Книга Спящий сфинкс - Джон Диксон Карр

– Доктор Фелл, – взмолилась Силия, – пожалуйста, не нужно деликатничать. Я хочу знать все!

– Историю их романа вы можете узнать из писем, которые она писала как дневник, но не отправляла. Я прочел их сегодня все, но не советую вам этого делать. Разрази меня гром, какая удача, что их не придется зачитывать в суде! Что же до нашего мальчика, то поначалу эта связь льстила ему. Гордость победителя. Хотя временами он чувствовал себя и пленником тоже, одурманенный сильнейшим наркотиком на этом свете. А потом, как это всегда случается со всеми желторотыми выпускниками закрытых пансионов, он ощутил себя униженным. Это все так разительно отличалось от того, что он испытывал – или думал, что испытывает, – по отношению к Дорис Локи. Л он возненавидел Марго. А ее страсть со временем только распалялась. Он полностью охладел к ней, а она сделалась как одержимая и, к его ужасу, завела речь о браке. Торли Марш, который явно был в курсе всего, перепугался не меньше. Вы не задумывались, почему Торли Марш относился к юному Меррику с такой неприязнью? – Доктор Фелл посмотрел на Холдена: – Помните, как он, рассказывая вам о смерти жены, вдруг разразился целой тирадой? Можно назвать и другие случаи.

– Да, – согласился Холден. – Когда Торли и Дорис признались Локи, что собираются пожениться, Торли заметил Меррика и сделался мрачнее тучи. Он чуть ли не выставил парня из дома.

– Ну вот. Но с чего бы это? Ревность к Дорис? Клянусь памятью предков, нет! Торли знал, что девушка предпочла его, это было ясно как день. А когда выбрали тебя, ты не станешь ненавидеть побежденного соперника. Скорее ты станешь считать его отличным парнем, которому немного не повезло. Я намекнул вам на это, когда спросил, как вы относитесь к Дереку Херст-Гору. Теперь вам понятно, почему Торли Марш хотел сохранить все в тайне и почему он никогда не согласился бы на развод?

– Кажется, да, – пробормотала Силия. – Он боялся стать посмешищем.

– Вот именно! Если бы она развелась с ним или он – с ней, все равно правда вылезла бы наружу, к удовольствию всех его знакомых и приятелей. «Представляете? – радостно провозглашалось бы в клубе. – Жена Марша бросила его ради двадцатилетнего мальчишки! Вот это да!» А попытайся он объяснить кому-нибудь, что его жена истеричка, не выносящая его прикосновений, его в лучшем случае сочли бы грубияном, а в худшем – еще больше посмеялись бы.

Холдену вспомнилась еще одна сцена.

– «Выставить себя на посмешище», – произнес он. – Так сказал Херст-Гор, когда вы пытались убедить Торли рассказать всю правду и вам это почти удалось. Тогда Херст-Гор вмешался и заставил Торли молчать. Как по-вашему, наш друг Дерек знал все?

– Я в этом уверен. Он поддерживал Торли в его амбициях. Однако давайте вернемся к ситуации, сложившейся перед смертью Марго Марш. Для юного Меррика связь с нею стала просто невыносимой. Теперь он не просто сторонился своей бывшей возлюбленной, а панически боялся ее. Она могла сделать все, что угодно. А если Дорис узнает? Тогда он не женится на Дорис! Жизнь его рухнет! Напуганные дети иногда становятся безумно жестокими. Меррик, когда я беседовал с ним позднее в «Уайдстэрз», даже внушал некую симпатию. Но он был человек взбалмошный и неуравновешенный – вы и сами это видели – и совершенно не умел смотреть на вещи трезво. Как любой юнец подобного склада, мечтающий избавиться от любовной связи, он нашел только один выход. Он окончательно потерял голову и решил убить надоевшую любовницу. Марго предложила умереть вместе. А Меррик, благодаря невольной подсказке Локи, прочел о другой страдающей истерией женщине: миссис Баканен. Она умерла от отравления смесью морфина и белладонны, и врачи приняли ее смерть за естественную. Могло ли быть так? Я так и вижу, как Меррик ломает голову над этим вопросом и решает попробовать. Тогда я попытался вычислить, когда именно он передал жертве пузырек с готовым ядом. Я знал, что в тот роковой день Марго была в «Уайдстэрз», но не встретилась с Мерриком. И лишь прошлым вечером я узнал, что Меррика видели, когда он, идя от Форельего ручья, укутанный поверх мокрой одежды, встретился с Марго в поле возле «Уайдстэрз»…

– И отдал ей пузырек с ядом! – вмешался Холден. – Локи видел, как он сделал это!

Доктор Фелл удивленно заморгал:

– Да, верно. Локи сам сказал мне вчера вечером. Но откуда узнали об этом вы?

– Я случайно подслушал разговор Локи с некоей мадемуазель Фрей. Локи в тот момент пытался поставить все точки над «i» и разобраться в снедавших его подозрениях. Да! И когда он произнес ту пламенную речь о «бездушии» современной молодежи, он говорил вовсе не о Дорис. Он имел в виду Ронни Меррика.

– Но… что же Марго? – спросила Силия.

– Ваша сестра вернулась в «Касуолл» с обыкновенным коричневым пузырьком (прошу заметить – без этикетки!) и решила предпринять последнюю попытку уговорить мужа. Вот тогда-то она и…

– Напечатала на машинке этикетку, – прошептала Силия.

– Да, – подтвердил доктор Фелл. – Я так и вижу, как она потрясает этим пузырьком перед Торли и кричит: «Смотри! Знаешь, что это такое? Дай мне свободу, или я выпью сегодня ночью этот яд! Отпусти меня к Ронни, или я умру!» Но Торли Марш не поверил ей – слишком часто он слышал от нее подобные угрозы. Кроме того, он заметил, что этикетка напечатана на игрушечной машинке. (Помните, я спросил его, знает ли он о ее существовании?) В результате Марго поставила пузырек на видное место – в аптечном шкафчике – и взвинченная до предела отправилась на вечеринку в «Уайдстэрз». – Сигара доктора Фелла давно потухла. Он положил ее на столик, задумчиво уставившись на кувшин с водой. – Нам нет нужды возвращаться к событиям того вечера, за исключением самого убийства. Когда Ронни Меррику досталась роль доктора Баканена, он не на шутку испугался. Но отступать было некуда! Вечеринка окончилась. Время шло. «В Уайдстэрз» все уже спали. Тогда около часу ночи – именно в это время любовники договорились принять яд – Меррик украдкой выбрался из «Уайдстэрз» и направился в сторону «Касуолла». Под пальто на нем была одежда, промокшая в ручье. Он скинул пальто, переплыл ров и взобрался наверх по трубе. Он мог видеть свою жертву – все ставни были открыты, а вдоль окон всех ее комнат шел карниз. Меррик обнаружил свою бывшую любовницу в одной из комнат, теперь она переоделась в черное бархатное платье.

– Доктор Фелл, – перебила Силия, – но что это за платье? Никто из нас его прежде не видел! Оно было…

– Черное бархатное платье, – пробормотал доктор, – для черной бархатной комнаты.

– Как это?

– Вы, конечно, знаете, что ваша сестра, прежде чем всю ее жизнь заполнила страсть к Меррику, была гадалкой. Многие женщины и до нее поступали так же. Это давало выход ее истерии, страсти и ненависти к жизни. Когда начался ее роман с Мерриком, все это было забыто. Мадам Ванья исчезла. Картотеку с фамилиями клиентов уничтожили, дверь заперли на замок, а комната гадалки превратилась в святилище страсти, в конечном счете погубившей эту женщину. Черное платье она носила, будучи мадам Ванья, и в нем она позировала Меррику, когда тот рисовал ее портрет.

– Рисовал ее?.. – удивился Холден.