, даже с той высоты, на которой они летели, он выглядел чудовищным. Под шершавой, складчатой шкурой его гуляли такие глыбы мускулов, что и настоящим драконам, каких Сухром видел на шпалерах или о которых читал, с ним не удалось бы просто так справиться, и хвост у него заканчивался, как показалось рыцарю, чем-то блестящим, вроде жала. А на голове имелось три рога, а это значило… Внизу, оказывается, водились такие чудовища, от которых следовало держаться подальше, то есть, даже спустись корабль на землю, пробуя переждать птеросов, его экипаж попал бы под атаку других ящеров, и, возможно, еще более грозных и опасных.