Книга Развод и прочие пакости - Татьяна Рябинина

Оформление документов, сложности с опекой – тоже.

«Ира, ты не представляешь, какой тут сраный дурдом, - писал он. – Наши бюрократы – самые милые и любезные бюрократы на свете. Аня – единственная наследница по закону. Гюнтер умер сразу, Ольга через три часа. Поэтому Ольга фактически стала наследницей мужа, а Аня – наследницей матери. Сколько бумаг нужно собрать – просто пиздец».

Недели отпуска за свой счет, разумеется, не хватило. Феликс написал, сфотографировал и прислал мне еще одно заявление. Я распечатала его и отдала Антону, при всех. После той веселушечки, которую мы устроили ему, говниться снова он не рискнул. Только зыркнул недовольно.

У нас неделя прошла тоже на ушах. Зал делили с хором и оркестром Политеха, а еще там занимался какой-то танцевальный коллектив. Мы были не главным арендатором, поэтому расписание репетиций оказалось страшно неудобным. Например, с двенадцати до четырех, а в семь часов концерт. Помещения для групповых занятий приходилось искать концертмейстерам. Где свободно и удалось выпросить ключ - там и сели. Хуже всех было мне - с тридцатью-то скрипками! Хоть в коридоре устраивайся.

Отец с Ирой благополучно поженились и улетели в свадебное путешествие на Кубу. Я была страшно за них рада, хотя и сожалела, что осталась без группы поддержки. Лерка с Маринкой на эту роль не годились, поскольку считали, что я ненормальная - вешать на себя великовозрастную девицу. Не вслух считали, конечно, но я поняла и так.

Бабушка с Надей, к счастью, ничего не знали. Они вообще не знали, что у меня появилась личная жизнь. На свадьбе я была одна, а папа с Ирой помалкивали.

Наконец Феликс написал, что взял билеты. Накануне я поехала к нему, убрала квартиру, затарила холодильник, наготовила еды и вернулась домой. Мы договорились, что встречать не буду, приеду на следующий день. Ну или по обстоятельствам. Я все это прекрасно понимала. В первых рядах прискачут бабушки. Лучше у них под ногами не путаться - затопчут.

Он написал, когда приземлились, а потом позвонил - уже поздно вечером.

- Привет, Ириш, - голос был абсолютно измученным. - Спасибо тебе большое за все. Анютка спит, а я упал и, наверно, все-таки сдохну.

- Не надо, - попросила я. - Это будет уже слишком.

- Да, пожалуй. Соскучился по тебе.

- И я.

- Ириш, завтра бабки приедут. Обе. И Ария. И будет полный дурдом.

- Ничего, Фил, увидимся позже. Сейчас это важнее.

- В четверг есть репетиция? - спросил он, помолчав немного.

- Да, в одиннадцать.

- Заеду за тобой.

- А Аня? - удивилась я.

- А что Аня? Дома будет. Поедет куда-нибудь погуляет, может. Ей же не три года.

- Ну да, - согласилась я. - Все равно придется привыкать.

- Привыкать? - повторил Феликс. - Это пока спорный вопрос. Ладно, Ир, не сейчас. У меня башка как ведро. Лучше скажи, - он чуть понизил голос, и мне показалось, что улыбнулся, - какая на тебе рубашка?

- Никакой, - честно ответила я. - Только в ванную зашла и разделась.

- Черт! - рассмеялся он. - Очень хочется дожить до четверга. Знаешь почему?

- Наверно, чтобы после репетиции заехать ко мне? - предположила я голоском маленькой девочки.

- Угадала. Ирка… Ладно, все. Иначе сейчас будет секс по телефону. Спокойной ночи. Завтра позвоню.

Стоя под душем, я вспомнила слова Феликса о том, что насчет привыкать - вопрос спорный. Это как? Может, он хочет, чтобы Аня жила с какой-то из бабушек? Обе вдовы, обеим скучно.

Мне было бы, конечно, удобней, но… как-то это… неправильно.

А кстати! Собака-то!

Вспомнила про лабрадора, которого мама Феликса назвала Джокером, а по цепочке - про собаку Ани. Бассет, кажется. Фил - тезка Феликса. Нет, Филипп. Куда собаку дели? Может, пес тоже погиб в машине?

Наверно, это было глубоко неправильно и вообще… ужасно, но почему-то я думала не про Ольгу, а про собаку. И ничего не могла с этим поделать. И первым делом спросила о ней, когда на следующий день Феликс позвонил.

- У заводчицы собака. У которой брали. Потом заберу. Сейчас мне только собаки для полного счастья не хватало.

- Потом? - не поняла я. - Когда потом?

- Ира, мне туда через месяц все равно придется ехать, по наследственным делам. А может, и раньше. Слушай, давай я тебе завтра все спокойно расскажу. Из меня этот бабсовет мозг выел по полной программе. Они всё лучше всех знают. Как и что нужно делать. Только забывают, что решать мне. И Ане.

- Это прямо как моя бабушка. Тоже лучше всех знает. Кстати, она была против того, чтобы отец женился. Сейчас. Мол, какая-то непонятная мутная баба, оставит его без квартиры.

- Свадьба же! - вспомнил Феликс. - Ириш, извини, у меня вообще из головы все вылетело. Нормально прошло?

- Да, все хорошо. Поженились и умотали на Кубу. Вернутся - сходим к ним.

- Сходим, конечно. Давай, до завтра.

- До завтра. Анюте привет передавай.

И снова я удивилась, что они там такого обсуждают до выноса мозга. Неужели и правда где жить Ане? И так проблем выше головы, надо еще дополнительные придумать.

Ладно, завтра - значит, завтра.

Глава 64

Выглядел он, конечно… Похудел, осунулся, морщины прорезались у глаз. И седина на висках. Не знай я, что тридцать пять, подумала бы, что ближе к сороковнику.

Целовались долго, пока я не спохватилась:

- Фил, поехали, опоздаем.

Он развернулся привычно, по старой памяти, и тут же навигатор загоношил, что не туда.

- Черт, забыл, что в Политех, - доехав до перекрестка, Феликс сделал еще один разворот. – И как там?

- Жопа там, - буркнула я. – Увидишь. Так что у вас?

- У нас тоже жопа, Ира. Главный вопрос в том, останется Аня здесь или вернется в Вену.

- Как вернется? – не поняла я. – Куда? К кому?

- Не к кому, а в музыкальный интернат. Она хочет. Бабули в шоке. Я встал на паузу, потому что они меня задрали. Пусть муть осядет.

Вообще-то я тоже была маленько в шоке. Но с тем, что муть должна осесть, внутренне согласилась.

- Что скажешь? - спросил Феликс, не дождавшись моей реакции.

- Не знаю, - честно ответила я. - Музыкант во мне сражается с немузыкантом.

- Во-о-от! - кивнул