Книга Дети судьбы - Джеффри Арчер

— Это занимает всего пятнадцать минут в день, — сказал Нат. — Я проверяю курс иены в Японии в шесть часов утра и на нью-йоркской бирже в шесть вечера, и — разве что мне не везёт — несколько дней подряд, мне нужно только реинвестировать капитал каждый месяц.

— Это отвратительно, — сказала Су Лин.

— Почему отвратительно использовать свои знания и немного предприимчивости? — спросил Нат.

— Потому что за пятнадцать минут в день ты зарабатываешь больше, чем я получаю в год в качестве старшего научного сотрудника в Колумбийском университете, — и даже больше, чем получает мой начальник.

— Твой начальник будет занимать свой пост в будущем году, что бы ни случилось с рынком валют. Это — свободное предпринимательство. В худшем случае я потеряю всё, что вложил.

Нат не сказал жене, что английский экономист Мейнард Кейнс однажды заметил: «Предприимчивый человек должен быть способен сколотить себе состояние до завтрака; чтобы иметь возможность весь остальной день заниматься настоящим делом». Он знал, как серьёзно его жена относится к тому, что она называет «лёгкие деньги», поэтому он говорил о капиталовложениях только тогда, когда она затрагивала эту тему. И он, конечно, не сказал ей, что, по мнению мистера Рассела, настало время обдумать использование кредита для биржевой игры.

Нат нисколько не упрекал себя за то, что тратит пятнадцать минут в день на свой мини-фонд, потому что он знал, что едва ли кто-нибудь из студентов его курса занимается прилежнее, чем он. Он отрывался от учёбы, только чтобы час в день побегать, и кульминационным моментом года стало то, что он занял первое место на соревнованиях с Коннектикутским университетом.

После нескольких собеседований в Нью-Йорке Нат получил кучу приглашений от финансовых компаний, но только два из них он обдумал серьёзно. Обе эти компании были одинаково крупными и солидными, но когда он встретился с Арни Фрименом, который возглавлял отдел иностранных валют в банке Моргана, он тут же принял предложение этого банка. Арни обладал даром убеждать людей, что четырнадцатичасовой день на Уолл-стрит — это одно сплошное удовольствие.

Нат пытался представить себе, что ещё может произойти в этом году, пока Су Лин не спросила его, какая прибыль накопилась в Картрайтовском фонде.

— Около сорока тысяч долларов, — сказал Нат.

— А какова твоя доля?

— Двадцать процентов. Ну и на что ты хочешь истратить эти деньги?

— На нашего первого ребёнка, — ответила она.

* * *

Вспоминая свой первый год в фирме «Александер, Дюпон и Белл», Флетчер тоже не испытывал никаких сожалений. Он понятия не имел, каковы будут его обязанности, но сотрудников фирмы в первый год не зря называли «ломовыми лошадьми». Он быстро понял, что его главной обязанностью было обеспечить, чтобы, над каким бы делом ни работал Матт Канлифф, он имел под рукой все нужные документы. Флетчеру потребовалось лишь несколько дней, чтобы понять, что только в телевизионных сериалах адвокаты изо дня в день защищают невиновных женщин, огульно обвинённых в убийстве. Большая часть работы Флетчера заключалась в том, чтобы старательно, дотошно подбирать факты, что чаще всего завершалось согласованным признанием вины ещё до назначения даты суда.

Флетчер также обнаружил, что, только став партнёром, сотрудник начинал зарабатывать большие деньги и уходить домой с работы до наступления темноты. Но Матт облегчил его жизнь, не настаивая на соблюдении тридцатиминутного обеденного перерыва, что позволило ему дважды в неделю играть с Джимми в сквош.

Хотя Флетчер брал работу домой, он пытался, когда возможно, по вечерам проводить часок с Люси. Его отец постоянно напоминал ему, что, когда её детство окончится, он не сможет перемотать обратно плёнку до места, называемого «важные моменты детства дочери».

Первый день рождения Люси стал самым шумным событием в жизни Флетчера за пределами футбольного стадиона. Энни завела в округе множество новых подруг, и его дом заполнился детьми, которые, казалось, всё время хотели одновременно смеяться и плакать. Флетчер изумлялся, как стойко Энни терпела мороженое, пролитое на диван, и шоколадные пирожные, втоптанные в ковёр. Она даже не переставала улыбаться. Когда последний ребёнок, в конце концов, ушёл, Флетчер был совершенно измучен, но Энни только сказала:

— По-моему, всё прошло замечательно.

Флетчер продолжал видеться с Джимми, который, благодаря своему отцу (как он сам признавался), получил работу в маленькой, но весьма уважаемой юридической фирме на Лексингтон-авеню. Джимми работал почти так же много, как Флетчер, но его отцовские обязанности, казалось, давали ему дополнительный стимул, который только усилился, когда Джоанна родила второго ребёнка. Вспоминая о разнице в их возрасте и в интеллекте, Флетчер диву давался, каким счастливым оказался их брак. Джимми и Джоанна просто боготворили друг друга, на зависть многим окружающим, некоторые из которых уже подали на развод. Когда Флетчер узнал, что у Джоанны родился второй ребёнок, он стал надеяться, что Энни вскоре последует её примеру: он так завидовал Джимми, что у него — сын. Он часто вспоминал о Гарри Роберте.

Из-за того что Флетчер так много работал, он почти не завёл новых друзей, кроме Логана Фицджеральда, который поступил в фирму «Александер, Дюпон и Белл» в один день с ним. Они часто за обедом сравнивали свои заметки и вместе выпивали перед тем, как Флетчер вечером уезжал домой. Вскоре высокий светловолосый ирландец был приглашён в Риджвуд встретиться с незамужними подругами Энни. Хотя Флетчер понимал, что они с Логаном — соперники, это не вредило их дружбе; напротив, это их ещё больше сблизило. У обоих за первый год были свои маленькие победы и неудачи, и, кажется, никто в фирме не высказывал предположения о том, кто из них двоих первым станет партнёром.

Как-то вечером за ужином Флетчер и Логан согласились друг с другом, что оба они стали полноправными сотрудниками фирмы. Через несколько недель появится новое пополнение практикантов, и Флетчер и Логан из «ломовых лошадей» превратятся в «годовичков». Они с интересом изучали биографические данные всех кандидатов, включённых в окончательный список.

— Что ты думаешь о кандидатах? — спросил Флетчер, пытаясь говорить начальственным тоном.

— Они — неплохие, — ответил Логан, заказывая Флетчеру его любимое светлое пиво, — за одним исключением. Что представляет собою этот парень из Стэнфорда? Понять не могу, как он попал в окончательный список.

— Говорят, он — племянник Билла Александера.

— Что ж, это — достаточная причина, чтобы включить его в окончательный список, но не для того, чтобы предложить ему работу. Так что я не думаю, что мы снова его увидим. Я даже не помню его фамилии.

* * *

У Моргана Нат оказался младшим в группе из трёх человек. Его непосредственным начальником был Стивен Гинзберг, двадцати восьми лет, а третьим — Адриан Кенрайт, который только что отметил свой двадцать шестой день рождения. Все трое управляли фондом на сумму более миллиона долларов.