Книга Милость Монтуна - Дис Кейн

небо замелькали перед глазами, дважды его что-то ударило с огромной силой, в глазах потемнело, он уже не понимал, что происходит, звуки стихали, боли было так много, что она уже не имела значения. Удары сыпались на него, еще какое-то время, он понимал, что единственное, что сейчас может это пытаться оставаться в сознании. Еще один мощный удар в спину и, наконец, падение остановилось.

Он сжал кулак, почувствовал стебли холодной травы между пальцами, он выжил и сейчас лежал на поляне где-то у подножия скалы. Кенрон решил, что нужно попытаться открыть глаза и это была последняя его сознательная мысль в тот день. Он потерял сознание, после чего ему снова и снова мерещилось падение с горы, болезненное и бесконечное.

Глава 25

Что-то похожее на мелкие мокрые лапки коснулось губ Кенрона, скользнуло по носу, тронуло щеку. Еще толком не проснувшись, Кенрон схватил существо, сидевшее на его лице, и отшвырнул в сторону. Он рывком сел, привычным движением выхватил кинжал из ножен подмышкой и наставил на то место, куда упала приставучая тварь. Он раскрыл глаза и не почувствовал, что что-то изменилось, его окружала темнота, лишь тонкий луч света наискось прорезал пещеру, в которой он оказался. С полминуты ему понадобилось, чтобы разглядеть гладкие стальные стены и скамьи, приделанные к ним. Кто-то затащил его в кузов грузовоза, над его головой все еще зияла вырезанная им же дыра, теперь она была заложена ветками, судя по всему, березы. Снаружи он видел лишь скалу, по которой кузов недавно съехал вниз. На серые камни падала тень так, что невозможно было понять, день сейчас, утро или вечер.

Кенрон все еще не мог различить тварь, которую сорвал со своего лица, но уже догадывался, что напрасно так переполошился. Он сунул руку под скамью, вытащил еще одну березовую ветвь с мокрыми от утренней росы листьями, и швырнул наружу через открытый задний борт.

Падение со скалы изрядно его потрепало. Кенрон еще не до конца осознал, какие именно раны на его теле оставили острые камни, он не сомневался, что в следующие дни, а, возможно, недели или даже месяцы, будет находить все новые болячки, большие и малые. Впрочем, это было не главным, тот, кто не усвоил урок был обречен повторить его. Если он хотел избежать того, что вся эта боль вновь на него обрушится, нужно было сделать хоть какие-то выводы.

Лишь на мгновение он забыл, что противник тоже разумен. Азар смог обхитрить его, напал со стороны слепящего солнца. Ошибкой было думать, что птица никак не может укрыться от его взгляда посреди ясного неба.

Кенрон вынужден был признать, что не догадался вовремя — кузов, сорвавшись с края обрыва, съедет по склону и не перевернется. Его попутчицы кобольды наверняка это поняли, пусть даже не осознанно, а подсознательно, на уровне инстинктов. Они не раз путешествовали на грузовозе и точно знали его устройство, так же могли помнить, каким именно был уклон скалы в этом месте. Они не чувствовали опасности, потому и не спешили выбираться наружу. Его опыт в охоте многократно превосходил их, но и они знали кое что из того, что ему было неизвестно.

Кто-то втащил его внутрь стального короба, значит хотя бы одна из кобольдов пережила это падение лучше, чем он. А досталось ему изрядно. Все тело болело так, словно его подвесили за руки к потолку и дубасили палками. Боль отвлекала и раздражала, мысли в духе «вот бы сейчас оказаться в керфенском госпитале» появлялись сами собой. Кенрон гнал их прочь. Охота еще не закончена и возвращаться в город было рано. Сейчас он думал именно так, ведь проблемы еще не перевесили возможную выгоду.

Он мог вытерпеть боль, пусть бы пришлось ругаться и скрипеть зубами при каждом неосторожном движении. Хуже было то, что руки его дрожали, он мог выронить меч, попытавшись взмахнуть им. Ни о каких сражениях пока речи идти не могло, нужно было отлежаться день или два. Кенрон провел рукой по щеке, почувствовал скользкую поверхность и бугры швов под ней. Похоже, кобольды зашили рану и замазали зеннатским средством первой помощи — смолой со спиртом. Неплохо для полевых условий, но не сравнится с лечением в госпитале Керфена. Если вернуться в город до того, как рана затянется, кобольд с магической слюной обработает ее и не будет даже шрама. Если же помедлить день-два, у него останется воспоминание об этом позорном проигрыше Азару на всю жизнь.

С этой мыслью Кенрон попытался встать, правая нога отдалась острой болью.

— Ах, да, — невесело буркнул он.

Он вспомнил, что умудрился сломать ногу при падении. Теперь к ней были примотаны две ветки, чтобы зафиксировать кость. Учитывая, то, что в ногу со всего врезался раскрутившийся от падения топор, исход мог бы быть куда хуже. Ему повезло, что ткань униформы охотника была устойчива к разрезам. Топор не отсек ногу начисто, а лишь переломил кость.

Поводов для радости было немного. В его теперешнем состоянии он не мог сражаться с Монтуном. Что уж там, он не бы смог победить, будучи полностью здоровым, ведь зверь уже погубил множество охотников. Ведь они, если и были не такими способными, как Кенрон, то ненамного. Он вовсе не считал себя особенным, даже притом, что зарабатывал охотой, по словам кобольдов из приемного дома, больше любого другого дайгонца. Явиться к Монтуну в нынешнем состоянии было сродни самоубийству. Да что там, со сломанной ногой он даже не сможет добраться до логова за те семь дней, которые ему дали на охоту.

На то, что кобольды одолеют Монтуна надежды не было с самого начала. Они могли быть смелыми, отчаянными, и полностью верить в победу, вот только их высокий моральный дух был зверю с магическим хитином совершенно безразличен. Кенрон не сомневался, что именно магия защищает Монтуна, скорее всего, непробиваемые никаким обычным оружием хитиновые пластины. Иначе зверя легко можно было бы одолеть, расстреляв его из крупных луков, арбалетов и зеннатских рельсовых пистолетов с безопасного расстояния. В таких случаях Кенрон искал бреши в защите, зазор между пластинами. Именно туда нужно было вонзить лезвие меча, чтобы ранить зверя. А, чтобы убить, нужно было еще и попасть в жизненно важный орган. Кобольдам такой трюк был не под силу, их удары не были достаточно точны и сильны.

Непробиваемый панцирь Монтуна был не единственной и даже не самой крупной проблемой. Если бы все, что нужно было сделать для победы