Книга Чёрный хребет - Алексей Дроздовский

ненамеренно, как сейчас, платить не надо.

Хоб протягивает палец и щекочет отца по носу. Малыш смеётся и пытается ухватить друга за руку.

– Холган помолодел, а тварь, значит, состарилась? – спрашивает.

– Похоже на то, – говорю.

Продолжаем смотреть на лицо ребёнка, какие-то черты узнаются. Холган: миниатюрная версия.

– Думаю, ты поступил правильно, – говорит Хоб.

– Да, наверное.

– Тварь бы его растоптала, если бы не этот шарик.

– Скорее всего.

– Так почему ты стоишь такой кислый?

– Как бы не каждый день у тебя отец в младенца превращается, – говорю. – Событие совсем не рядовое, скажу тебе.

Да и не верится до конца. Вижу перед собой живое доказательство, но разум всё равно игнорирует факты, ищет самые нелепые объяснения, вплоть до: Холган провалился под пол и сейчас в подвале, а оттуда на пружине вылетел этот младенец. Ловкость рук, дым, игра зеркал и никакой магии.

Не дайте ввести себя в заблуждение, не отвлекайтесь на симпатичную ассистентку фокусника.

Сквозь окно влезают всё новые соплеменники и некоторое время стоят неподвижно, привыкая к полумраку. Арназ, Зулла, Ройс, всё больше показывается за окном.

– Ребята, тут такое дело, – говорю. – Это мой отец, внезапно помолодевший. Не мог бы кто-нибудь из вас за ним присмотреть, пока мы обыскиваем дом старосты?

– Чего уставились? – спрашивает Хоб. – Никогда взрослого мужчину, превратившегося в ребёнка, не видели?

Пришлось и им объяснять, почему Холгану внезапно понадобились пелёнки. Зулла вызвалась присмотреть за отцом, пока мы займёмся поисками хозяина скакуна.

Когда в зале оказывается больше пятидесяти человек, мы делимся на группы, чтобы обыскать весь дом. Арназ со своей группой идёт на чердак, Хоб – в боковые помещения. Я с подмогой отправляюсь вниз по лестнице – к подвалу.

– Постарайтесь идти тише, – шепчу. – Не надо поднимать много шума.

Дорога оказалась длиннее, чем я ожидал. Лестница вниз повела нас вбок, а затем по длинному коридору ещё ниже. В какой-то момент перед нами предстаёт тёмное помещение, а мы без факелов – внутри ничего не видно и лишь далёкий светлый силуэт противоположной двери.

Аккуратно вхожу внутрь и в этот момент мощная деревянная дверь за мной с громким лязгом захлопывается.

Чёрт, ловушка! Какой же я кретин! К счастью, потолок не обрушился на мою голову и шипы не выдвинулись из стен. Я всего лишь оказался отделён от собратьев. Ощупываю дверь изнутри – ни ручки, ни замка. Стоит намертво: ни выбить, ни выщербить.

– Позовите кого-нибудь с топором! – кричит голос с другой стороны. – Гарн, никуда не уходи. Стой здесь.

– Стою, – говорю.

Поворачиваюсь к двери спиной. Позади – суматоха, крики, а впереди – выход в другую комнату и море света. Остаться здесь, как велели, или пойти посмотреть что там?

Аккуратно двигаюсь к другому концу тёмной комнаты и выглядываю из-за угла, чтобы проверить, что ждёт нас впереди.

А впереди...

Просторное, залитое светом помещение с несколькими окнами, выходящими на солнечную сторону. Похоже, это обратная часть скалы, повёрнутая прочь от деревни.

Всё в мехах, в коврах, в подушках. Помещение наполнено яркими цветами. Я даже не представлял, что такое комфортное место может существовать в такой дикой деревушке, как Фаргар. Настоящий дворец султана, а не покои старосты.

Но самое удивительное – у боковой стены сидит девушка, пристёгнутая цепью за шею. Странная, серокожая. Длина цепи – всего метр, из-за чего она даже встать нормально не может. Выставляю вперёд меч и вхожу в помещение.

Занавески, шкуры невиданных животных, картины.

Подхожу ближе к девушке, она молча и спокойно смотрит на меня. Гладкая серая кожа, чёрные волосы и ослепительные, фиалковые глаза. Лёгкое белое платье. Никогда не видел настолько прелестных созданий. Красивее любой женщины, что я когда-либо встречал.

– Ты кто? – спрашиваю.

Молчит.

– Как ты сюда попала?

Фиалковые глаза без интереса следят за каждым моим движением. Подхожу ближе, пытаюсь понять, как её отстегнуть.

– Я бы этого не делал, – доносится голос и я оборачиваюсь.

За одной из занавесок сидит Он, военачальник в маске, пылающей синим глазами. Дым поднимается от его лица. Огромный, выше двух метров ростом, с широкой грудью и руками, что бычья шея.

Чистит маленьким ножом что-то похожее на яблоко. Рядом с ним опирается на стену шипованная дубина.

– Подойди к ней и она открутит тебе голову, даже оружие не понадобится. Так что на твоём месте я бы дважды подумал, стоит ли рисковать.

Голос звучный, низкий. Заговори он чуть громче и скала начнёт трястись. Направляю на него меч, пячусь назад, обходя девушку стороной.

– Тут нет другого выхода, – продолжает гигант. – Только окна и дверь, через которую ты пришёл. Можешь стать в углу со своей зубочисткой, а можешь присоединиться ко мне и отведать зирчей. Они тут не растут, так что я тебе гарантирую, что раньше ты их никогда не пробовал.

Похоже, гигант не собирается причинять мне вред. По крайней мере сейчас. Хотел бы – взял бы уже дубинку и мне пришлось бы прыгать в окно, в надежде, что Хос снова меня восстановит. Но на это рассчитывать не хочется.

Медленно подхожу к столу, кладу меч на столешницу.

С негодованием, гигант берёт мой меч и убирает в сторону.

– Ты и дома кладёшь оружие на стол? – спрашивает.

Отрезает половинку яблока и протягивает мне. Откусываю и сок брызжет во все стороны. Такой кислятины я ещё не пробовал.

– Это ты их объединил? – спрашивает. – Этих ничтожеств за хребтом.

– Я, – говорю.

– Похвально.

– А ты объединил Фаргар?

– Я их не объединял. Я пришёл сюда несколько лет назад, убил их старосту и сам стал старостой. Теперь они мне подчиняются.

– Значит, если я убью тебя, то Фаргар будет моим? – спрашиваю.

Громкий, зычный смех.

– Нет. Эти идиоты понимают лишь один язык – язык силы. Поруби на куски несколько человек и только тогда сможешь повелевать ими. Но ты не заслужишь их преданности, лишь страх.

– А это кто? – спрашиваю, указывая на девушку.

– Эндарс, наёмная убийца. Разбей её цепи и через секунду мы оба будем мертвы. Наверное, даже меньше секунды. Где-то за половину она управится.

Происходящее кажется всё более странным. Я надеялся получить ответы, а встретил ещё больше вопросов.

– Кого же она должна убить? – спрашиваю.

– Меня, – говорит. – Такие