Книга Возвращение великого воеводы - Алексей Фомин

Дед почмокал губами и с сожалением поставил чашу на стол.

– Так почему ты решил, что у тебя обязательно будет сын?

Улыбаясь, Елена поддержала деда Варгана:

– Да, почему ты так думаешь?

Александр пожал плечами:

– Н-ну, не знаю… Уверен, и все.

– А если будет девочка? – вновь спросила Елена. – У меня только девочки получаются.

– Ничего, Александр, – успокоил его дед. – Девка – это тоже неплохо. Ты наливай, наливай… Вот у нас со старухой было шесть мальчиков и четыре девочки. А выросло только трое парней да девка. Все разлетелись. Где они сейчас? Не знаю. Только самый младший с нами оставался. Так и того убил этот мерзавец Пескаторе. Тогда он только появился в Кафе. Да… – Дед вновь осушил чашу. – Давно это было. Но… Хвала Всевышнему, есть справедливость на этом свете. Прошлым летом явился в Кафу один вельможа царя Тохтамыша и взгрел всех банкиров и ростовщиков в Кафе, и велел им не брать с простого человека больших процентов, а негодяя Пескаторе так просто повесил на городских воротах. И всю банду его разогнал. Да, настоящий богатырь был, вечная ему память.

– Почему вечная память? Он что, погиб? – поинтересовалась Елена.

– Да, так говорят люди. Он же из Кафы на войну отправлялся. Вроде там и погиб. А богатырь был… – Варган поискал глазами, ища подходящую мерку.

– С меня ростом? – спросил Александр.

– Да что ты, – пренебрежительно махнул рукой Антиной. – Поболе… Во-о! – И он устремил руку в небеса. – Доспех у него был весь из чистого золота, а меч – как мачта на моей шаланде. И еще – во-от такая бородища знатная! Красная-красная. Одно слово, богатырь…

Дед Варган, вдохновленный соседским вином, еще долго мог бы рассказывать о подвигах легендарного богатыря, если бы его не перебила Елена.

– Ешь, дед Варган, а то совсем захмелел уже.

Варган ел соседскую уху и думал о том, что уж очень долго зажился он на этом свете. Пережили они со старухой и всех своих детей и внуков, и слава Всевышнему, что послал ему таких соседей, у очага которых может погреться и он.

Солнце уже утонуло в море, дед Варган ушел домой, и Елена с Александром принялись укладываться спать. Он уже лежал на широкой кровати и, подложив руку под голову, любовался Еленой. Она сидела на краю кровати и тщательно расчесывала густым гребнем свои длинные волосы, разговаривая то ли с ним, то ли сама с собой.

– А вот эту историю про чудесного богатыря, избавляющего город от разбойников и кровопийц-банкиров, я уже слышала однажды в Кафе на базаре. Там еще фигурировала несчастная девица красоты неописуемой, спасенная богатырем. Я тогда подумала, что этой истории не менее сотни лет. А оказывается – все случилось прошлым летом. Но богатырь-то каков, а? – Она негромко рассмеялась. – Ростом до небес, с красной бородищей… Это где ж у тебя бородища, милый? И что за девицу ты освобождал?

– Фф, чушь какая, – фыркнул он. – Доспехи из чистого золота… Это ж надо такое придумать… Меч величиной с мачту…

– Если б мне Адаш не рассказывал о ваших прошлогодних приключениях в Кафе, я бы и не поняла, что речь о тебе, милый.

– Да будет тебе на всякую ерунду обращать внимание. – Он легонечко постучал по кровати рядом с собой. – Иди быстрей ко мне, милая.

– Нет, не говори, Тимоша. – Она продолжала тщательно расчесывать волосы, сидя спиной к нему. – Далеко не про всякого слагают былины и сказки. Дело в том, что ты действительно большой человек, Тимоша. И за что ты ни берешься, все получается… Как в сказке. А народ это чувствует.

– Да брось ты ерунду… – Отмахнулся он. – Не придешь сейчас, засну – не добудишься.

– Погоди, я с тобой о серьезном. Вот мне Адаш еще рассказывал, как вы под Еросалимом при обозе сидели. Дмитрий уже и не знал, куда б тебя заткнуть, чтоб ты не отличился. А ты и там сумел. И турок, и греков к присяге привел, и Михаила из крепости выкрал…

– Все! Я засыпаю. – Он лег на бок, демонстративно отвернувшись от нее.

Но она, никак не отреагировав на его слова, продолжала:

– Это я к тому, Тимоша, что талант тебе большой от Бога дан. Знаешь притчу про талант? – Она сделала небольшую паузу, дожидаясь ответа.

– Знаю, – буркнул он.

– Тебе суждена великая судьба, Тимофей Васильевич, а ты свой талант на меня – старую, никчемную бабу транжиришь.

Подскочив на месте, он тоже сел на кровати.

– Оля, я что-то не пойму, куда ты клонишь. При чем тут эти греки, турки и все такое прочее? А? Да если хочешь знать, это все не я, а Гаврила Иванович придумал.

Но ее не так-то просто было сбить с занятых позиций.

– А кто Гаврилу Ивановича пригрел подле себя? Разве не ты? Дмитрий-то его на помойку вышвырнул. А ты разглядел нужного человека, согрел его своим доверием и заботой.

– Хорошо, хорошо, – уже вконец раздражаясь, проговорил он. – Все понимаю, не понимаю только одного, к чему весь этот разговор?

– Неправильно мы поступаем, Тимоша. – Она несколько раз тяжело вздохнула. – Не дело это – тебе, богатырю и сиятельному вельможе, прятаться под чужим именем здесь, в этом захолустье.

Ну все! Приехали! И вот пойми после такого этих баб! Ну кто, как не она, твердил, что «рыбасоиды» не оставят их в покое, пока не убьют? Кто просил, нет, требовал, чтобы он что-нибудь придумал? И ведь года не прошло, а все уже забылось.

В августе прошлого, 6889 года, когда последняя сотня вельяминовского отряда добралась наконец до Кафы, великий воевода Тимофей Вельяминов и его возлюбленная боярыня Ольга Тютчева исчезли, растворились на тесных улицах Кафы. Зато в семи верстах от Кафы, в небольшом рыбацком поселке, объявились простолюдины Елена и Александр. Они купили дом и зажили в нем мирно и счастливо. И был единственный человек на Земле, знавший, где искать Тимофея и Ольгу. Звали этого человека Епифаний. Он пришел вместе с ними в поселок, он видел дом, в котором они поселились. Он оставался единственной ниточкой, связывающей Елену и Александра с Тимофеем и Ольгой.

Это был счастливый год. Время от времени Сашка, правда, вспоминал, кто он такой, откуда и зачем сюда явился, но тут же гнал от себя эти мысли, обещая себе подумать об этих неприятных вещах завтра. Но Сашка помнил не только об этом – о своем долге, которым он пренебрег (сам он предпочитал слово «отсрочил»), он помнил также о том, что его любовной идиллии могут угрожать не только «рыбасоиды», но и Лобов. Озабоченный тем, что слипер давно не выходит на связь, Лобов мог прервать слиперский полет насильственным образом. Поговорить же с ним, хотя бы через портал, Сашка не мог себя заставить. Ведь пришлось бы что-то врать… Кому угодно, но только не Лобову. Через это Сашка переступить не мог.

Порой он принимался задавать себе вопросы, на которые сам же и отвечал:

– Ты что, боишься «рыбасоидов»?

– Нет. Мне плевать на них, но я боюсь потерять Ольгу.