Книга Покушение - Елена Сенде

Сириль сняла обувь и села на скамейку. В глубине зала виднелись две кабинки, закрытые от посторонних глаз занавесками, где, собственно, и делали массаж. Это было совсем не то, на что надеялась Сириль. Она мечтала о тихой обстановке, в которой можно было бы расслабиться. А здесь чувствовался запах дешевого душистого масла и пота. Положив руки на колени, Сириль смотрела на стену перед собой, не осмеливаясь взглянуть на иностранцев, сидевших рядом.

Она провела рукой по лбу, осознавая всю комичность ситуации. В любой момент мог прозвучать возглас «Следующий!». Пальцами ног она ощущала протертый до нитей ковер, напоминавший ковер в комнате ее родителей в Кодри. Она закрыла глаза. Вот уже десять лет она жила, будто в золотой шкатулке, — положение дел Бенуа позволяло ей избегать любых финансовых проблем. Его квартира с балконом в седьмом округе площадью в двести квадратных метров, ее клиника, их квартира в Сен-Жан-Кап-Ферра, отпуск на Мартинике… Она не просто привыкла к этому всему; она охотно позабыла о том, что, помимо этой, существовала и другая жизнь. Она вспомнила своего отца, то, как он просматривал данные Парижского тотализатора, сидя сгорбившись в кухне за столом, покрытым старой скатертью в клетку, полностью сосредоточившись на колонках с результатами конных соревнований. Никакой музыки, лишь тиканье часов и запах тушеной говядины с овощами.

Выйдя замуж за Бенуа, Сириль закрыла за собой дверь этого скромного дома и никогда больше не оглядывалась назад. Она оказалась в мире интеллигентной элиты и приезжала навестить отца только дважды в год. Бенуа никогда не ездил с ней.

Бенуа… В последний раз она видела его в аэропорту, со шприцем в руке. Что же он пытается скрыть от нее? Муж всегда подталкивал Сириль вперед, вдохновлял на воплощение мечты — создание клиники (и частично оплачивая ее). Она знала, что многим ему обязана. Он же взамен требовал от нее полного подчинения и безоговорочной поддержки во всем, что касалось последствий аварии.

Впервые увидев Бенуа Блейка в аудитории имени Шарко, в сером костюме, с кожаным портфелем в руке, широкоплечего, с седеющими непослушными волосами, суровым лицом, сухим голосом, уверенного в себе, Сириль подумала, что еще не встречала таких людей. Он потряс ее величественной осанкой, яркой речью, красивым языком, силой ума и отношением к трудностям. Способствовали этому и статьи, которые читала Сириль, — как те, что написал он сам, так и посвященные ему. Впервые заговорив с ним, она совершенно запуталась и покраснела. Поначалу он был резок и надменен, но, когда они оказались в лаборатории, полностью преобразился.

Сириль уже была влюблена в брата одной девочки из интерната и хорошо помнила это захватывающее чувство. Встретив Бенуа, она сказала себе, что начинается настоящая жизнь…

Сириль вздохнула. За одну неделю все изменилось. Муж врал ей, а она приготовила ловушку, чтобы уличить его во лжи.

Именно в этот момент она уловила далекий, но такой знакомый звук и подумала, что, должно быть, слух сыграл с ней злую шутку. Закрыв глаза, она сосредоточилась. Потом резко открыла их.

«Господи! Нет, это не сон».

Занавеска в глубине зала приподнялась, и массажистка, одетая в тайские брюки и розовую блузку, сообщила, что подошла ее очередь.

Ни секунды не колеблясь, Сириль вскочила, сделала знак, что уходит, проигнорировала недружелюбный взгляд, брошенный в ее сторону, и принялась обуваться. Потом она вручила женщине несколько бат, извинилась и бросилась вниз по ступенькам.

Оказавшись на улице, Сириль слилась с шумной толпой. Она смотрела по сторонам, пытаясь понять, откуда доносится этот звук. Слева? Она напрягла слух. Музыка слышалась все громче и громче. Сириль подошла.

Вокруг музыканта собралась группа зевак. Сириль вытягивала шею, пытаясь увидеть его, но он был скрыт от ее глаз. Наконец двое туристов отошли в сторону, и Сириль увидела человека, игравшего на аккордеоне. Юрий не изменился: такой же высокий, костлявый, с острым подбородком и растрепанными волосами. Он играл, сидя на складном стуле, одетый в белую, расстегнутую на груди рубашку и голубые брюки. На ногах у него были старые сандалии. Он сидел на том же месте, что и десять лет назад. На земле стояла та же жестяная банка, в которую прохожие бросали мелочь. Закрыв глаза, он играл цыганскую мелодию, полностью растворившись в ней и унося с собой внимательно слушавшую толпу. Сириль не смела шевельнуться, словно переместившись в другое измерение. Прошедшие годы исчезли. Эстонец как будто что-то почувствовал, открыл глаза и взглянул в ее сторону. Их взгляды на мгновение встретились. Юрий, не отрывая от нее глаз, продолжал играть. Возможно, он искал в своей памяти лицо, которое казалось ему таким знакомым. Она робко улыбнулась. Узнал ли он ее? Сириль переступала с ноги на ногу.

«Что же делать? Заговорить с ним?»

* * *

22.00

Сириль, уставившись в потолок, лежала на кровати в своем номере. Она знала, что не сможет уснуть. У Юрия, вне всяких сомнений, частично был ответ на ее вопрос. Скорее всего, он мог бы рассказать, какой наркотик они приняли тогда, десять лет назад.

Но Сириль не сумела пойти до конца — в последний момент она отступила. Заговорить с ним означало бы воплотить в жизнь то, чего она упорно лишала сути, не переставая винить себя. Она знала, что если снова отведет ему какую-то роль в своей жизни (какой бы ничтожной она ни была), то все ее попытки отрицать его существование и свою ошибку будут сведены на нет. А Бенуа наверняка обо всем узнает. Поэтому она убежала и спряталась в своем номере в отеле «Бадди Лодж», как ребенок, которого поймали на вранье.

В настоящий момент ее терзал животный страх. Она жутко боялась приближающейся ночи. Ее станут преследовать фантомы: Бенуа, Астор, Юрий, Жюльен Дома… Она включила лампу, висевшую над кроватью, выключила кондиционер, гнавший слишком горячий воздух, и долго думала. Потом встала и принялась рыться в чемодане. Длинный пояс от платья ей поможет.

Сириль снова легла в постель, выключила свет, привязала пояс к изголовью кровати и связала им себе руки. Лишь после этого она смогла спокойно положить голову на подушку. Так она не сможет никому причинить вреда. Ее горло горело. Ее душа просила прощения. Она расплакалась.

33

14 октября

Запутавшись в простынях, мокрых от пота, Сириль проснулась. С ножницами в руках она нападала на Астора… Почувствовав что-то в руке, она испытала шок.

«Это всего лишь кошмарный сон или память, которая возвращается ко мне?»

Открыв глаза, она запаниковала.

«Где я? Почему я связана?»

Ей понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить перелет в Бангкок и причину, по которой ее руки оказались связанными. На нее снова нахлынула волна неприятностей, как будто ей на спину водрузили слишком тяжелый рюкзак.

Сириль приподнялась, перевернулась на спину и долго смотрела в потолок, массируя запястья.

«Как я могла такое сделать? Кто я в действительности, если совершила подобное?»