Книга Жена самурая - Лора Джо Роулэнд

— Я была в Павильоне для чайных церемоний. С отцом.

Сано понял, что она обеспечивает отцу алиби, в котором сама более не нуждается. Значит, все дело в Исидзё.

— Вы когда-нибудь присутствовали при разговорах вашего отца с императором?

Наложница озадаченно наморщила лоб:

— Случалось.

— О чем шла речь?

— Не помню. Я не очень-то прислушивалась, — томно ответила Асагао, лихорадочно соображая, куда клонит Сано.

— Говорил ли его величество об императорах, пытавшихся свергнуть военный режим?

В глазах Асагао вспыхнул испуг, она все поняла. Асагао выпрямилась и выпалила:

— Нет! Никогда!

— Его величество хочет единолично править Японией, не так ли? Он не только разыгрывает старинные сражения, но и планирует настоящие. Для этого он собирает оружие и формирует боевые отряды.

— Чушь!

— Чушь? А разве его величеству не наскучило затворничество? Он преисполнен тщеславия. Он мечтает о великих свершениях. Но учтите: покушение на режим является государственным преступлением. За это даже императору не сносить головы.

— Я не понимаю, о чем вы говорите. — В глазах Асагао читался панический страх. — Томо-тян еще мальчик. Какие заговоры?!

«Не имеет значения, лжет она или нет, — подумал Сано. — Главное сейчас — вынудить ее сказать, где она была во время убийства Коноэ. Тогда Исидзё у меня в руках».

— Его величество когда-нибудь упоминал о доме даймё Ибэ в районе красильщиков?

— Нет!

— Левый министр Коноэ раскрыл планы Томохито, — усилил натиск Сано. — Томохито узнал, что Коноэ — шпион, и убил, опасаясь, что тот донесет на него.

— Да нет же!

— Тогда где был Томохито в ночь смерти Коноэ?

— Только не в Саду. Он не убивал Левого министра! — Отчаянный взгляд Асагао обежал окрестности в поисках помощи, но двор, залитый жарким солнцем, был пуст, и здание за спиной молчало, словно обитатели покинули его.

— Откуда вы знаете, где был его величество? Ведь вы сидели с отцом в чайном домике. — Сано выдержал внушительную паузу. — Ваши показания не могут служить алиби одновременно и для отца, и для императора. Похоже, вам придется выбрать, кого именно следует обвинить в измене и убийстве.

Наложница попыталась встать, но ноги запутались в кимоно, и она беспомощно упала на подушки.

— Понимаю, вы хотите спасти отца, — сказал Сано, ненавидя профессию, которая заставляла его терзать несчастную женщину. — Он дал вам жизнь, он кормил вас в детстве и обеспечивал крышей над головой. Ваш долг защитить его.

— Пожалуйста, оставьте меня в покое! — взмолилась Асагао. Лицо было усеяно бисеринками пота; бескровные губы дрожали.

Сано постарался подавить в себе жалость.

— Но если Томохито окажется виновным в измене, трон займет новый человек, он выберет новую Главную наложницу. Вместе со статусом вы утратите особые привилегии. Вы станете фрейлиной у новой фаворитки, или выйдете замуж за придворного, столь преданного вам, что его не смутят насмешки родных и знакомых, или удалитесь в монастырь. — Все варианты были крайне унизительны для Асагао. — Если это то, чего вы хотите, свяжите судьбу с отцом. Если нет, то, видимо, вам нужно еще раз подумать, прежде чем выгораживать его за счет императора.

Сано подождал, пока затихнет эхо жестоких слов. В душе он молился, чтобы выбор Асагао не пал на священную для Японии особу.

Асагао скулила, сжавшись в комок.

— Где вы находились, когда был убит Левый министр Коноэ?

На мгновение ему показалось, что верность отцу возьмет верх.

Тело Асагао обмякло. Она зарыдала:

— Я была в павильоне! Отца там не было. Я была с моим другом, господином Годзё. Мы не хотели, чтобы о нас узнали. Поэтому я сказала… Ну, вы знаете. А Годзё заявил полиции, что гулял с приятелем, он заплатил ему за подтверждение лжи.

У Сано словно щелкнуло в голове. Годзё являлся партнером Асагао не только по дилетантскому спектаклю, но и по сексу; в любовной связи с Левым министром Коноэ она не состояла. Ее признание соответствовало сведениям Хосины о парочке в павильоне. Асагао не пожелала воспользоваться бесспорным алиби, потому что тогда бы вскрылась ее неверность императору.

— Отец попросил меня сказать, будто был со мной. — Слезы текли по ее щекам; она вытирала их рукавом. — Я его вообще в ту ночь не видела.

Она отвергла кровные узы ради секса и власти, пожертвовала отцом, чтобы защитить Томохито. И все же Сано не испытывал удовлетворения от того, что разрушил алиби Правого министра Исидзё. Его снедал стыд за манипулирование чувствами Асагао. Служение закону слишком часто идет вразрез с элементарной порядочностью.

— Благодарю вас, госпожа Асагао, — сказал Сано и помолчал. — Мне очень жаль.

Полный горечи взгляд обжег его. В унынии он пошел к двери.

— Послушайте! — окликнула его Асагао.

— Да? — повернулся Сано.

— Я не была в Саду пруда, когда убили Левого министра, но я знаю, кто там был.

Отчаянное коварство сверкнуло в покрасневших глазах. Сано был почти уверен, что она попробует защитить отца, оговорив первого пришедшего на ум. Он с интересом ждал, на кого укажет Асагао.

— Там была бывшая жена Левого министра.

— Что?!

Сано словно громом поразило. Кодзэри в Саду пруда в ночь смерти Коноэ? Но у Кодзэри есть алиби… Или нет? Ее не было на месте гибели Аису… Или была? Сано вспомнил, что именно хотел еще спросить у монахини. В душе пышным цветом расцвело сомнение, но принесло плоды в виде подозрения, а потом злости. Сано понял, что проделала с ним Кодзэри.

Асагао засмеялась, точнее, мерзко зафыркала:

— Кодзэри одурачила вас, не так ли? Перед смертью Левого министра я подслушала, как он отдавал приказания помощникам. Спросите у Кодзэри, для чего ему потребовалось в ту ночь остаться одному в Саду пруда. Спросите у нее, зачем она покинула свой монастырь.

Сано схватил Асагао за плечи:

— Откуда вы знаете, что она была там?

— Слуги! — завизжала Асагао.

Сано отпустил ее. Она возмущенно посмотрела на него:

— Спросите у Кодзэри, как умер ее первый муж. Спросите у нее, не она ли убила Левого министра.

Прибежавшие слуги подхватили и понесли наложницу. У двери она обернулась и хихикнула:

— Не забудьте спросить ее, отчего умер Риодзэн и где она была, когда убили второго человека.

30

Сано хотелось немедленно отправиться к Кодзэри и задать сакраментальные вопросы. Тем не менее он пошел в комендатуру и просмотрел записи о приходе и уходе посетителей в дни убийств. Затем навестил семью Кодзэри, которая по-прежнему жила здесь, в резиденции. Он убедился в том, что допустил серьезную ошибку, и решил исправить ее сразу после встречи с канцлером Янагисавой.