Книга Арабская петля - Максим Михайлов

— Мамба? Мамба, это ты? — собственный голос, звучащий хриплым карканьем, нестерпимо режет слух.

Вражеское лицо кривится в горькой усмешке.

— Узнал? Я ждал, когда ты сообразишь… Уже испугался, что выстрелишь раньше…

— Не может быть! Мамба, это правда ты, или мне все это мерещится?

— Вице-сержант Мамбеталиев, Казанский Кадетский Корпус, сорок третий выпуск, — короткий поклон, пародия на царских офицеров. — Всегда к вашим услугам. Здорово, кадет, давно не виделись…

Стасер безвольно уронил руки, а потом и вовсе опустился на корточки, удобно устроившись на бруствере, Мамба, когда черное пулеметное дуло перестало смотреть ему в лицо и безопасно уткнулось в землю, облегченно вздохнул, его заметно передернуло.

— Все-таки до последнего думал, что выстрелишь… — виновато разводя руками, пояснил он.

И зашипел от боли, привычный жест потревожил раненую руку, и приглушенная было стрессом и переживаниями, боль с новой силой вцепилась в свою добычу.

— Да я в тебя уже вроде как выстрелил, и даже попал… — растеряно произнес Стасер. — Теперь по ходу твоя очередь.

— Да ладно, — морщась и баюкая здоровой рукой раненую, ответил Мамба. — Какие счеты между старыми друзьями! Пока прощаю, потом посмотрим. Как сам, военный?

— Да все путем… Вот, подрабатываю здесь охранником караванов. А ты какими судьбами?

— Вот, подрабатываю здесь разбойником на караванных тропах, — в тон ему проговорил Мамба.

— Слышь, шутник, ты бы перевязался, а то кровью истечешь! Давай, помогу!

— Ага, помощник выискался! Стрелял бы чуть похуже, глядишь и бинтоваться не надо было бы… Сиди уж, я сам…

— Ну извини, — без малейшего раскаяния в голосе проворчал Стасер, спрыгивая в окоп. — Знал бы, что это ты целился бы не в плечо, а в задницу.

— Ага, позубоскаль еще над бывшим однополчанином!

— Ладно, заткнись и показывай свою дырку!

— Это ту, что в заднице? Обойдешься!

Беззлобно переругиваясь, скрывая за грубоватыми солеными шутками неловкость положения в которое оба попали, они совместными усилиями остановили сочащуюся из раны в плече Мамбы кровь, и туго перемотали поврежденную конечность бинтами из нашедшегося в кармане Стасера индивидуального пакета.

— Ну а дальше то что, военный? — избегая смотреть в глаза и пряча взгляд, произнес Мамба. — В плен меня возьмешь, или как?

— В плен? — Стасер вначале даже не понял, о чем речь, но тут до его слуха долетели пулеметные очереди и беспорядочная стрельба, возвращая его в невеселую реальность.

Перестрелка все это время не стихала ни на минуту, но в какой то момент он перестал ее слышать поглощенный невероятным стечением обстоятельств, сведшим его со старым другом, потерянным на извилистых жизненных дорогах больше десятка лет назад и вдруг возникшим из небытия.

— Отпустил бы ты меня, а? — нерешительно начал Мамба. — Я бы не просил, но, тут, понимаешь, такое дело…

Хлопок гранатного запала, раздавшийся буквально под ногами заставил его судорожно оцепенеть.

— Во имя Аллаха грозного и милосердного, всевидящего и справедливого, отправляйся в ад неверная собака, и ты потерявший мужество и честь, просящий у врага пощады, уходи вместе с ним, — неожиданно чистым и сильным голосом произнес лежащий у дальнего края окопа Хасан.

И Стасер и Мамба совсем забыли об умирающем от ран старом арабе, и теперь эта забывчивость могла им очень дорого обойтись. Ребристое зеленое тело невесть где прятавшейся до этого „эфки“ выкатилось из ослабевших морщинистых пальцев и мягко упало на песок. На правом боку гранаты весело играл солнечный зайчик. Стасер, будто загипнотизированный, не отрываясь смотрел на него, следил за его веселым мельтешением, где-то на подсознательном уровне привычно отсчитывая время горения замедлителя, по всему выходило, что жить ему оставалось секунды три, две, одну… Он зажмурил глаза в ожидании взрыва и взрыв грохнул. Но за мгновение до него крепкая рука схватила Стасера за шею, с силой пригибая вниз, вовсе неделикатно вталкивая носом в спасительную землю. С глухим стуком, впиваясь в бруствер окопа, зашлепали осколки.

— Военный, ты если так будешь тормозить, пленных, блин, не будет! — проревел ему на ухо Мамба. — Мне, раненому, приходится выкидывать из окопа гранаты, пока ты ворон считаешь! Совсем охренел, как в детском саду, блин!

— Спасибо, — буркнул Стасер, поднимаясь и выплевывая набившуюся в рот землю.

— Должен будешь. Ну, а тут необходим, контроль, — возбужденно продолжал Мамба, блеснув шалыми глазами. — Позволишь?

Не дожидаясь ответа он одним рывком выдернул из открытой поясной кобуры Стасера, трофейную беретту, и, подойдя вплотную к бессильно закрывшему глаза Хасану вдавил блестящий хромированный, нарядный, будто игрушечный пистолет тому в лоб. Почувствовав прикосновение холодной стали, старик хрипло задышал и сделал слабую попытку отстраниться. Однако Мамба лишь сильнее вжал ему в голову ствол, царапая кожу. Из-под металла дульного среза показалась капелька темной венозной крови.

— Отправляйся в ад, обезьяна! — выкрикнул Мамба и, отвернув лицо в сторону, дважды быстро нажал спуск.

Сухо треснули выстрелы, череп старика будто взорвался изнутри, брызнув в разные стороны красно-серыми брызгами, тело несколько раз конвульсивно дернулось и завалилось набок, подтягивая колени к груди. Еще одна судорога и старик замер свернувшись в эмбриональной позе.

— Однако, быть твоим напарником, как я вижу, небезопасно… — потрясенно протянул, качая головой Стасер.

— Гусь свинье не товарищ, — радостно улыбаясь, пояснил Мамба и нагнулся, отряхивая усыпавшие штаны алые брызги.

— В смысле?

— В смысле, что они сами по себе, а я сам по себе. Просто на какой-то момент интересы пересекались, а теперь разошлись.

— И что же это за интересы такие странные?

— Я тебе поясню, — произнес за спиной хриплый голос. — Отойди от него, командир. А ты, сука, медленно урони пушку и руки в гору!

Стасер осторожно, стараясь не делать резких движений, оглянулся, ожидая увидеть сзади все что угодно, даже летающая тарелка с зелеными человечками на борту его бы не удивила. В реальности все оказалось проще и прозаичнее. На бруствере окопа в обманчиво расслабленной позе сидел Чуча, небрежно лежащий на коленях автомат был направлен стволом в живот Мамбе, указательный палец правой руки контрактника ласкал спусковой крючок.

— Ну-ну, дернись, падла, доставь мне удовольствие! — почти пропел Чуча, вожделеющим взглядом окидывая замершего с пистолетом в руках Мамбу.

Судя по всему, доставлять каким-либо образом, удовольствие недобро скалившемуся гарду вовсе не входило в ближайшие планы Мамбы, демонстративно медленно и аккуратно он один за другим разжал пальцы, и нарядная блестящая игрушка глухо ударилась об песок.