Книга Дневник киллера - Дэнни Кинг

Я достал вторую гранату и швырнул в противоположном направлении. Взрыв разнес вдребезги несколько ящиков и опрокинул стеллажи. Стрелка́ наверху, видимо, на мгновение оглушило, и мне удалось прицелиться как следует. Получив очередь в живот, он сделал еще несколько беспорядочных выстрелов и выронил пистолет в проход.

Я не мог допустить, чтобы кто-нибудь его поднял, и бросился туда, продолжая стрелять по офисам. В конце прохода стояли еще двое, пытаясь пробиться через заднюю дверь.

— Бриджес, стой… — завопил один из них, поднимая руки. Интересно, откуда он меня знает? Я его точно видел в первый раз. Но это так и осталось загадкой — через мгновение вся дверь покрылась его кровью.

Не останавливаться! Не думать!

Только убивать!

— Ты псих, — шептал мне на ухо Логан, — робот-убийца!

Мамаша стояла у двери над двумя мертвецами и с отвращением качала головой.

— Мало, — отвечал я. — Я хочу еще!

Пистолета не было — должно быть, где-то застрял.

Я повернулся…

Феликс!

В его руке пистолет…

Целит в меня…

Острая боль в груди…

Я лежу на спине…

Он стоит надо мной…

Черт!

Вот и все. Сейчас я умру.

Феликс прицелился мне в голову. Я ничего больше не видел — только черное дуло пистолета. Конечно, это всего лишь воображение, но клянусь, что в тот момент разглядел пулю, которая уже двигалась по стволу. Развернуть автомат… Нет, поздно!

Все заняло не более полсекунды, хотя, казалось, прошли часы. Говорят, что перед самым концом время замедляет свой ход. Наверное, когда наступает смерть, оно вообще останавливается, и ты целую вечность видишь перед собой одну и ту же картинку.

Я уже смирился с неизбежным, однако в этот момент…

Свист пуль…

Грудь Феликса взорвалась алым фонтаном, он опрокинулся навзничь, врезавшись головой в стальной ящик. Я перевернулся на живот и оглянулся, но не увидел ничего, кроме обломков, нескольких мертвых тел и черноты ночи по ту сторону открытого грузового въезда.

Не важно — он все равно где-то там. Ангел-хранитель, который присматривает за мной.

Я встал, взглянул на то, что было грудью Феликса, и ощутил гордость за своего ученика.

Моя собственная грудь отчаянно болела. Выстрел в упор — дело нешуточное, даже при наличии бронежилета. Пара ребер точно сломаны, хотя, конечно, по сравнению с Феликсом…

Так, хватит! Теперь офисы. Здесь внизу Крейг все подчистит.

Теперь мне нужен Д.Б.!

Наверх вела узкая винтовая лестница. Я прыжками взлетел по ней, приветствуя встречавшие меня лица, пока не опустел последний магазин.

Отбросив автомат, я вытащил «глок» и «вальтер». Впереди три офиса — Д.Б. скрывается в одном из них. Дверь и окна первого разбиты, половина потолка провисла. Я на мгновение замер, услышав внизу крики, выстрелы и автоматные очереди. Затем — тишина. К делу.

Третья граната покатилась по полу, остановившись в центре. Я прижался к полу. Взрыв довершил разрушение офиса и разорвал в клочья того, кто прятался под столом — я так и не смог опознать его. Боюсь, это не смог бы сделать даже его дантист.

Вперед!

Из следующей двери появилась рука с пистолетом. Две пули ударили меня в грудь и опрокинули навзничь. Третья задела голову, но я отделался лишь царапиной. К счастью, мой противник не заметил бронежилета и, должно быть, уже поздравлял себя с отличной работой. Когда он понял, что ошибся, было уже поздно — я выстрелил с двух рук, пробив ему грудь и горло.

Не останавливаться! Не думать!

Только убивать!

Я швырнул четвертую гранату во второй офис, ликвидировав таившуюся в нем опасность. Остался третий. Д.Б. скорее всего там, как и в прошлый раз, когда я был здесь.

Я бросил через разбитое окно пятую гранату.

Именно так — пятую. Это не ошибка. Четыре было боевых. Пятая — пустая.

Через две секунды я ворвался в дверь. Д.Б. пытался протиснуться за стальной шкаф. Рядом с ним был Форестер, заведующий складом. Я всадил ему пулю в лоб и направил оба пистолета на его босса.

— Вылезай! — проговорил я сквозь зубы. Меня трясло от ярости. Сначала я пробил ему правую руку — чтобы продемонстрировать серьезность моих намерений и заодно уменьшить опасность на случай, если он спрятал оружие. Д.Б. взвыл и схватился за локоть, но сумел развернуться и посмотреть на меня.

— Что происходит? Я не…

— Отлично понимаешь, сука! Вчера я говорил с Логаном — он мне все рассказал!

— Логан? Логан? О чем ты?

— Об Аделаиде. О Роуз. Об Анджеле. Я хотел, чтобы ты услышал это перед смертью!

— Нет! Бриджес, погоди! Он тобой манипулирует! Логан! Он использует тебя! Я не знаю, что…

Слушать дальше я не стал.

Не останавливаться! Не думать!

Только убивать!

По одной пуле в каждую ногу, одну — в живот. Д.Б. визжал как свинья. Я оглянулся на мать — на этот раз она промолчала, только повела плечами и закатила глаза.

— Что? — возмутился я и всадил последнюю пулю ему в голову.

Да, на этот раз пришлось сделать паузу, но Д.Б. должен был узнать, кто его убил.

Потому что это не обычная работа, а возмездие.

Я остановился на лестнице и еще раз осмотрел поле боя, потратив несколько драгоценных секунд. Надо все хорошенько разглядеть, чтобы вспоминать каждый раз, когда меня начнут одолевать гнев и боль при мысли об Аделаиде, Анджеле и Роуз. И об остальных.

Теперь взрывчатка.

Я установил заряды в ключевых точках и поставил таймеры на десять минут. Здесь достаточно горючих материалов, чтобы уничтожить все случайные улики, а заодно и большинство тел.

Кстати — куда, черт возьми, подевался Эдди? Он должен был быть здесь. Жаль. Ничего не поделаешь, все никогда не проходит гладко. Кроме того, он-то уж наверняка не сидел за рулем той машины, потому что был в Ньюкасле с Крейгом.

Хрен с ним, пускай живет. Живи и дай жить другим — так я считаю. По крайней мере теперь.

Я бросил «вальтер» и «глок» (терпеть не могу, когда приходится избавляться от любимого оружия) в ближайшую бочку с дизельным топливом и направился к выходу. Не беспокойтесь, револьвер у меня остался. На всякий случай. Остальные стволы брать нельзя — легавые расшибутся в лепешку, чтобы их найти.

По пути мне встретились несколько трупов, к которым я не имел никакого отношения. Работа Крейга. Где же он сам? Вот еще одно тело — в стороне у дороги…

Мои худшие страхи оправдались.