Книга Леди-наследница - Алисса Джонсон

— Ну так идите, — предложил Гидеон, вручив ей коробку. — Я встречу вас внизу, когда будет пора ехать.

Гидеон смотрел вслед уходящей с сапфировыми серьгами в руке Уиннифред, как делал по дюжине раз в день всю последнюю неделю.

«Что, разрази меня гром, я творю?»

Ответ был всегда один и тот же. Он мучает себя.

Нет никакого иного объяснения, никакой иной благовидной причины, по которой он перестал бы так упорно избегать Уиннифред и даже начал искать ее общества.

Иначе почему он решительно не воспротивился, когда тетя настояла, чтобы он присутствовал на каждом уроке и принимал участие в каждой поездке по магазинам? Зачем бы еще он взялся лично отнести ожерелье ей в комнату, если не для того, чтобы увидеть Уиннифред, зная, что она не может ему принадлежать? И не было никакой необходимости ему самому выбирать для нее платья у модистки. Тетя и сама прекрасно справилась бы, а Уиннифред было все равно. И уж точно не было никакой необходимости каждый вечер сидеть в библиотеке в кресле с высокой спинкой просто потому, что Уиннифред всегда садится на зеленый диванчик, а из кресла с высокой спинкой лучше всего любоваться ее профилем.

Это было нелепо, и виной всему стала поездка из Шотландии. Он привык к тому, что может поговорить с ней в любое время, когда захочет, к ощущению тепла, когда она прижималась к его боку, и к возможности видеть каждую черточку ее лица, лишь слегка повернув голову. Он так привык, что она есть, что она рядом, что обнаружил, что не может прожить и дня, не увидев ее. Достаточно было всего нескольких часов, чтобы он начинал ощущать беспокойство и неудовлетворенность.

Те два дня, что Уиннифред провела в своей комнате, пока выздоравливала, были сущим адом. Еще один день, и он бы…

Он покачал головой и провел ладонью по лицу. Еще одного дня он бы не вынес.

В его поведении в отношении Уиннифред нет ничего неприличного. Следует признаться, несколько неприличных мыслей, касающихся Уиннифред, у него было, но нельзя же винить мужчину за парочку эротических грез.

Никакие его поступки не вредят ей. И не грозят его свободе от ответственности. Так что ничего страшного, если он смотрит. Мужчина имеет право смотреть. И время от времени дарить украшения. Уиннифред необходимо побаловать — семейство Энгели задолжало ей немножко внимания, — а джентльмен может дарить подарки леди, не беря на себя ответственности за нее. Слишком много подарков или неправильные подарки, и честь обязывает предложить брак, но к подопечным и их опекунам это не относится.

Ирония использования сомнительной роли опекуна как довода против его ответственности за Уиннифред — то, о чем Гидеон предпочитал не задумываться слишком глубоко.

Он предпочитал сосредоточиться на своих будущих планах. До конца сезона, до того, как ему придется отпустить Уиннифред, еще несколько месяцев, и если он настроен провести это время, терзая себя, так тому и быть. Он будет глазеть, будет покупать ей бриллианты и жемчуг и представлять ее только в них, и ни в чем больше. И будет делать это так часто, как ему, черт побери, нравится.

Он похлопал тростью по голенищу сапога, и медленная решительная улыбка озарила его лицо. Следующие несколько месяцев он проведет в муках, и разрази его гром, если он не будет наслаждаться каждой минутой этого времени.

— Не желаешь объяснить, что ты делаешь в покоях мисс Блайт, племянник?

Гидеон резко вскинул голову на звук тетиного голоса в дверях.

— Э… просто задумался. И уже ухожу.

— Не так быстро, пожалуйста.

Леди Гвен вошла в комнату под мягкий шелест золотистого шелка.

— В гостиной Ребекка, — объяснил Гидеон. — А Уиннифред с Лилли.

— Да. Я только что из покоев мисс Айлстоун, где мисс Блайт сообщила мне, что не заинтересована в поисках мужа в этом сезоне.

Он оставил без внимания ее явное неудовольствие тем, что он употребляет имена.

— Да, я знаю.

— Полагаю, по этой причине в своих письмах из Шотландии ты был так непреклонен в том, что не нужно устраивать приданое?

Он пожал плечами:

— Не вижу смысла делать ее мишенью для охотников за приданым.

— Но ведь есть еще мисс Айлстоун, которую надо выдать замуж, — напомнила она ему.

— В случае с мисс Айлстоун твои знания могут не понадобиться. — Он хотел продлить момент, поэтому медленно подался вперед и прошептал: — Она — Роуз Люсьена.

Всегда так прекрасно владеющая собой леди Гвен была заметно потрясена — редкое зрелище. И, вообще говоря, очень короткое. Глаза ее округлились, а рот изумленно приоткрылся, но лишь на мгновение.

— Боже милостивый. Он знает?

— Я отправил письмо в Италию. Но пока еще не получил ответа.

— Что ж… — Леди Гвен задумчиво склонила голову. — Возможно, Люсьен отправился куда-нибудь на поиски вашей мачехи и мог не получить письма.

— Мог. В любом случае рано или поздно он узнает. — Гидеон представил брата читающим письмо и улыбнулся. — Я рад за него.

— Я тоже, — отозвалась леди Гвен, а потом добавила: — И раздражена на тебя. Ты позволил мне считать, что мисс Блайт и мисс Айлстоун нуждаются в моей помощи.

— Но это так, — заверил он ее. — Всем нужна твоя помощь, тетушка. Англия была бы куда прекраснее, если б у англичан хватало здравого смысла прислушиваться к твоему мнению.

— Ой, чушь! — Она подозрительно воззрилась на него. — Какие еще секреты ты от меня скрываешь?

— От тебя — никаких. Но если уж мы заговорили о секретах — Уиннифред считает, что будет одна управлять Мердок-Хаусом, к тому же со строгими финансовыми ограничениями. Я был бы тебе благодарен, если б ты не разубеждала ее в этом.

— Хочешь, чтоб она боролась и терзалась?

— Я хочу дать ей то, чего она желает. А она желает работать, чтобы поднять имение. Ей доставляет огромное удовольствие видеть результаты своих трудов, и я не собираюсь лишать ее этого удовольствия, избавив от работы.

— Но ты намерен позаботиться, чтоб ее не постигла неудача, — догадалась тетя.

— Была отложена сумма в десять тысяч фунтов на случай, если она понадобится. — Он задумался. — Но она не понадобится.

— Такая вера в женщину? — тихо сказала леди Гвен.

— Я видел, на что она способна.

— Мне бы следовало устроить тебе нагоняй за то, что поощряешь свою подопечную в подобной глупости.

— Но ты этого не сделаешь, — догадался он, снисходительно улыбаясь, — потому что она тебе небезразлична, она тебе нравится.

Леди Гвен тихонько фыркнула.

— Ты приписываешь мне великодушие, которым я не обладаю. Я едва знаю девчонку. Это ты мне небезразличен. Это тебя я желаю видеть счастливым. Мисс Блайт для меня не более чем возможный путь к твоему счастью.