Книга В сладком плену - Адель Эшуорт

— Забавно, — с усмешкой сказал Фэйрборн, — а я-то думал, что благодетельная вдова уже давненько взяла тебя на поводок, повесив свои пикантные картины тебе на…

— Ни слова больше, Фэйрборн, — перебил Ян, — иначе в следующем месяце на аукцион выставят твой обнаженный портрет. — Он с улыбкой повернулся к другу. — Очаровательную вдову не сложно будет уговорить на новый шедевр.

Лукас кивнул, уступая.

— Спасибо, что предупредил, дружище.

На несколько секунд между ними воцарилось молчание, потом Лукас мотнул головой в сторону дальних дверей и равнодушно бросил:

— Вот и она, входит в зал.

Ян тут же впился взглядом в северный вход, сначала не видя ничего, кроме вихря разноцветных юбок и расфранченных денди, пытавшихся впечатлить дам остроумной беседой. Но вдруг, словно по мановению волшебной палочки, он увидел Виолу, и у него захватило дух.

Одетая в цвета морской волны, она буквально сияла. На левом бедре, поверх туго затянутого корсета, был повязан большой атласный бант кремового цвета, сочетавшийся с оборками на юбке, длинными шелковыми перчатками и широкими полями шляпы. Ян не видел ни волос, ни глаз Виолы, но без труда узнал линию ее скул и бархат ее розовых губ, изогнувшихся сейчас в обольстительной, игривой улыбке.

Сердце Яна забилось быстрее, и на теле проступил пот. Да, он нервничал и более-менее понимал почему. Но, кроме того, он мгновенно пришел в ярость, заметив, что Виола идет под руку с Майлзом Уитменом и дарит ему эту обольстительную улыбку, как теплый мед — теплый, сладкий мед, стекающий по старому, черствому хлебу.

В один миг, необъяснимо, все в его жизни утратило смысл, все в его голове утратило смысл.

— Тебя долго не было, — задумчиво пробормотал Фэйрборн.

— Три недели не такой уж долгий срок, — быстро возразил Ян, завороженно следя за Виолой, пока она не прошла под балконом и не скрылась из виду.

Лукас пожал плечами и выпрямился.

— Возможно. Пожалуй, правильнее будет сказать, что за короткий срок очень многое может измениться.

Ян сосредоточил все внимание на друге, стараясь не выдавать своих чувств.

— Что ты пытаешься мне сказать, Фэйрборн? — осторожно спросил он.

Лукас посмотрел ему прямо в глаза и сделал короткую паузу, чтобы собраться с мыслями.

— Похоже, леди Чешир приглянулась мистеру Уитмену.

— Этот джентльмен уже давно ею восхищается, как и многие другие, — словно оправдываясь, проговорил Ян. — И что?

Лукас почесал тыльную сторону шеи.

— Я слышал, что последние три недели он появляется с ней на всех светских раутах, и она ясно дает понять, что если он предложит, она согласится стать его женой.

Стать его женой…

— Вздор! — сердито прошептал Ян.

Лукас покачал головой.

— Не думаю.

Яну показалось, что мир остановился, что он живет в какой-то жуткой, нелепой пьесе, которая только что завершилась трагедией, без вразумительного эпилога, без аплодисментов. И всем, кто смотрел и кто участвовал, это трагическое завершение не принесло ничего, кроме агонии, отрешенности и смятения. У Яна пересохло во рту; он не мог пошевелиться, не мог дышать. Время застыло, и боги свесились с небес, чтобы посмеяться над ним в глумливой тишине.

А потом все завертелось — многоголосый шум бальной залы внизу, оглушительный стук сердца в груди, бурлившая в венах кровь. Он услышал смех внизу и сразу понял, что это не боги, а такие же люди, как он. Эти люди потешались над ним, над его жизнью и анекдотом, в который она превратилась.

— Кто тебе сказал? — спросил он наконец, тихим и удивительно ровным голосом.

Фэйрборн пристально на него посмотрел.

— Леди Изабелла обмолвилась об этом, когда я приехал около часа назад.

Ян сощурился, пытаясь разобраться во внезапном вихре вопросов.

— Леди Изабелла?

— Вообще-то, — с лукавой улыбкой продолжал Фэйрборн, — мне кажется, что она ждала меня у двери. Наверное, рассчитывала, что я как можно скорее передам эту новость тебе.

— Мне, — повторил Ян. Он замер, глубоко вдохнул и спрятал кулаки в карманы. — И почему, по-твоему, она на это рассчитывала? — голосом, лишенным эмоций, спросил он.

Лукас как ни в чем не бывало поправил манжеты.

— Возможно, друзьям леди Чешир не кажется, что брак с мистером Уитменом будет в ее интересах. И если у них создалось впечатление, что он скоро предложит ей руку и сердце, вероятно, они несколько… обеспокоены.

— И по-твоему, — с сарказмом подхватил Ян, — они думают, что я склонен спасти леди Чешир, сделав ей предложение первым?

Глаза Фэйрборна округлились от изумления, которого он не сумел скрыть. Потом он тихо рассмеялся и покачал головой.

— Очень в этом сомневаюсь, Чэтвин. Не представляю, чтобы на всем белом свете нашелся человек, готовый поверить, что ты хоть сколько-нибудь заинтересован в женитьбе на леди Чешир, особенно на леди Чешир. Переспать с ней — безусловно; взять ее в содержанки — возможно. Но только не жениться. Ты выставил ее мошенницей и явно презираешь ее. По крайней мере… такую мысль ты внушил ей и ее друзьям.

Если подумать, то так оно, пожалуй, и есть. Если бы речь шла о любой другой светской интриганке, он бы решил, что все они пытаются принудить его к браку с женщиной, которую он отчаянно желает, лишь бы она не вышла за другого. Но только не Виола. Он не давал ей ни единого повода думать, что она интересует его как жена. Более того, каждым своим действием после возвращения в ее жизнь он убеждал ее в обратном. Он даже открыто об этом заявил. Нет, уж кто-то, а Виола не может ждать, что он попросит ее руки.

Но боже правый… Брак с Майлзом Уитменом? Стоило вспомнить обольстительную улыбку, которую Виола дарила этому музейному смотрителю несколько минут назад, и Ян уже представил, как она лежит с ним в постели и стонет от его интимных прикосновений, как он ласкает ее, возбуждает, входит в нее…

На верхней губе Яна выступил пот, и он вытер его тыльной стороной дрожащей ладони. На него внезапно накатила дурнота, отчаяние и полная растерянность.

— И какого черта, по их мнению, я могу тут сделать? — проворчал он, устремив к паркету ничего не видящий взгляд.

— Не имею ни малейшего представления. Ты же знаешь, леди мастерицы строить нелепые планы.

— Но почему сейчас? — спросил он, глядя вдаль и обращаясь больше к самому себе. — И за Майлза Уитмена? У него нет ни титула, ни денег, и она говорила, что не собирается в ближайшее время выходить замуж.

Лукас приблизился на шаг и, понизив голос, осторожно проговорил:

— Возможно, она вынуждена это сделать.

У Яна похолодела кровь; он впился в Лукаса взглядом.