Книга Полный дом смерти - Владимир Михальчук

– И почему нельзя хранить все это в подвале?

Окно, которому я задал этот вопрос, не ответило. Лишь похлопало створкой и дунуло мне в рот холодным ветерком.

Ставень сорвался именно с этого места. Как и ожидалось, никаких следов магии или чужеродной ауры. Даже если бы действовал могучий колдун из Великих, ему потребовалось бы не менее часа, чтобы замести следы. А я появился здесь всего спустя какие-то минуты. Следовательно, работа не колдуна. Но кого же?

Обе петли, на которых крепилась створка-убийца, не были перепилены или отогнуты; но очень слабы, и выглядели так, словно поизносились от времени и потеряли крепость. Висели себе ставенки бесхозно в течение сотен лет, а потом вдруг захотели и – бамс! – свалились прямехонько на голову бедному адепту коней и лошадок.

Я собрался на обратный путь, и вдруг увидел в глубине чердака еще одну дверцу. На пыльном полу – ни следа. Тут многие годы никто не пробирался, пересчитывая макушкой, подобно частному детективу Ходже, крепкие кровельные балки.

Урожденная любопытность толкнула меня к приключениям.

Застонала тонюсенькая, почти прозрачная створка. Если бы не пыль, я без труда бы разглядел сквозь нее интерьер маленькой комнаты.

У стены под мансардным окном находилась детская кроватка под балдахином. Невероятно грязная, но с откинутым одеялом – будто бы здесь недавно спали. У изголовья кровати пылилась кособокая тумбочка с огарком свечи на поверхности. Рядышком валялись непременные атрибуты детских комнат – гнилая деревянная лошадка и древнейший ночной горшок со сломанным музыкальным механизмом. В углу – бесхитростная, но очень точная картинка поместья бель-ал Сепио, вид на фасад и парадную дверь. Над пожелтевшей от времени бумажкой – корявая надпись мелком на деревянной балке перекрытия: «Мой». Рисовал не ребенок, скорее умственно отсталый. И никакой подписи. Это художника так звали – Мой? Или он (она?) имел в виду этот домище?

Обычная комнатка, к тому же без мусора. Только собачья миска, доверху заполненная окаменевшей едой. Вещи здесь бесхозно бросили не одну сотню лет назад. Кто бы здесь мог жить когда-то? Какой-то раб? Слуга?

Мозгомпьютер не обнаружил ничего интересного. Жилищем явно не пользовались целыми десятилетиями. Если не больше.

Но меня поразила странная статуя в центре. Рядом с изваянием и находилась мисочка с «ужином», словно жертвоприношение перед алтарем неизвестного бога.

Мраморная плита конической формы, высотой в два метра, почти упиралась в крышу. Цельный кусок каменюки, тщательно отшлифованный и без единой трещинки. На уровне моих колен колонну украшал прямоугольный рисунок: черный шар, по диагонали перечеркнутый молнией красного цвета. И тоже без признаков магии.

Я поразмышлял, не может ли этот загадочный памятник служить Подавителем магии? Читал о подобных еще в те времена, когда работал в Управлении Полиции. Но, нет. «Каратель» послушно чихнул и прикрыл меня защитным магическим коконом. Рядом с Подавителем он бы не смог этого сделать.

Дивный домище у семейства бель-ал Сепио. На каждом шагу то плачущие оборотни, то какие-то тайны. А не спросить ли дворецкого про это место? Старичок говорил, что служит в поместье чуть больше трехсот лет – может и знать о странной стеле.

Я покрутился на чердаке еще какое-то время, ничего не нашел и с унылым видом двинулся обратно в холл.

– … не буду этого делать!

– Ты должна убирать конкретно там, где скажут! За что тебе платит жалование добрый господин Шамур? Отвечай!

Испуганный женский контральто и взволнованный крик Лумиля застали меня, когда я приближался к оранжерее со стороны чердака. Внутри заваленной растениями комнаты находились дворецкий и какая-то дама в коричневом фартуке поверх золотистого платья горничной.

– Быстро выпалывай, тебе говорят! – бесновался старик.

Девица стояла перед ним, опустив глаза, но вовсю мотала головой.

– Не буду!

– Что у вас здесь происходит? – поинтересовался я.

– Это наше дело, глубокоуважаемый детектив, – агрессивно ответил Лумиль.

– Спасите меня, господин! Спасите несчастную от изувера!

С этими словами девушка зарыдала и бросилась мне на шею. Ну как противостоять такой замечательной талии и белоснежной шейке, от которой восхитительно пахло лавандовыми духами?

Я приобнял горничную и поверх ее каштановых волос хмуро посмотрел на дворецкого.

– Отстаньте от этого прелестного создания. Видите – ей плохо.

– Мне тоже плохо! – вскричал старик. – Но я же, н-да, не уклоняюсь от выполнения своих обязанностей!..

Оказалось, что горничная, а звали ее Делья, злобно отказывается выпалывать сорняки в оранжерее.

– Хотя это – ее главная задача в этом доме!

Девчонка дрожала в моих руках, как фитильмобиль перед стартом. Она была напугана и очень мила. Обожаю таких!

Загорелая, высокая и с крепкими бедрами. Слегка полновата, но зато какие карие глаза! А густые ресницы и росчерки бровей. А грудь! Ах…

– Милая, – обратился я к девице. – Что вас пугает в этой мерзкой комнате? Чертополох? Скажите только – и я срублю гадские поросли единым взмахом «Карателя». А затем преподнесу вам кашицу из поверженных врагов на хрустальном подносе. Клянусь своим рыжим хвостом – не позволю проклятым растениям измываться над такой красотой!

Делья улыбнулась сквозь слезы. Незаметно от дворецкого, меня пожали сзади пониже пояса. Мне дали понять, что если сегодня я останусь в доме бель-ал Сепио на ночлег – пустовать моя кровать не будет.

– Пусть пошлет меня лучше в сад, – прошептала мне на ухо девушка. Ее рука по-прежнему елозила у меня пониже копчика. Я млел.

– Чем же вам не нравится здесь, услада моя?

– Эти цветы – живые!

– Что ты несешь, дуреха?! – не сдержался Лумиль. – Все цветы – живые. Н-да. Это – при-ро-да! Понятно тебе?

– Да? – девица повернулась к дворецкому, не убирая, впрочем, тонкой ладошки с моего… кхм… тела. – А все цветы умеют писать? Неужели все эти демонские розы-призраки составляют слова и предложения?

– Ну-ка поподробнее!

Я развернул Делью лицом к себе и, восторгаясь чистой деревенской красотой, послушал короткую историю.

Оказалось, что несколько недель назад, когда девушка пришла в очередной раз приглядывать за оранжереей, здесь обнаружилась странная надпись из цветов и переплетений лиан. К сожалению, девица не умела читать (на пограничных землях довольно частное явление). Но как только увидела, что цветы образуют какие-то символы, – мигом сбежала и не появлялась в оранжерее до этого самого времени.

– Темное демонское колдовство, – бормотала она.

– Ты сошла с ума, – хмыкнул старик. – Нашла, тоже, повод для безделья.

– А вы сами посмотрите! – девушка ткнула пальцем в густые заросли каких-то крапивовидных листков, за которыми угадывались бутоны призрачных роз.