Книга Нимфа - Мишель Яффе

— Нет, сестра, — возразила леди Элеонора. —«Если у жеребенка слабые ноги, он пропадет» — вот как говорил Хьюго. Я уверена,что именно так.

«Уверена?» — готово было сорваться с языка леди Присциллы,когда Бэзил грубо ее перебил:

— Прошу прощения, леди, но я должен произвести обыск.

Бэзил допустил первую серьезную ошибку. Тетушки как покоманде уставились на него, готовые встать на защиту светских приличий.

— Вы действительно намерены обыскать этот дом, молодойчеловек? — спросила леди Элеонора тоном, который мог бы отправить на тотсвет двух мужей разом.

Бэзил замялся, а леди Присцилла тем временем обратилась кКриспину:

— Дорогой племянник, что за вздор я слышу? Ты прячешь вдоме что-то недозволенное?

— Конечно же, нет, — ответил Криспин. — Незнаю почему, Бэзил решил, что я прячу у себя беглых преступников. Такоеподозрение оскорбительно для меня, моего имени, моего дома и памяти моего отца,не говоря уже о духе добрососедства. Очень оскорбительно.

Тетушки одобрительно кивнули Криспину, сочтя его словадостойными, и обратились к Бэзилу, перенеся на него свою неприязнь.

— Видите ли, лорд Гросгрейн-младший, — начала ледиПрисцилла, — наш племянник, возможно, не такой безупречный джентльмен,каким был его отец, но он не настолько дурно воспитан, чтобы делать из своегодома убежище для преступников. Преступники не признают законов приличногоповедения и разрушают основы британской нации.

— Безусловно, вы понимаете, что мы не можем находитьсяпод одной крышей с такими людьми, — продолжила ее мысль ледиЭлеонора. — Таким образом, вам должно быть понятно, что не следовалоприсылать этих людей, чтобы обыскивать дом.

— Это крайне оскорбительно для нас, — заметилаледи Присцилла.

— И крайне неучтиво с вашей стороны, — подытожилаее сестра.

— «Поспешишь — людей насмешишь», как говорил наш братХьюго, — добавила леди Присцилла.

— Нет, сестра, — нахмурилась леди Элеонора. —Он говорил: «Если ешь без соли — куска не проглотишь». Именно так…

Леди Присцилла надменно приподняла бровь, и сестра покорнозамолчала. Воспользовавшись паузой, леди Присцилла обратилась к Бэзилу:

— Мы склонны расценивать обыск как нанесение личногооскорбления нашей семье.

— Уверяю вас, я не имею намерения оскорбить вас, новынужден исполнить свой долг. Я делаю это по приказу ее величества.

— Вас прислала Лиззи? — недоверчиво переспросилаледи Элеонора. — Лиззи знает, что вы явились сюда?

Бэзил сжался и словно уменьшился вчетверо, когда услышал,как знатные дамы, которые с ним беседуют, называют королеву Англии попростуЛиззи.

— Я являюсь полномочным представителем ее величества вэтом приходе, — запинаясь, ответил он.

— Значит, это не она вас прислала. Я так и думала.Лиззи никогда не позволила бы нанести нам такое оскорбление. Племянник, принесимне бумагу и чернила, — приказала она Криспину. — Я напишу ейнемедленно.

Криспин с радостью готов был исполнить приказание тетушки,когда над ухом у него вдруг тихо кашлянул Терстон.

— Вы посылали за мной, милорд? — спросил он икашлянул еще два раза.

— Да. — Криспин понял условный знак и поклонилсятетушкам. — Прошу прощения, если это огорчит вас, поразмыслив, я решилпозволить Бэзилу осмотреть дом ради интересов долга и добрососедских отношений.

— Но, дорогой племянник, это возмутительно, —начала леди Элеонора.

— Я понимаю, что это доставит вам неудобство, — продолжалКриспин. — Но это лучшее, что можно сделать в данной ситуации. Я хочу рази навсегда развеять сомнения относительно того, что под добропорядочной крышейСандал-Холла могут происходить недостойные вещи. Если я намерен найтидобродетельную супругу, мое имя, мой дом и моя честь должны бытьнезапятнанными.

Против такой логики возразить тетушкам было нечего.Опасаясь, что племянник придумает что-нибудь еще, например, пустится танцеватьголым джигу на улице, они поспешили снова потребовать бумагу и чернила иудалились в свою гостиную составлять список достойных невест для Криспина.

Бэзил дождался, пока тетушки покинул зал, а затем повернулсяк Криспину с выражением благодарности на лице:

— Благодарю вас, милорд.

— Я англичанин, и мой долг — служить правосудию и егосестре истине, — торжественно ответил Криспин. — Я полагаю, вызахотите начать обыск с половины слуг.

Это наиболее подходящее место, чтобы спрятать преступника,не так ли? Кстати, я забыл спросить. Я надеюсь, что мне и моему слуге будетпозволено сопровождать вас, дабы проследить, чтобы моему имуществу не былнанесен урон?

— Это против всяких правил, милорд. — Выражениеблагодарности мгновенно исчезло с лица Бэзила.

— Хорошо. Но в таком случае я оставляю за собой правовозложить на вас ответственность за каждую вещь, которая будет испорчена илиутрачена после обыска. Многое здесь принадлежало моему дорогому отцу Хьюго, иесли я замечу на какой-нибудь вещице зазубрину или царапину, у меня будетчувство, словно я совершил отцеубийство. А отцеубийство — тягчайшее изпреступлений. Вы согласны? — Криспин вопросительно посмотрел на Бэзила.

Тот прошептал что-то вроде «грязный ублюдок», но Криспинпредпочел услышать другие слова: «Да, совершенно согласен».

— Разумеется, я говорю метафорически, — продолжалКриспин. — Просто хочу, чтобы вы поняли, как я ценю свое имущество. А выбы разве не захотели защитить имущество отца, точнее, ваше имущество отнебрежного отношения тех, кто пришел обыскивать ваш дом?

— Поступайте, как вам угодно, лорд Сандал, — сжавгубы в две тонкие линии, неприязненно отозвался Бэзил. — Но если выстанете вмешиваться в ход обыска, я удалю вас при помощи шерифа. Вамясно? — Не дожидаясь ответа, он обернулся к коротенькому человечку,пришедшему вместе с ним: — Начинайте, шериф. Зовите ваших людей. Мы начнемобыск с апартаментов его светлости.

— Вы рассчитываете найти преступницу в моей спальне?Впрочем, людям свойственно судить о других по себе, — сказал Криспиннебрежно и последовал за Бэзилом в библиотеку. Он видел, как на шее у Бэзила пульсировалавздувшаяся жила, и не сомневался, что к концу обыска доведет его доапоплексического удара.

Думать об этом было приятнее, чем о том, что будет, если понесчастной случайности ищейки Бэзила все-таки обнаружат укрытие Софи.Двенадцать человек перекрыли все входы в дом, и еще десять сопровождали Бэзила.При других обстоятельствах Криспин развлекся бы, наблюдая, как они ползают пообугленной спальне, вынимают из полок книги в поисках двери в потайную комнату,откручивают ножки у стульев, надеясь найти там рычаг. Но мысли Криспинанеудержимо возвращались к Софи, к тому, что она сказала ему возле Темзы.