Книга Конь в пальто - Сергей Донской

Проверив и перепроверив Мороза в настоящих и инсценированных переделках, Итальянец пришел к выводу, что более надежного ангела-хранителя ему не найти. Этот загадочный человек без прошлого при необходимости мог заслонить босса своей широкой спиной, но предпочитал не доводить дело до стрельбы. Возглавив службы охраны, он обзавелся обширной информационной сетью, которая позволяла упредить заказ или позаботиться о его отмене. Дважды Мороз попросту перекупал исполнителя и обращал его против самого же заказчика. Несколько раз киллеров отлавливали и казнили. Мороз зарекомендовал себя сторонником профилактических мер, убежденным в том, что рациональнее всего вовремя выявлять потенциальных врагов и причесывать их под одну свинцовую гребенку. Ибо ответные ходы, как правило, запаздывают.

Дополнительная ценность Мороза состояла в том, что никакие несчастные случаи или откровенно предумышленные убийства ни разу не связывались с именем Итальянца. Это были тщательно продуманные спектакли, при подготовке которых босс выступал в качестве продюсера, а его личный ассистент брал на себя роль режиссера-постановщика.

Накануне премьеры Итальянец всегда немного нервничал, что проявлялось в мелочах его поведения: излишнее оживление, ослабленный узел галстука, едва заметное подергивание уголков губ. Мороз знал все эти признаки и догадывался, почему на полированной глади стола белеет одинокий листок. Ритуал. Сначала на бумагу выкладываются жесткие волоски, выщипнутые из ноздрей. Потом они сдуваются, а на их месте возникает схема, окончательно сформировавшаяся в голове Итальянца. Лишь изредка схемы удавалось перехватить и изучить до уничтожения. В таких случаях Мороз поражал босса прозорливостью и умением мыслить синхронно. Мороз не пускал информацию налево. Просто ему нравилось быть слугой, который все схватывает на лету.

– Слушаю, – напомнил он задумавшемуся хозяину.

– А я пока что ничего и не говорю, – чуточку сварливо произнес Итальянец. Иногда он позволял себе немного покапризничать с верным помощником, но это отнюдь не было проявлением высокомерия. Так Итальянец проявлял доверие и свое особое расположение.

Мороз принялся демонстративно разглядывать потолок, включаясь в знакомую игру. Зевнуть было бы слишком. Изобразить скучающую готовность и терпеть хозяйские заморочки – в самый раз.

– И долго ты так стоять собираешься? – осведомился Итальянец, не меняя тона. – Наверное, я оторвал тебя от каких-то важных дел и тебе не терпится уйти? Ты говори, не стесняйся.

Черные очки дернулись, выражая легким креном такое же легкое недоумение по поводу услышанного. Итальянец попытался рассмотреть, что происходит за этими черными стеклами, напоминающими распластанного мотылька, как всегда, ничего не увидел и обиженно осведомился:

– Так и будем в молчанку играть?

– Как прикажете, шеф.

– Я прикажу доставить ко мне Давыдова, вот, что я прикажу. И побыстрее, если можно.

– Уже.

– Что уже?

– Он уже здесь, шеф.

– Я имею в виду старика, а не сына, – уточнил Итальянец. – Сдается, ты переоценил свою интуицию. Слышал про инициативу, которая наказуема?

– Да, конечно, – согласился Мороз и тут же бесстрастно добавил: – Заводить?

Итальянец порывисто наклонился вперед и предостерегающе воздел указательный палец:

– А уже после старика я хочу побеседовать с его отпрыском!

– Он тоже здесь.

Снова откинувшись на спинку кресла, Итальянец погасил приготовленную улыбку победителя и нахмурился. От такой прозорливости подданного ему иногда становилось не по себе. Должен же человек ошибаться, хотя бы немножечко, хотя бы изредка? Он ведь всего-навсего человек, а не робот. Итальянец решил проверить свою теорию:

– Как прошла доставка? В багажнике?

– Само собой, шеф.

– Минус червонец из зарплаты, – торжественно объявил Итальянец. – Это будет деловой разговор. Насчет багажника ты перестарался.

– Я имел в виду сына, – спокойно пояснил Мороз. – Пьяницу и подонка. А директор завода прибыл на персональной «Волге» и теперь дожидается в приемной с газетой и чашечкой кофе.

Итальянец недовольно спросил:

– Давыдов-старший знает, что мы собрали тут целую металлургическую династию?

– Разумеется, нет, шеф. Сын находится внизу. Инкогнито, так сказать. Правильно?

– Правильно, – ворчливо признал Итальянец, разглядывая помощника с любопытством, которое не иссякало с самого первого доверительного разговора. Неудовлетворенное любопытство – весьма живучая тварь.

Если бы Итальянец был выходцем с Сицилии, ему пришлось бы окрестить Мороза своим консильоре – первым советником, самым доверенным лицом в свите. Но Итальянец считал, что детсадовские традиции первых крестных отцов смешны и нелепы.

Никакому допотопному дону Карлеоне даже в горячечном бреду не грезилось, что мафию можно насадить не в какой-то там сицилийской деревушке, даже не в нью-йоркском квартале, а в целом государстве, имеющем гимн, герб и официальный статус…

– Мороз, – неожиданно для себя спросил Итальянец, – ты, случаем, не ясновидящий? Мысли читаешь, желания угадываешь… Иногда мне кажется, что я должен опасаться собственного телохранителя.

– Это правильно, шеф, – невозмутимо сказал Мороз. – Опасаться следует всех и каждого. Но меня – в последнюю очередь.

– Отчего же такая привилегия?

– Это не привилегия, это факт. Вы же живы? По-моему, это самый важный показатель.

– Хороший ответ, – медленно произнес Итальянец. – Плюс сто баксов к зарплате. Плюс процент в доле.

– Спасибо, – поблагодарил Мороз, не забыв слегка наклонить голову. – Давыдова приглашать?

– Да, пожалуй. Времени у нас не так уж и много… Только вот что… Не нужно обыскивать старика.

– Уже, – ответил Мороз своей любимой лаконичной присказкой.

– Что уже? – привычно отозвался Итальянец.

– Уже обыскали. Исключений не бывает.

– Иногда можно делать исключения, – обидчиво сказал Итальянец. – Когда я лично об этом прошу.

– Невозможно, – возразил Мороз с тенью улыбки на лице.

– Почему невозможно?

– Потому что человека нельзя обыскать обратно. – Улыбка под темными очками проявилась еще явственнее.

Мороз был отослан вялым взмахом руки.

4

Все вечерние негласные аудиенции Итальянца проходили не в государственном учреждении, а в грандиозном офисе фирмы «Самсон», основанной на давно истлевших костях подставных лиц. Итальянец числился здесь внештатным консультантом по экономическим вопросам – на тот фантастический случай, если бы пришлось объяснять кому-то причины своего присутствия в здании бывшего театра оперы и балета. Фактически, Итальянец был единоличным собственником корпорации со всеми ее потрохами, включая человеческие. Поэтому кабинет скромного консультанта по помпезности превосходил апартаменты натасканной своры директоров, а подступы к нему охранялись не менее бдительно, чем лабиринты, ведущие к усыпальнице египетского фараона.