Книга Дама червей - Хизер Грэм

Доналд опустился на колени и взял Мэри за руку:

— Мэри… Мэри, счастье мое, ты меня слышишь? Ты просто должна выбраться из этой передряги… потому что я люблю тебя. Ради всего святого, не оставляй меня одного. Я… я сегодня разговаривал с капитаном. Он сказал, что может обвенчать нас прямо здесь, на яхте. Мэри, ты слышишь меня?

Возможно, Рине просто показалось, возможно, она выдавала желаемое за действительное, но она поклясться бы могла, что у Мэри шевельнулись ресницы и на посиневших губах появилась слабая улыбка.

Доктор Трентон посмотрел на Рину и кивнул в сторону Доналда. Рина подошла к нему и обняла за плечи:

— Пошли, Доналд, мы мешаем врачам.

Доналд послушно кивнул и тяжело поднялся с колен. Рина вывела его в коридор. Он явно с трудом сдерживал слезы. И это Доналд Флэгерти, всегда такой хладнокровный, выдержанный, безупречно корректный.

— О Боже, Рина, она не может умереть, просто не может. Я этого не перенесу. Нет-нет, только не это. Она такая юная, такая живая…

Может, Доналд, может, подумала Рина. Это не справедливо, но — может. Случается и такое.

Словно прочитав ее мысли, Доналд отпрянул в сторону. Выражение лица у него по-прежнему было несчастное.

— Рина, — с трудом проговорил он, — Рина, ради Бога, извините меня. Не имею я права плакаться вам в жилетку. Именно вам, ведь вы и сами через такое прошли… О Боже, — простонал он, — как же, должно быть, я вам противен. Ведь вы наверняка думаете о детях, о том, что им бы жить да жить. Наверняка…

— Доналд, немедленно прекратите это! Я хочу, чтобы вы плакались мне в жилетку, и я хочу, чтобы Мэри осталась в живых. И не такая уж я эгоистка, как вам, возможно, кажется. Да, я любила детей и любила Пола, и потеряла их всех. Но способности любить не утратила. И способности молиться тоже не утратила. И сейчас я молюсь за то, чтобы Мэри выжила. Ну, идите сюда. Поплачьте. А я вас утешу.

— О Ри… — Доналд снова прижался к ней.

Рина задрожала, возблагодарив Господа за то, что Он дал ей силы сострадать Доналду.

Час спустя появился наконец Кил. Он искал Доналда. Рина по его глазам видела, как ему больно за друга, насколько готов он принять эту боль на себя, и от этого Кил становился ей еще ближе.

Доналд мягко освободился из рук Рины и обнял Кила. Друзья и не думали скрывать от окружающих, сколь многое их связывает. Рина тихо стояла рядом, и когда Кил отстранился от Доналда и ласково положил руку ей на талию, испытала прилив жгучей благодарности. Все недоразумения забылись, всякая напряженность между ними исчезла. Когда ей нужна его поддержка — он рядом, он придает силы, которых почти совсем не осталось.

— И давно вы здесь? — спросил Кил.

— Около часа, — бесцветным голосом откликнулся Доналд.

Кил кивнул и, легонько отстранив Рину, вошел внутрь. Вернулся он почти, сразу же и ободряюще улыбнулся Доналду:

— Говорят, можно войти.

На шее у Мэри белела толстая повязка, еще две виднелись под мышками. Лежала она тихо, грудь не вздымалась, не опадала — казалось, Мэри вовсе не дышит. На какой-то жуткий миг Рине показалось, что Мэри умерла.

— Да нет, она просто в глубоком забытьи, — успокоил ее Кил.

Все трое просидели в изголовье кровати целую ночь, и о том, что наступило утро, Рина догадалась лишь по появлению новой смены персонала.

Да, утро наступило, а Мэри так ни разу и не пошевелилась, даже звука не издала.

— Доналд?

Услышав этот слабый, едва различимый шепот, все так и вскинулись.

Глаза у Мэри были открыты; ясные, прозрачные, быть может, чуть смущенные, они были устремлены на склоненную голову Доналда.

— Мэри! — воскликнул он. Сон мигом слетел с него, и по щекам вновь заструились слезы.

Кил встал и коснулся плеча Рины:

— Схожу за доктором Трентоном.

Тот появился буквально в мгновение ока. Привычно прослушав дыхание больной, осмотрев горло, заглянув в глаза, притронувшись ко лбу, он широко улыбнулся и сказал:

— Ну, душечка, дело пошло на поправку.

Интересно, подумала Рина, сама-то она отдает себе отчет, как худо ей было. Мэри робко улыбнулась и вновь смущенно посмотрела на Доналда, не переставая поглаживать его по голове исхудавшими, побелевшими пальцами.

— Доналд, — заворожено прошептала она, — ты действительно собираешься на мне жениться?

— Да, дорогая, да. Это самое большое мое желание. Если, конечно, ты не сочтешь, что к тебе подкатывается какой-то старикашка.

Мэри от души рассмеялась, и смех у нее получился неожиданно таким радостным и заливистым, что Рина разом оттаяла.

— О, Доналд, это не ты ко мне подкатываешься, это к тебе кое-что подкатывается. Беда в том, что мне ни в жизнь не понять, что такое быть богатой. Боюсь, я постоянно буду ставить тебя в неловкое положение перед друзьями.

— Двое моих лучших друзей перед тобой, — сказал Доналд. — И меня ты в неловкое положение поставить просто не можешь, даже если нам с тобой будет отпущена целая тысяча лет.

Мэри в изнеможении прикрыла глаза.

— Ну, столько мне не нужно. Дай Бог, на одну бы жизнь хватило. Больше не надо.

Кил бережно обнял Мэри, и они с Риной на цыпочках прошли к выходу.

Странно, но Рина вдруг ощутила какую-то неловкость в его присутствии. Какой уж день подряд она жаждет проснуться и увидеть, что он рядом. И вот в самый подходящий момент ей вдруг становится не по себе. А ведь как прекрасен мир — пламенеющее солнце величественно поднимается в прозрачную голубизну неба.

Это все благодаря Мэри, она выжила, и в глазах Рины это стало победой над чумой. Она только о ней и думала… и еще о Доналде, счастливая его счастьем… и предчувствием будущих чудес… и присутствием Кила, который ведет ее в свою каюту, где им будет хорошо.

— Ты снова ни минуты не спал этой ночью, — прошептала она, когда он, открыв дверь, слегка подтолкнул ее в спину. — Неужели снова кто-нибудь разбудит, едва ты коснешься щекой подушки?

— Вряд ли, — пожал плечами Кил. — Сейчас в общем-то все позади. Критический момент миновал. — Он остановился посредине каюты и улыбнулся с радостным удивлением. — А ведь все остались живы, Рина. Ни единая душа не пропала. — Он немного помолчал. — Трентон — настоящий герой. И Пикар с Тривиттом — тоже молодцы. Да и я парень не промах. Окажись мы в Филадельфии, поднялся бы по ступеням Капитолия и, задрав руки, потряс кулаками в воздухе, как Рокки.

Рина заулыбалась было, но упоминание о Глене Тривитте немедленно стерло улыбку, напомнив ей о разговоре, подслушанном накануне.

— Да, Кил, совершенно забыла, только о Мэри и думала целый день!

— Забыла о чем? — настороженно спросил он, стягивая через голову рубашку.