Книга Золото дикой станицы - Фридрих Незнанский

— Мужики, вы шо, охренели? — взмолился он, извиваясь всем телом, в то время, как Волохов защелкивал наручники на его вывернутых руках — Я же свой, не бачишь, чи шо, Петька? Совсем опух?

— Я те дам Петьку, — пригрозил ему сержант Волохов, находящийся при исполнении служебных обязанностей, и совсем уже не по уставу смачно врезал Клесту по его разгоряченной быстрым бегом морде. Клест даже взвыл от обиды и пытался достать Волохова ногами, но его уже рывком подняли с обеих сторон под руки и поволокли к УАЗику. Разозленный Клест решил ментам не помогать и расслабился, повиснув у них на руках, загребая ногами сухую траву и поднимая пыль так, что они даже расчихались. Волохов беззлобно стукнул его по голове.

— Ноги подними, урод, если покататься вздумал!

Клест что-то буркнул под нос и стал перебирать ногами, норовя зацепить Петьку носками своих видавших виды сапог.

— Гад, ты мне тут побалуй еще! — пнул его под коленку Петька и вдвоем с Байдой они забросили его в машину.

Начальник отделения удовлетворенно следил за четкой работой своих подчиненных. Оставшиеся в живых братки уже не сопротивлялись. Поняли, что бесполезно. А оказывать сопротивление властям себе дороже. Никому неохота наматывать себе лишний срок. Шнур, совершенно потрясенный провалом операции, только и бормотал под нос:

— Хто ж нам западлянку подкинул? Узнаю — урою гада! Из-под самого носа рыжье ушло! У с-суки! — неизвестно к кому обращался он, брызгая слюной.

Жмых бросал свирепые взгляды из-под насупленных бровей на ментов, но помалкивал. Он смолчал даже тогда, когда мент Кирик двинул его локтем под дых, посчитав, что ворыпаевский браток недостотчно быстро идет к машине. Но если бы Кирик заглянул в глаза Жмыху, то понял бы — он теперь навечно останется в списке злейших врагов в памяти Жмыха, который никогда не забывал обид.

Всем надели на руки наручники и погрузили в УАЗик. Лейтенант Кирик собрал казачков и велел не дергаться. Сейчас не до них, а там разберутся, что они тут делают, у отцепленного вагона, который везет ворованное у Родины золото. Можно сказать — золотой запас страны.

— Не мы отцепляли, — хмуро заявил один из них. — Мы как раз засаду устроили, чтобы на горячем бандюков поймать, а золото государству вернуть.

— Бреши больше, — перебил его Кирик. — Вы золото сами хотели захапать, потому и засаду устроили. К нам информация поступила. А мы — отряд быстрого реагирования, — самодовольно усмехнулся он и пошел к начальнику. Тот уже приступал к осуществлению второй части плана захвата.

Шкурат, оглядев расчищенное поле боя, махнул рукой в сторону вагона.

— Ну шо, пошли? Будем этих брать.

Два милиционера с автоматами выступили вперед и все вместе остановились у двери. Шкурат даже не стал стучать. Он зычным голосом приказал:

— Откройте, милиция.

За дверью молчали.

— Ну, долго вы в молчанку будете играть? Не хотите по хорошему? Сейчас взломаем дверь. И только попробуйте сделать хоть один выстрел, мы вас в решето превратим.

Шкурат махнул рукой, подзывая Сашка Ященко, и тот фомкой стал вскрывать дверь. Он довольно быстро справился со своей задачей. Когда дверь со скрежетом отъехала, на пороге стояли трое молодых, но довольно помятых мужиков с обалдевшими физиономиями. Бесполезное теперь оружие лежало у их ног. С законом спорить они не решились. По начальственному тону Шкурата поняли, что теперь имеют дело с местными властями. Кирик и Волохов тут же надели на них наручники и выволокли из вагона.

— Ну и влипли! — пробормотал один из охранников, когда его взгляд упал не лежащих на траве убитых — и братков, и казачков. — Да тут война была!

— По вашей милости, — ухмыльнулся Волохов.

— Накаркал, — укоризненно взглянул второй охранник на говорившего. — Хотел кому-то ряшник прострелить…

Начальник отделения мельком взглянул на охранников вагона и распорядился:

— Нехай сидают на траву. А я посмотрю, из-за чего такой бой разгорелся.

Он с трудом взобрался в вагон, очень мешал живот, но просить подмоги у подчиненных не позволяло самолюбие. В вагоне стоял застоявшийся запах мужского пота, дешевых папирос и испорченного туалета. Шкурат поморщился:

— Сколько дней ехали? — выглянул он из вагона глотнуть свежего воздуха.

— Сегодня десятые сутки, — пробурчал самый старший с уставшим, невыспавшимся лицом.

Шкурат пересилил отвращение к запахам и принялся осматривать вагон.

— Ты смотри, как оборудовали, — обратился он к Кирику.

Вдоль стен на полках стояли ровными рядами ящики. У одной из стен лежали прямо на полу три тюфяка.

— Давай сюда фомку, — обратился Шкурат к Кирику.

Кирик взломал замок на первом ящике и открыл крышку.

— Якись каменюки, — удивленно протянул он.

Шкурат заглянул через его плечо. В ящике действительно лежали серые необработанные камни.

— А ну остальные взломай, — приказал он.

Кирик стал обходить ящик за ящиком и сбивать замки. Когда последний ящик был вскрыт и там тоже оказались камни, Шкурат уже не удивился. Он взял в руки один камень и как будто в раздумье взвесил его. Потом встал в дверях вагона и обратился к Волохову.

— Подведи ко мне этого, замученного. Точняк старшой у них, ночи не спал — золото охранял.

Когда Волохов подтолкнул к двери Бориса, Шкурат присел перед ним на корточки и ткнув под нос камень, спросил:

— Золото где?

— Какое золото? — хмуро переспросил тот.

Начальник резко встал и ударил охранника ногой в лицо. Тот упал на насыпь и схватился за челюсть.

— Золото где?! — повысил голос Шкурат.

Охранник медленно встал и, сплюнув сгусток крови вместе со сломанным зубом, процедил:

— Ты стоишь на нем.

Шкурат сначала непонимающе взглянул себе под ноги. Потом постучал каблуком по половицам и наконец широкая улыбка появилась на его лице.

— Давай фомку, — протянул он руку к Кирику. Поддел одну доску — и она легко поддалась, потом вторую.

— От и ладненько, — еще шире улыбнулся начальник отделения. — А то якись каменюки хотели нам подсунуть. За дурачков нас держали.

Под досками ровным рядом лежали слитки с золотом. Охранники тоскливо смотрели на богатство, которое уплывало из их рук. А какая ждет перспектива их самих, об этом сейчас лучше было и не думать.

23

Когда появился сам начальник отделения милиции Шкурат, Лена немного воспряла духом. Нельзя сказать, чтобы она доверяла ему, наоборот, зная его по рассказам дяди Володи как человека бесчестного, девушка испытывала к нему неприязнь и даже более того — терпеть его не могла. Удивительно, как у такого наглого взяточника и ворюги рос вполне приличный сын. Вот уж не всегда права пословица — яблоко от яблони недалеко падает. Лена была классным руководителем в классе, где учился младший сын Шкурата — Павлик, милый застенчивый мальчик с большими голубыми глазами и белокурыми непослушными волосами. Он учился на «отлично», был хорошим другом — ребята его любили, а Зина Пороховая, одноклассница Павлика, всегда краснела, когда встречалась с ним взглядом. Лена поняла, что девочка влюблена в парнишку и сочувствовала ей. За Павликом бегали девчонки обоих параллельных классов.