Книга Подлодки адмирала Макарова - Анатолий Матвиенко

Отдадим должное генерал-адмиралу, он не огласил, что послужило толчком к столь радикальным шагам. По всему выходило — он сам так решил. По крайней мере, краткой аудиенции великого князя, данной кавторангу и каперангу, величинам чуть выше трюмных механиков, паркетные флотоводцы значения не придали, а зря.

Попов сохранил свое кресло благодаря разумному проекту корабля по типу британского «Крейсера». Генерал-адмирал припомнил ему трудности перехода «Новгорода» через Черное море при весьма умеренно свежей погоде. Волны, перекатывавшиеся через плоскую низкую палубу плавучего блинчика, изрядно подтопили трюм.

Августейший флотский начальник, недавно лично утвердивший проекты «поповок» и поощривший их создателя, взял слово с адмирала, что ничего круглого тот в ближайшие двести лет не предложит.

Когда первая волна отставок и народно-адмиральского гнева улеглась, Берг получил повышение. Он стал начальником всего мелкого, ходячего под водой, а также разрабатываемого и строящегося. Сбылась его детская мечта, а также чаянье родителей — он стал контр-адмиралом. Даже брата превзошел, тот остался в капитанах первого ранга, больше должность не позволяет.

Странно, особого удовлетворения от адмиральских эполет Александр не чувствовал. Заботило совершенно иное. Он стал командиром флота, которого нет, о чем правдиво рассказал великому князю. Его нужно создавать заново, то есть выпрашивать казенное финансирование на закладку новых субмарин, учить экипажи, сманивать обратно офицеров, которые из-за отсутствия живого «железа» устроились на надводный флот. Способных унтер-офицеров, прошедших войну, доучивать и тянуть на офицерский чин, хотя по законам и обычаям империи таковое возможно лишь в виде редкого исключения.

Капитан первого ранга Макаров, приняв очередное звание, возглавил разрабатывание малых миноносных кораблей, для которых не было пока ни названия, ни ожидаемых свойств. Лишь общий замысел: нечто менее пятисот тонн водоизмещением, шустрее катера с «Константина», способное ставить якорные мины под носом у врага и быстро уходить, пускать торпеды и охотиться за субмаринами. Понятно, что о тяжелой броне и мощной артиллерии у такого кораблика думать не приходится.

Государево дело отодвинуло на второй план выношенный в войну прожект ледокольного парохода. Но Степан Осипович забрасывать его не спешил, занимаясь с друзьями в выходные и по вечерам, особенно пока не женат. Здесь ему не повезло. Или, наоборот, очень повезло, с какой стороны глядеть. Невероятно молодой для каперанга, шутка ли — всего двадцать девять лет, герой войны стал одним из самых завидных женихов Санкт-Петербурга. «Подлое» происхождение не стало препятствием для матушек, ищущих выгодную партию для дочек на выданье. Подводный капитан, не дрогнувший в западне Золотого Рога и не пасовавший перед турецкими броненосцами, пал, как Измаил перед Суворовым.

К маю Государь Император утвердил новую программу российского флота, к огромному облегчению промышленников не обрезав ассигнования на новые корабли. В дополнение к «Петру Великому» ожидалась закладка второго большого броненосца водоизмещением свыше десяти тысяч тонн. Остальные надводные корабли оказались изрядно меньше, нежели в том документе, что в марте критиковал Берг. Зато торпедоносные классы, минзаги и подлодки увеличились в числе чрезвычайно.

При доведении императорской воли до адмиралтейских чиновников великий князь вставил от себя важную ремарку.

— Господа, мы живем не в послевоенное, а предвоенное время. Зависть от нашей виктории застит глаза многим. Броненосцы годами в постройке стоят. «Петр Великий» в шестьдесят девятом заложен, в семьдесят седьмом только на воду спущен, и мне докладывают, что у него до сих пор беды с машинами не изжиты. Для Южного и Балтийского флота корабли нужны сейчас и немедля. Посему столько прожектов малых торпедоносцев и субмарин. У нас много заводов, а не только верфи на Галерном да в Николаеве, как раньше. Заводчикам срок — восемь месяцев на подлодку, десять на малый надводный корабль, месяц на устранение огрехов. Сроки пропустят — с семьей на паперть пойдут.

Берг с Макаровым, несколько обескураженные решительным настроем генерал-адмирала, сообразили, что резкое повышение численности флота уже в этом и следующем году лежит первым делом на них двоих. Ответственность за сие дело — тоже. По русской традиции, хоть русским был только один из них, они отправились на пока еще холостяцкую квартиру помолвленного Степана Осиповича, послали денщика в лавку за хлебным вином и от души накушались.

Помогло. В возвышенном от общения с Бахусом состоянии души принимаются простые решения. На следующий день Макаров собрал себя по частям, напрягся и отправил начальству реляцию. Во исполнение монаршьей воли Русь-матушка получит два класса торпедных истребителей. Легкие торпедные катера водоизмещением до сорока тонн, чуть крупнее британского «Лайтнинга», могут быть начаты строительством хоть сегодня, был бы подрядчик, согласный на химерные сроки. Мореходные миноносцы от двухсот тонн, с учетом прискорбного опыта со «Взрывом», спущенным на воду годом ранее, будут готовы проектом через месяц.

Берг, имея организм европейского образца, справился с последствием праздника днем позже. Много лодок — хорошо, но его угнетало другое. Что субмарина, что миноноска — подвижная снасть для пуска торпед. А с ними совсем дело не гладко.

Дешевая маховичная самодвижущаяся мина, гордость адмирала Пилкина, себя изжила. Увеличивая маховик и его обороты, невозможно достичь роста дальности больше чем на полкабельтова, а это крайне прискорбно. В считаные секунды, когда субмарина рискует высунуть перископ, дистанцию точно не выверить. Поэтому «Катран» стрелял не с двух, а одного-полутора кабельтовых, продолжая после пуска двигаться в сторону цели. Просто поразительно, как он не погиб.

Поэтому будущее за более мощными снарядами, тем более что флоты иностранных государств охотнее берут мины Уайтхеда. Есть эскизный проект, где высокое давление в цилиндры подается не из баллона со сжатым воздухом, а из камеры, где сгорают химические составляющие. Маховичный опыт позволил создать самодействующий регулятор не только глубины, но и направления. Однако до принятия в выделку и на вооружение — не менее года. После обсуждения проблемы в присутствии Макарова и бутылок новорожденный контр-адмирал решил строить лодки под старые гироскопические торпеды с оставлением места на переделку под будущие шестнадцатидюймовые газовые.

Ту стеклотару следовало сохранить. Выпитое повлияло на судьбу российского флота не меньше, чем ботик Петра Первого.

По мере спуска на воду четырех последних лодок водоизмещением пятьсот тонн с шестью внешними торпедными установками произошла закладка шести семисоттонных кораблей. Увеличенный объем позволяет принять четыре торпеды в трубчатые подводные аппараты и четыре запасные, с надеждой замены пусковых труб на шестнадцатидюймовый калибр. К сожалению, эти лодки остались пригодными только для войны во внутренних морях и операций у близких берегов. Запасы топлива на дальние походы, посты для большего экипажа, провизию и воду к длительному плаванию без захода в порт разместить негде. Уравнительная систерна и новая, назначенная к мгновенному заполнению после пуска торпед, стали на время движения к месту боя мазутными, из которых протянулись постоянные трубопроводы к топливным насосам.