Книга Если он опасен - Ханна Хауэлл

— Не исключено, что идея выкупа созрела в последнюю минуту, — заметил герцог. — Что ж, давайте закончим обсуждение и подведем итоги. Во-первых, можно с определенной долей уверенности утверждать, что за нами никто не следит. У негодяя остался один-единственный сообщник, которого он никуда от себя не отпустит.

— Так и есть, — подтвердил Аргус. — Корник понимает, что кто-то должен прикрывать тыл, даже если удастся выйти из переделки живым. Точно так же он отдает себе отчет в том: что Лорелей необходимо оставить живой и невредимой, любое насилие равноценно смертному приговору самому себе.

— Будем надеяться, что это обстоятельство преступник осознает в полной мере, — негромко подтвердил герцог. — Если бы он дал себе труд подробнее изучить мой характер, то убедился бы, что не существует на свете такого уголка, где бы я его не отыскал.

Слова прозвучали сдержанно, однако за внешним спокойствием и Аргус, и остальные услышали клятву разгневанного отца.

Лорелей открыла глаза и с трудом сдержала стон. По пути, недалеко от деревни, она попыталась вырваться и убежать, однако безжалостный удар лишил ее сознания. Голова раскалывалась от боли, мысли путались. Хотелось одного: свернуться калачиком, сжаться и снова погрузиться в небытие. Лицо саднило, а выглядела она, должно быть, не менее красочно, чем Олимпия несколько дней назад.

Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, куда ее привезли. Хижина старого дровосека Джеймса. Только у него был такой огромный, почти от стены до стены, очаг, а на некрашеном деревянном полулежал потертый ковер из оленьей шкуры. Когда-то давно, еще в детстве, Лорелей приходила сюда с отцом и до сих пор помнила, как герцог шутил, что старик держит в доме улику, за которую и на виселицу недолго отправиться.

На самом же деле дровосек никогда не убивал земных тварей, а шкуру снял с найденного в лесной чаще мертвого оленя. Тогда хозяин и гость долго обсуждали, каким образом погибло великолепное животное, и пришли к выводу, что его загнали собаки и раны оказались смертельными.

Лорелей помнила, как сидела на полу, считала отчетливо заметные следы укусов и тихо плакала от жалости. Несмотря на протесты отца, Джеймс отрезал небольшой кусок от украшавших комнату ветвистых рогов, достал тонкую полоску выделанной кожи и, не прерывая неспешной беседы, смастерил для девочки оригинальный кулон. Когда же пришло время прощаться, сам повесил украшение на шею маленькой гостьи и просил помнить, что животные тоже страдают, что им, как и людям, ведомы боль и страх, но они всегда находят силы бороться за жизнь — так же, как этот раненый олень. Не самый легкий и понятный урок для ребенка, однако, простой кулон и сейчас лежал в шкатулке среди украшений, напоминая о необходимости вставать и идти дальше.

На глаза Лорелей навернулись слезы. Сам Джеймс уже никогда не сможет встать и продолжить путь. Бандиты наверняка его убили, иначе он давно пришел бы к отцу и рассказал обо всем, что случилось. Но где же собака? Без собаки дровосек никогда не жил, а если случалось так, что собачий век заканчивался, шел в деревню, выбирал самого слабого, некрасивого из щенков, выхаживал и выращивал себе верного друга. Должно быть, пес погиб, защищая хозяина.

— Ага, очнулись? — Корник подошел, остановился рядом и посмотрел сверху вниз. — Позвольте, помогу сесть.

Он схватил жертву за плечо, бесцеремонно дернул, заставив встать на ноги, подтащил к стулу и толкнул. Связанные за спиной руки больно стукнулись о грубую деревянную спинку, и Лорелей поморщилась.

— Вы убили Джеймса, — негромко произнесла она.

— Джеймса? Ах, должно быть, это тот самый старик, который здесь жил? — Корник кивнул: — Пришлось. Нам срочно понадобился этот дом, а он почему-то не желал уступать. Сейчас валяется в лесу. Скоро к нему присоединится и ваш любовник.

Даже движением ресниц пленница не выдала, как неприятно поразила осведомленность бандита. А может, он просто удачно догадался? Ах, если бы так! Страшно было представить, что сам Корник или кто-то из его людей мог выследить их с Аргусом во время свидания. Однако реагировать на подлый выпад означало стать на одну доску с подонком, а этого Лорелей никак не могла себе позволить.

— Надеетесь, что сэр Уэрлок доверчиво и наивно попадет в ловушку? — осведомилась Лорелей и по легкому прищуру поняла, что враг услышал в голосе нотки презрения.

— Он непременно явится, чтобы купить вам свободу, а любящий папочка щедро заплатит за мою новую, красивую жизнь.

— Но с какой же стати Аргусу добровольно возвращаться в неласковые объятия? И зачем он вам, если единственная ваша цель — убежать и скрыться?

— Уэрлок все испортил. Мы разработали гениальный план, но он упрямо не желал поделиться своим даром, а потом и вообще сбежал. После этого план рухнул, а неудачи и поражения посыпались, как камни на голову. Теперь ему придется заплатить за доставленные неудобства. Ну, а герцог заплатит за то, что помогал. И все же его помощь оказалась не столь действенной, как ваша, не так ли?

— Не понимаю, о чем вы.

Лорелей пожала плечами и поморщилась от боли.

Корник схватил ее за волосы и резко дернул.

— Не притворяйтесь. Ведь это вы его освободили, правда? Да-да, я видел вас собственными глазами. Конечно, лишь мельком, но даже мига оказалось достаточно, чтобы запомнить. В свете луны волосы казались красными, да и зад выглядел очень аппетитным.

— Красной была кровь сэра Уэрлока. Она до сих пор застилает вам глаза. Ах, нет, вы же его не били! Просто сидели в стороне и с удовольствием наблюдали, как умело работают ваши палачи.

Новый болезненный рывок заставил Лорелей вскрикнуть, а из глаз потоком хлынули слезы.

— Как вы узнали, где он? Не могу понять, откуда просочилась информация.

— Сэр Уэрлок сам мне сказал.

— Женщина! Может, я не раз ошибся в этой игре и даже упустил пленника, но считать меня полным идиотом все-таки рано.

Лорелей взглянула с сомнением, и Корник зло сжал кулаки, однако, сумел сдержаться.

— Повторяю, он сам мне сказал. Появился в нашем саду, объяснил, в какую беду попал, и попросил помощи. Не забывайте, сэр, что имеете дело не с кем-нибудь, а с человеком по фамилии Уэрлок.

— Но если он сумел прийти в ваш сад, то почему не сбежал из подвала, не вернулся домой?

— Аргус никуда не убегал, сэр. Тело оставалось там, куда вы его бросили, — в ужасном холодном подвале. Он всего-навсего отправил на волю свой дух.

Корник яростно выругался:

— Не говорите ерунды. Никто не в силах отделить дух от тела.

— Да, поверить трудно, однако именно это и произошло. — Лорелей попыталась пожать плечами, однако со связанными за спиной руками сделать это оказалось нелегко. — Подозреваю, что сэр Уэрлок способен ввести себя в состояние особого сна, и в это время дух его получает возможность путешествовать самостоятельно. В этот раз он пришел ко мне. Рассказал, что оказался вашим пленником, и попросил сообщить родственникам. Я написала письма, но решила, что помощь необходима как можно скорее, а потому немедленно отправилась на поиски. Должна сказать, что умею быстро находить все, что ищу.