Книга Шесть секунд до взрыва - Лев Пучков

Собаками в охранных целях здесь не пользовались. «Командир запретил нахождение собак на территории лагеря, – заметил по этому поводу Имран, когда я удивился, отчего это в лагере так тихо. – Собаки по ночам так сильно лают, что могут выдать месторасположение полка. Вдруг вражеская разведка будет отираться где-нибудь поблизости? И потом, командир вообще не любит собак. В детстве его покусала какая-то овчарка, вот и остались впечатления на всю жизнь…»

Пробелы в организации патрулирования с лихвой компенсировали мины, защищавшие лагерь лучше самого бдительного часового.

– Когда лагерь оборудовали, двести ящиков эргэдэшек ушло, – обмолвился сегодня после обеда зам по снабжению Исмаил, когда рассказывал о боевом обеспечении полка. Я взял эту информацию на заметку, хотя и слушал крайне рассеянно.

Четыре тысячи растяжек охраняли лагерь с длиной периметра едва ли более полутора километров. Чтобы пролезть через такую цепь заграждений по высокой траве и густому подлеску, необходимо было иметь фантастически острое зрение, ловкость фокусника и громадный запас терпения – передвигаться пришлось бы приставными шажками, аккуратно отводя руками каждый кустик, каждую веточку.

Ночью соваться в лагерь, кроме как через КПП, вообще не стоило. Разве что в целях самоубийства. В общем, насчет мыши я не знаю, а насчет проникновения в лагерь посторонних людей Вахид мог не волноваться. По земле забраться на территорию полка было невозможно…

Спрыгнув на траву с обратной стороны ограждения изолятора, я осторожно пробрался вдоль пустующих летних классов к посыпанной гравием дорожке, расположенной вдоль периметра, и замер в кустах, натянув на лицо косынку с прорезями для глаз. Очень скоро мимо прошлепали часовые и скрылись за поворотом дорожки, вернее за кустами.

Без особого труда просочившись под средним пакетом «егозы», я на получетвереньках отполз от ограждения метров на десять, вглядываясь в каждый дюйм травяного покрова, и где-то на девятом метре лишь чудом не напоролся на растяжку, поставленную не по правилам: граната в траве, а второй конец проволоки протянут наискосок, под углом 45 градусов, и закреплен за нижнюю ветку дуба. Вот сволочи! Растяжки положено ставить от колышка к колышку. Бывалый человек знает об этом и внимательно смотрит под ноги, не обращая особого внимания на нижние ветки деревьев…

Решив более не испытывать судьбу, я вскарабкался на следующее дерево и метрах в пяти от земли затаился, переводя дыхание и прислушиваясь. Спустя пару минут часовые прошли обратно, размахивая руками и смеясь – отвратно несут службу! А еще мнят себя образцовыми бойцами… Когда они скрылись за кустами, я размотал трос, надел рукавицы и забросил кошку на ветку соседнего дуба.

– Ну, чтоб тебе долбануться, Сыч! – суеверно пробормотал я и, натянув трос, перемахнул на соседнее дерево. Получилось довольно шумно – кроссовки смачно шлепнули по стволу и со скрипом поехали вниз. Секунд десять я отчаянно скользил подошвами по коре, пытаясь зафиксироваться на слишком высоко торчавшей ветке и шурша при этом, как стая летучих мышей-вампиров.

Вспотев от напряжения, я затаился на дереве и минуты три пытался определить, заинтересовала ли моя возня часовых. Спустя три минуты парочка прошла обратно, даже не удосужившись посмотреть в мою сторону, – я прекрасно рассмотрел их кепки через листву деревьев.

Подождав, когда часовые исчезли из поля зрения, я забросил кошку на следующее дерево и уже достаточно ловко, как тренированная макака, переместился на его ствол. Таким образом я преодолел без происшествий и срывов что-то около ста метров и, рассудив, что этого вполне достаточно, спустился на землю.

Передвигаясь, как танцор-степист, я удалился от опасной зоны еще метров на тридцать и заметил, что поднимаюсь в гору. Ну что ж, теперь можно и кругаля дать. Вряд ли выше есть какие-то хитрые препятствия.

Держа в уме очертания периметра лагеря, я быстро пошел по окружности вправо, продираясь через густые кусты, и очень скоро выбрался на узкую лесную дорогу – две колеи, петлявшие меж деревьев. Одним концом дорога упиралась в шлагбаум, расположенный справа от меня метрах в ста пятидесяти. Другой же ее конец исчезал за поворотом – буквально в пятнадцати шагах слева от меня.

Итак, вот она, дорога, по которой «духи» ездят в Хатой и дальше, куда им заблагорассудится. По этой же дорожке каждый вечер командир полка отправляется черт знает куда – якобы в семью… Так, так…

Пройдя по кустикам до поворота, я развернулся к шлагбауму задницей и потрусил по дороге прочь от лагеря. Торопиться было некуда – соревнование в скорости с «уазиком» командира полка в программу моей боевой подготовки не входило. Через полчаса Вахид покинет территорию полка, а спустя еще минут пятнадцать проедет мимо. Я, так и быть, в это время посижу в кустиках. Не хочу смущать парней своим странным видом. На сегодня в мои планы входило следующее: прошвырнуться по этой дорожке до подступов к селу, забраться куда-нибудь повыше, хорошо сориентироваться и, оборудовав лежку, мирно уснуть до утра. Утром я сумею легко отследить, откуда стартует машина командира полка, направляясь обратно в лагерь, засеку это местечко и быстренько пробегусь по утренней прохладе до шлагбаума. Нас везли от центра села до полка минут сорок. Пунктуальный Вахид прибывает в полк к 7.00. Следовательно, из села он должен выехать ориентировочно в 6.20 плюс-минус пять минут. Следом за ним можно будет выдвигаться и мне. Полагаю, вполне достаточно двух часов, чтобы добежать до лагеря, попрыгать по деревьям и аккуратно просочиться в «изолятор». Короче, все тип-топ…

Рассуждая подобным образом, я трусцой поднялся на небольшой перевал, миновал его верхнюю точку и… резко затормозил, разинув рот от удивления.

Внизу распростерся Хатой… Я протер глаза и ущипнул себя за щеку – видение не проходило. Стрелки моих часов фиксировали 19.45 – получалось, что от лагеря до села было всего лишь двадцать минут бега трусцой.

– П…дец, приехали, – совершенно самостоятельно пробормотали мои губы и свернулись в трубочку. Совсем как у Тэда в моменты наивысшего удивления.

Получается, что те, кто вывез нас из села, сорок минут нарочно елозили по горным дорогам. Чтобы создать видимость солидного удаления.

Полк нагло располагался в пяти минутах езды от села, и поскольку он стоял в седловине, звукоизоляция была просто великолепная. Именно поэтому я ни разу не слышал характерных шумов сельского быта, хотя ночью на таком расстоянии, по идее, можно было что-нибудь уловить, особенно собачий лай.

Это было неслыханной дерзостью – подобного прецедента на моей памяти не случалось ни разу. Вот оно что! А наши-то утюжат горы из «Акаций» и «Града», долбят методично по гипотетическим «духовским» квадратам. Кому могло в голову прийти, что «духи» – вот они, рядышком с селом? Ой-е-е!!! Куда, на хрен, разведка смотрит? Каким местом груши околачивает спецназ? Обидно, очень обидно… Ну ничего, господин Музаев, – теперь все. Теперь Имрану не понадобится менять маски под осень. Дай бог мне только благополучно выбраться отсюда…

Приняв вправо, я пробрался к первым попавшимся кустам, двигаясь на полусогнутых по склону холма, устроился поудобнее, вооружился биноклем и стал ожидать.