Книга Государственный киллер - Михаил Серегин

– Ты ему сказал, что ее похитил тот… как его, Влад, что ли? – спросил Маметкулов.

– Разумеется. Но он говорит, что мы ее просто не уберегли, и теперь хочет начинать интенсивный розыск. Если Свиридов еще не пришел к мусорам или в ФСБ, то все в норме. А вот если старик встретится с дочерью, то нам каюк, – прокомментировал Никольский. – Она расскажет и про Билича, и про то, какое кино мы там снимаем.

– И что при этом применяем, – ядовито закончил Маметкул. – Тогда не сносить тебе, Никола, головы.

Никольский как-то странно взглянул на компаньона и спросил:

– Ты вроде хвастался, Маметкул, что у тебя большие связи во всех областных органах.

– А у тебя нет?

– Но я-то не хвастаюсь. Знаком тебе некий капитан Григорьев?

Маметкул взглянул на Сергея Иваныча и рассмеялся.

– Григорьев? Это у которого я перехватил Инку? Мрачный такой ревнивец? Знаком, разумеется.

– Он сегодня в охране конкурса. Тебе это ни о чем не говорит?

– О чем мне это должно говорить?

– А вот слушай.

И Никольский ясным, холодным голосом, чеканящим каждую фразу, изложил то, что, по его мнению, решало все проблемы фирмы «Калипсо» и киностудии «SIN Russian Exotic Stidio» при ней.

Чем дальше Маметкул слушал, тем больше вытягивалось и темнело его и без того длинное и смуглое лицо.

– Вот что я наметил, – уверенно закончил Никольский. – Тем более что Никитич будет на месте через пятнадцать минут.

– Да ты что? – пробормотал его компаньон. – Ты в своем уме? Ты уверен, что она…

– Эту девочку я знаю давно, – перебил его Никольский, – а ты еще с того времени, как крутился с Костровой, положил на нее глаз. Она справится. Тем более у нее такое красивое имя.

– Главное – редкое, – цитатой из «Иронии судьбы» ответил Маметкул и попытался криво улыбнуться…

– А теперь представляем жюри нашего конкурса! – помпезно провозгласил конферансье.

Свиридов, стоявший неподалеку от сцены рядом с суровым и подтянутым Григорьевым, пропустил три ни о чем ему не говорящих имени и заострил внимание только на четвертом.

– Почетный гражданин нашего города Александр Сергеевич Костров! – воскликнул конферансье и отпустил плоскую шутку насчет полного тождества имени и отчества отставного генерала МВД и великого русского поэта, к чьему юбилею и был приурочен конкурс.

Влад страдальчески поморщился и попытался было рассмотреть в почетной ложе высокого человека.

– Президент нашего спонсора, фирмы «Калипсо», Сергей Иванович Никольский.

Свиридов увидел, как заулыбались и зааплодировали конкурсантки, сгрудившиеся за спиной ведущего.

Конферансье кратко поведал собравшимся о бесчисленных достоинствах президента фирмы «Калипсо», которая предоставила всю одежду и косметику от ведущих европейских производителей, а также и часть призов.

Последним, шестым, членом жюри оказался мэр города господин Колпаков. Вот какие знакомства у Сергея Ивановича, подумал Влад. Трудно его взять.

Да, впрочем, совершенно необязательно доказывать преступную деятельность Никольского законными путями. Влад всегда предпочитал иные методы воздействия.

…Размышляя о том, каким образом добраться до Маметкулова и Никольского, Свиридов ни на секунду не задумался над тем, зачем ему все это. Зачем впутываться в опаснейшую и, казалось бы, необязательную авантюру, если можно проявить все свое великолепное мастерство разведчика и диверсанта и проникнуть в монастырь. Добраться там до Фокина, а с ним на пару не страшен никто, даже Маметкул с десятком своих бритых зверей.

Конкурс тем временем шел своим ходом. Свиридов воспользовался моментом, когда в зале поднялась бурная суматоха по случаю выступления московской звезды эстрады, и выскользнул за дверь. Он примерно представлял, как проникнуть в помещения, где переодевались и наводили марафет конкурсантки, но пока еще не знал, что он из того сможет извлечь.

Впрочем, он хотя бы знал, кто ему нужен и зачем. Тут посоветовала Инна, которая хорошо разбиралась в пристрастиях своего бывшего бойфренда Маметкула и потому предложила Владу обратить внимание на свою подругу с романтическим именем Камилла. Камилла Оленева. Маметкул давно положил на нее глаз, и когда Инна узнала, что Камилла принимает участие в этом конкурсе, то сразу сказала, что если кого и позаимствуют для своих насущных нужд боссы «Калипсо», так это Камиллу.

– Маметкулов… он же вуайерист, – сказала Инна и нервно закусила губы. – И садист в придачу. Ему мало с девушкой спать, ему нужно показать ее всему свету, унизить ее… Тупая, бездушная скотина. Десантник, мать его!

Свиридов попетлял запутанными коридорами Театра оперы и балета, в котором проходил конкурс, то и дело натыкаясь на мрачных парней из ведомства Григорьева. Они не обращали на него ни малейшего внимания. В конце концов ему удалось проникнуть в святая святых – коридоры, где переодевались конкурсантки, но здесь его вежливо поперли уже не подчиненные Григорьева, вероятно, приняв за редкостно назойливого журналиста.

Последний этап блужданий вывел его на крышу театра.

Так или иначе, но он выполнил свой экспресс-план: проник за кулисы празднества и в случае чего мог повторить нащупанные пути.

В тот момент, когда он вернулся в зал, девушки выходили на сцену в вечерних туалетах. Оленева – под номером 13, и Свиридов подумал, что Маметкул и Никольский должны испытывать слабость к чертовой дюжине.

Камилла была в самом деле ослепительно красива. Инна говорила, что ей всего семнадцать лет. Она шла вслед за высокой брюнеткой в изысканном вишневом платье, и Владу отчего-то показалось, что, несмотря на неоспоримое превосходство по внешности, Оленева движется как-то вымученно, нарочито импульсивно и, если так можно выразиться, стихийно, хотя неестественность походки и телодвижений бросалась в глаза только человеку, разбирающемуся в пластике.

Свиридову было хорошо видно, как перегнулся в своей ложе Никольский, а сидящий за его спиной Маметкулов что-то быстро сказал своему другу и патрону.

Высокая брюнетка тем временем развернулась и, покачивая бедрами, поплыла обратно вдоль противоположной стороны подиума. А на самой его оконечности четко прорисовалась стройная фигура юной Камиллы, на несколько мгновений застывшей в самой обворожительной позе.

Влад подумал, что подруга Инны на голову выше прочих конкурсанток – само собой, в фигуральном, а не в буквальном смысле, и неудивительно, если Маметкул на самом деле положил на нее глаз.

Даже неподвижно сидевший до того член жюри генерал Костров зашевелился и одарил конкурсантку пристальным взглядом. Заметил. Или узнал подругу дочери.

И подруга дочери, по всей видимости, узнала генерала, потому что задержала взгляд неподвижных глаз на ложе жюри и, очаровательно улыбнувшись, словно ненароком скользнула рукой по бедру…