Книга Предел желания - Евгений Смагин

— Кто такие?! — Громкоговорители донесли вопрос. У тех, кто прятался на ржавой посудине, было прямое сообщение с базой, Бам-беем, поэтому оборона наверняка оснащена по высшему разряду.

— Нам нужно в Бам-бей! — прокричал в ответ Лучник. — Хотим пройти!

— Тогда проводник и тот, кто будет делать ставки, пускай дуют ко мне! — предложили с корабля. — Другие пусть ждут.

— Проводник не может делать ставки, — пояснил включившийся в разговор Падальщик, — таковы правила подземного города. Я бывал в Бам-бее больше раз, чем все вы, вместе взятые, мне хорошо известны тамошние законы. Они просты: проводник и бойцы Арены не имеют права играть на тотализаторе. Я не пойду, мне в последнее время не везет, профессору идти тоже нельзя, это будет выглядеть несолидно, так что выбор у нас не такой уж и большой.

— Я вывел Крауни из игры, — проговорил Лучник, — поэтому должен занять его место на арене. Поэтому я игрок-боец, мне тоже нельзя. Вообще, делать ставку — это по его части. Ему не привыкать к массовым играм.

И Лучник указал на Бедлама.

— Ясный пень, дружаня, — сказал тот по-русски. — Кому ж еще за народ радеть-то! — И добавил по-английски: — Я иду.

На том и порешили. Балантай-Бедлам вслед за Пабло скрылся в узкой вертикальной трещине, зияющей на левом борту Титаника. Нам же оставалось только ждать, но ожидание длилось недолго.

Бедлам вскоре показался из пробоины и, призывно махнув рукой, позвал к себе. И мы потянулись в стальное нутро крейсера. Я первым. Затем Лучник, снайпер Декс, профессор Сноу, его личная Маленькая Смерть, старина Падальщик и в арьергарде Питбуль, патрульный Ареала.

— Все есть хорошо, — проинформировал специалист по ставкам в массовых играх. — Плазма-бомбы, профессор, ты отдать. Это есть плата за проход. Еще тысяча балл положить наш счет. Они говорить, что наши игроки нуждаться купить снаряжение для шоу, и эта тысяча хватить.

— Не многовато им будеть? — спросил Декс. — Хотельось би одьну бомбу на всякий слючай прибьереч. — И это были едва ли не первые слова, которые я услышал от парящего снайпера, тотально удрученного потерей своей джамп-системы. По-английски говорил парень с заметным акцентом произношения, хотя совершенно правильно употреблял формы слов, в отличие от Балантая.

— С таким тротиловым эквивалентом, — вмешался в разговор Падальщик, — в Бам-бее нам все равно не дадут разгуливать.

— Да ладно, отдадим три! — сказал Сноу, протягивая адские машинки. — Взрывать нам ничего не придется, а в качестве платежного средства они превосходны, маленькие и дорогостоящие. Потому я их и взял.

— Да, проф, — продолжил Бедлам. — Бомбы отдать не сейчас, на другой сторона. Я сказать, что ты есть богатый немец, приехать Америка сорить деньги. Но сейчас подумать, что ты может не знать немецкий язык. Надо сказать, что ты есть немой немец…

— Не переживай. У меня, между прочим, почти что берлинское произношение, — заверил профессор Сноу, — так что с этим все будет в порядке.

— Слава богу! С берлинский произношение мы точно их сделать, — съехидничал Балантай, которого все звали Бедлам, но я никак не мог перейти на это имя, пока образ пикапа с «балантайнсом» не выветрился из активной памяти.

— Наплевать им на язык, — скрипуче проворчал Падальщик. — Хоть на марсианском болтай, твое личное горе.

Балантай ушел обратно заканчивать с формальностями, и минут через пять наши представители вернулись оба, приведя с собой уродливого деграданта с искореженными лилипутскими конечностями.

— Добро пожаловать в Бам-бей! — сказал мутант и почапал на своих ножках по ржавому коридору в недра мертвого корабля.

Гермошлем моего бронекомплекта, автоматически перешедший на режим ночного видения, дал картинку. Мы пробирались в кромешной тьме по трюмному коридору, но вскоре уродливый карлик рывком распахнул крышку какого-то вертикального люка, залив коридор ослепительно-ярким светом. Не предупредил, гад, что будет свет, хотя знал, что мы в шлемах с видеосистемами, а им надо хоть секунду на подстройку.

В открывшемся проеме возникло довольно прилично интерьированное помещение, даже коврами устланное. В дальнем от входа углу зияла черным, похожим на каплю, зевом небольшая Л.А.З. транспортно-пространственной разновидности, которую называли попросту — телепорт. Область искаженного пространства постоянно немного меняла очертания, но в целом оставалась похожей на огромную каплю жидкого металла, парящую в воздухе.

— Добро пожаловать в Бам-бей, — монотонно повторил карлик-мутант, указывая на эту локальную область.

Пабло пошел первым, он же теперь наш «проводник-мутант». Вслед за ним и мы, один за другим, шагали в абнормаль… Я замыкал цепочку и увидел, что этот паскудный карлик вдруг оч-чень нехорошо ухмыльнулся, когда почти все люди скрылись в телепорте. Чутье меня вроде ни о чем не предупреждало, но на всякий случай:

— Если что-то будет не так, — пообещал я ему напоследок, — я обязательно вернусь и еще укорочу тебя.

«Может, это у него просто мимика уродская!» — попытался я успокоить себя утешительной мыслью.

Затем шагнул в черноту — некуда деваться, все уже там! — и телепорт поглотил меня, чтобы выплюнуть в подземном городе.

* * *

…Телепорт, возникший прямо в трюме крейсера, с другой стороны открывался в огромном, хорошо оборудованном подземном ангаре. Выход из него был огорожен специальным заборчиком, калитку в котором охраняли стражники с нерв-обрезами и автоматами. Формальности с ними уже уладил Пабло, «выродок-проводник», а «богатый немец» Джастин — расплатился.

Калитка приоткрылась, мы один за другим просочились. В огромном помещении было довольно оживленно, группы различных типов и существ сновали мимо и вокруг, не обращая на нас абсолютно никакого внимания. Судя по всему, в этом более чем просторном объеме когда-то базировалось множество каких-то машин и устройств, но от того, что здесь было раньше, мало что осталось.

Деграданты все переоборудовали, так как именно они теперь являлись хозяевами этого комплекса. В большинстве своем физиономии выродков, копошившихся вокруг нас, были скрыты масками, причем многие носили маски двуликие, со второй рожей на затылке. Из-за этого возникало впечатление, что мутанты передвигаются спинами вперед. Хотя я не удивился бы, узрев выродка с двумя натуральными мордами. В Ареале всякое случается. Во всех смыслах.

Внутри Периметра только одна общая для всего, всех и вся норма — ненормальность.

— Это бывший центральный зал исследовательского комплекса, — прокомментировал Падальщик. — Здесь когда-то пытались изучать абнормальную зону невадского полигона.

— Забавно, конечно, получилось, — сказал я. — Все это нарыли, чтобы изучать мутации, а теперь бывшие подопытные кролики здесь хозяйничают.

— Бывшие исследователи тоже, — уточнил Падальщик. — Но теперь они могут исследовать сами себя, если захотят вспомнить прошлую профессию.