Книга Сезон обольщения - Дженнифер Хеймор

Бекки постучала в крепкую деревянную дверь. Сердце у нее забилось. Пожилой, сухопарый, но приятный на вид мужчина появился на пороге. Его кустистые белые брови удивленно поднялись.

Бекки ничего не ответила на его приветствие. Вместо этого она указала в сторону берега и старого дома на скале:

— Вот этот дом там — это Сивуд?

— Да, мэм, да… Это действительно он.

— Кто там, Уилфред? — спросил надтреснутый старушечий голос из глубины домика.

Старик оглянулся на голос, хозяйка которого была скрыта за простенком, после чего снова повернулся к Бекки и Сэму, стоявшему рядом.

— Я разыскиваю мистера Дженнингса. Вы, случайно, не знаете, где он может быть?

Мужчина помолчал.

— Вполне возможно, мэм. Я и есть мистер Дженнингс.

Злость и смущение в равной мере захлестнули Бекки.

— Но вы писали… Однако простите, — сухо сказала она. — Я леди Ребекка Фиск, хозяйка Сивуда.

Брови у мистера Дженнингса поднялись на невероятную высоту, после чего сдвинулись в одну линию.

— Леди Ребекка? Но вы… То есть… — Он выглядел очень смущенным и поклонился с явной растерянностью: — Простите меня, миледи. Мы вас не ожидали.

— Я знаю, что не ожидали. Но я приехала.

Бледные губы старика слегка приоткрылись, он посмотрел на Бекки, явно не зная, что сказать.

— Я намерена остаться в Сивуде, — пояснила она.

— Э-Э… — Голос его дрогнул.

За спиной мистера Дженнингса появилась женщина. Корона белых волос цветом очень походила на волосы ее мужа, но сама дама была круглая, как яблочко, тогда как мистер Дженнингс — высок и худощав. Эта парочка напомнила Бекки стареньких Джека Спрата и его жену[1].

— Я тебя спрашиваю, кто… — Миссис Дженнингс осеклась, увидев Бекки и Сэма.

Бекки в знак приветствия качнула головой:

— Я леди Ребекка Фиск. А вы миссис Дженнингс?

Старушка пошевелила губами, но не смогла выговорить ни слова.

Бекки нетерпеливо вздохнула. Она знала, конечно, что ее приезда не ожидали, но даже если так, то подобный прием в ее собственных владениях был слишком странен.

— Ну так, — сказала она. — Я вижу, дом нуждается в некотором ремонте. Окно на фасаде разбито… — Старики смотрели на нее круглыми от непроходящего изумления глазами. Сэм стоял рядом молча. — Но я бы хотела осмотреть дом изнутри, с вашего позволения. Надеюсь, ключ у вас есть?

— Мы не ждали вас, миледи, — наконец выдохнула миссис Дженнингс, как будто потеряла способность говорить в полный голос.

— Это я уже знаю, — нетерпеливо остановила ее Бекки. — Итак, ключ?

Старушка вышла из ступора и сделала реверанс:

— Сейчас, мэм. — Она быстро повернулась и заторопилась прочь.

Бекки переключилась на мистера Дженнингса. От волнения ломая руки, он сказал:

— Но вы же в самом деле не собираетесь жить в Сивуде, миледи? — Видимо, этот вопрос очень сильно его волновал.

— Как раз собираюсь, — возразила Бекки. Неужели ему до сих пор неясно?

Старик склонил голову:

— Простите, но мы не ждали вашего приезда.

— Я уже поняла это.

Бекки собрала остатки своего терпения. С каждой минутой становилось все темнее и холоднее, и она хотела только одного — принять ванну, хотя уже понимала, что это несбыточное желание. Ну, тогда хотя бы погреться у огня. А Дженнингсы продолжали держать ее на пороге, так что ветер уже окончательно выстудил мокрую одежду и проник до самых костей. Она строго приподняла бровь:

— Или что? Вы хотите сказать, дом для меня совершенно непригоден?

— Ну… — Старик снова замялся.

— Вы писали мне, что это прекрасная жемчужина. — Бекки держалась из последних сил, чтобы не упасть в изнеможении прямо здесь, на пороге. Она напоминала себе, что принадлежит к роду Джеймсов. Она должна быть сильной. И, собравшись с силами, продолжила: — В ваших письмах вы говорили, что дом в хорошем состоянии и что…

— О, все это правда! — заторопился с объяснениями мистер Дженнингс. — Разве что там немного пыльно.

— Ну… собственно, и что? — Бекки даже вздохнула с облегчением. — Подумаешь, немного пыльно. Просто мы все вместе возьмемся сегодня и быстренько уберем пыль. — Она еще ни разу в жизни не вытирала пыль. Но в самом деле, разве это так сложно? Ей не было дела до этой пыли. И потом, если уборка отвлечет ее от предательства Джека Фултона, то она готова заниматься ею хоть до второго пришествия.

Мистер Дженнингс серьезно кивнул:

— Да, мэм.

Наконец его жена принесла ключ. Бекки забрала его и направилась к Сивуду. Все трое слуг последовали за ней на некотором расстоянии. Бекки шла по размокшей тропинке, стараясь не хромать и даже не морщиться от боли, которую при каждом шаге ощущала в мышцах, утомленных путешествием.

Ключ легко вошел в замок, но пришлось немного повозиться, чтобы его повернуть. Она открыла дверь в тусклое затхлое помещение, слегка пахнущее сладковатой плесенью, и окинула взглядом мрачную неприбранную комнату.

Несколько секунд потребовалось Бекки, чтобы успокоиться — победить отчаяние и боль, которые постоянно мучили ее, одолеть безнадежность, одолевавшую ее при мысли, что вот в этом доме ей придется обустраивать себе жилище. Потом она обернулась к двум мужчинам и женщине, топтавшимся позади.

— Ну что ж, — коротко сказала она. — Похоже, нам предстоит потрудиться, если мы хотим к обеду сделать это место обитаемым.

Вся семья Бекки вместе с Джеком занималась ее поисками. Поначалу они решили, что уехать далеко она не могла, потому что взяла с собой только кучера и двух лошадей, а осмотр гардероба показал, что она почти не запаслась одеждой. Да и потом, было ясно, что в дамском седле далеко не уедешь.

Целых три дня Джек вместе с герцогом и лордом Уэстклифом обыскивали Лондон. Бесполезно. Никто ее не видел.

Прошло еще трое суток, как вдруг один из конюхов герцога объявил, что ни одно дамское седло в конюшне не тронуто. Значит, она уехала в мужском!

Третьего декабря днем Калтон мерил шагами гостиную, то и дело проводя рукой по волосам. Тем временем лорд и леди Уэстклиф продолжали рыскать по городу в поисках или самой Бекки, или хотя бы кого-то, кто ее видел. Герцогиня вместе с тетушкой Беатрис сидели рядом на диване. Герцогиня крепко держала на коленях пяльцы с вышиванием, но не могла работать. Леди Беатрис то и дело пробегала взад-вперед по комнате, после чего с размаху опускалась своим тяжелым телом на диван рядом с герцогиней и сосредоточенно о чем-то думала.