Книга Злаки Зодиака, или Ижица-файлы - Игорь Чубаха

— Так и есть. Не назвал я тебе своего имени, потому как врать не люблю зря, а истинное имя только такие первоходки, как ты, незнакомым дядям доверяют.[50]Зови меня как остальные — Властелин Колец. — Хитро улыбнулся главарь.

Раздался ответный междустенно-телеграфный стук, дорого дал бы Максимыч, чтобы узнать, о чем оповещали карликового главаря неведомые информаторы, но образования не хватило.

— И тебе без осанны ходить не резон. — Прояснял ногастый генеральную линию. — Нравятся клички у остальных пацанов? — самодовольно почесал пузо сквозь майку остроухий. — Ща и тебе красивую придумаем, я на выдумки мастак. — Он косил под недалекого, хотя подробности манер свидетельствовали об обратном. — Ты говорил, что над книгами парился «в режиме самообразования», вот и будет тебе осанна «Режим». Эй, сакралики, этого первоходку кликать — Гоша Режим!

Было склонившиеся над распростертым телом подселенцы выпрямили шеи и закивали, дескать, ждали инициации с превеликим нетерпением и вот кайф — дождались. И стал виден намеченный на спине контур татуировки: летучая мышь, очень похожая на логотип Бэтмана, только трехголовая.

— В шашки играть умеешь, Режим? — Уже интимней проворковал крупноногий. — Садись, пошевелим чужими зубами. Только на что играть будем, на просто так?

— На простака?

— Ладно, давай на глазок, — злодей из-под подушки выудил солнцезащитные очки. — Нравятся? Будешь хорошо играть, твоими станут. Примерь пока.

— Не рвусь в шестерки к Богдухану, — лишний раз показывая, что о инферн-тусовке осведомлен достаточно, Максим убрал руки за спину, заодно открывая для карательного пинка шею, сердце и вокругбрюшие. Приблизительно так ведут себя младшие в любой стае млекопитающих перед вожаком: от шимпанзе до африканских львов. Как бы подставляются под наказание, чтоб наказания избежать, заложено на уровне инстинктов.

— Ладно, играем на правый карман, — определил главарь таким тоном, что Максим именно здесь и сейчас не рискнул возразить.

А за спиной Иван уже стучал в стену кружкой, докладывая, куда следует, что ушлый новичок отказался от радости напялить очки.

* * *

Эта дверь среди прочих в цитадели «Старшая Эдда» ничем особым не выделялась: окованный листовым железом стандартный друидский мореный дуб, разве что вела сюда — в сторожевую башню древнего замка — особая лестница. Винтовая, из каменных ступеней, на каждой из которых, если хочешь дойти, следует творить пальцами правой руки в воздухе особый знак «Алистер».

Штурмбан-вампир Дэмиен-Эдвард-Ральф, начальник разведки и контрразведки восточной инферн-группы войск «Старшая Эдда»,[51]имел допуск, позволяющий миновать обязательную для подавляющего большинства местного комсостава винтовую лестницу, но сегодня был не один. Одной рукой пребывающий в личине футбольного фаната Ральфа штупмбан-вампир придерживал за закорки прилично одетого господина. Если бы здесь оказалась Дина Матиевна, она бы узнала в господине своего «Льва Лещенко», но откуда здесь было взяться вздорной бабе? Другой рукой вампир не отпускал гарду свисавшего с перевязи очень своенравного меча в богатых ножнах, фанатская футболка с ножнами сочетались, будто облако и штаны, но это мало беспокоило начразведки.

Отпустить сопровождаемого макаронника на верхней ступеньке поводырь почему-то не рискнул и трижды стукнул в дверь носком отродясь не ведавшего ваксы высокого шнурованного ботинка, легонько, даже бантик шнурков не трепыхнулся.

— Прошу.

Штурмбан вошел и огляделся. Ни за овальным столом, ни на остальной площади посторонних не было. Только с картины пилил вампира взглядом и нервно скоблил бороду ост-кайзер, рожденный от норны инициант высшей магии, гений геометрической красоты, командарм цитадели «Старшая Эдда» Гребаха Чучин.

Покорный итальянец был усажен за стол, начразведки пристроился сзади, беззвучно извлек ритуальный меч, замахнулся и, пустив разящую сталь четко по горизонтали, снес итальянцу полчерепа аккуратно на параллели переносицы. И никакой крови, Лев Лещенко остался невозмутим, точнее, невозмутимым осталось то, что осталось от светского Льва.

Отчлененная половинка брякнулась на стол, покачалась для близира и замерла походным котелком. Остальная часть потерпевшего, как ни в чем не бывало, осталась сидеть, погруженная в себя, будто в очереди к стоматологу. Гребаха на портрете заерзал. Да-да, это был не просто портрет-тест, а оживший портрет — инициант по некоторым соображениям большую часть времени предпочитал проводить в двухмерном пространстве.

Итак, Гребаха на портрете завозился, вытягивая шею и, как бы, пытаясь заглянуть в черепок. А из черепка, словно из самого обыкновенного диктофона зашелестел чуть смазанный в интонациях задокументированный разговор:

— Синьор позволит?

— Бонджорно. Мы знакомы?

— Заочно. Ваша фирма помогает городу восстановить метрополитен. А я работаю в Комитете по экологии. Вот моя визитка…

* * *

Вертухай у самой двери камеры вдруг диким голосом заорал, будто потерял табельное оружие:

— В подземных «Крестах» все спокойно!

— Силен, чудило, — сгреб чужие зубы-шашки и свою, запертую в сортир, с несерьезной бумажной доски Властелин Колец, профукав пять партий подряд. Запустил не менее волосатую, чем обширные пальцы ног, руку в карман стандартной робы[52]и достал зажигалку «Зиппо», — Держи, выиграл.

— Мы же играли не на интерес, — испуганно отодвинулся Максим. Его не столько удивило подношение, сколько то, что на этот раз Финита не ринулся к смутному лику на иконе, устанавливать его нимбом вверх, а ведь вертухайский голос родился чересчур рядом…

— Мы играли, ты выиграл. Держи, Игорек, не люблю оставаться в должниках у тех, кто близок к смерти, — главарь потянулся, хрустя всеми до последней косточками, и нежданно проявил живой интерес к результатам татуировального процесса. — Ну, как у вас там?

— Пять минут, как готов, — отвечал, кажется, Майданный. При этом не очень-то Максиму было ясно, кто готов — татуируемый Бэтман? Или тип, над спиной которого упражнялись в бэтманизме мастера? И, если «готов» тип, то в каком смысле готов? Слишком многоплановый термин…

— Тогда пора, — решительно сполз со шконки главарь-карлик и, не обуваясь, зашлепал ступнями по бетону.