Книга Машка, или Ключи от счастья - Людмила Сурская

— Вы абсолютно правы, — поддержала её и Татьяна Анатольевна, блеснув сердито глазами на сына. — Я поэтому редко и хожу сюда. Как-то зашла, а они позволили ему кашу рукой есть. Он рукой наболтается в тарелке, а потом облизывает пальчики. Увлёкся, вместе с кашей палец закусил, ревёт, а они хохочут. Баловство одно. Насмотрюсь, потом долго переживаю.

Потом били часы. Поздравлял президент. Звенел опять хрусталь и все поздравляя друг друга с Новым годом желали здоровья, счастья, удачи!

От стола перешли к танцам. Пашка болтался на руках отца, веселя гостей умудряясь попадать в такт, махая ручками и крутя головой. Не выдержавшие такого злостного нарушения режима бабушки, забрав орущего в знак протеста внука, унесли укладывать его спать в Машину комнату. Освободившиеся руки Кирилла обняли Машу.

— Потанцуем, мышонок, пока у нас воля.

— Я скучала.

— Малыш, я тоже. Какими причудами судьбы вся эта компашка очутилась на одной сковороде. — Мотнул он головой в сторону родителей Юлианы и таявших рядом с ними в объятиях друг друга Юли с Максимом.

— Зависть заела, — прыснула она смехом.

Такому Таран несказанно удивился.

— К кому?

— К нам. У нас внук, а они опоздали.

— Тут твоя мамочка должна быть довольна. Благодаря нам она обошла свою подругу Нинон. — не удержался от смеха Таран.

— Тише, — посмотрела Маша по сторонам, не слышит ли кто.

Его руки прошлись по её моментально выгнувшейся спине, украдкой погладили попу. Маша видела, как вспыхнули его глаза. Он вдруг понял, что под этим тонким струящимся по точёной фигуре платьем на ней ничего нет. Это открытие обожгло его, завладев разумом, принялось сводить с ума.

— Малыш, это не честно, — хрипел он ей в самое ушко. — Я умру.

— Наша комната занята…

— Заскочим на минутку в ванную.

Она благосклонно склонила голову.

Эта пара долго сидела о чём-то молча за столом. Но и она поднялась. Замешкавшийся Александр потянул Тасю за собой.

— Потанцуем?

— С удовольствием, Александр Валентинович, — весело приняла приглашение она. — Танцевать до ужаса люблю.

Александр никак не мог не коснуться этой темы.

— Как дела, успешно проведённая операция принесла плоды?

Наташа краснея дополнительной порцией краски, сочиняла на ходу.

— Точно отрезало, спасибо вам за помощь.

— Очень рад. Мне понравилось. Если там ещё наметятся, какие маневры, то я с превеликим удовольствием.

— Мне тоже, — засмеялась Наташа, — но постараюсь справиться сама.

— Почему мы на вы. "Александр Валентинович?" Для тебя я Саша. Мы с твоим братом ровесники, а ты отправляешь меня в политбюро. Договорились? — не отступал он.

— Будь по-вашему. Ой, по-твоему, — ещё раз покраснев, поправилась она.

Владимир Семёнович вальсировал Нину Андреевну, а Станислав Иванович и Валентин Александрович воспользовавшись отсутствием жён и полной бесконтрольностью, устроились себе вдвоём на уголке стола, поздравляя себя и празднуя, как захочется, и душа запросит. Спиртное развязало языки.

— Валь, мне показался твой зять знакомым?

— Не показалось, точно. Он певец. Ты его по телевизору сто раз видел. В клуб мы его тоже приглашали петь. Знаменитость в своём роде.

— Точно. Ты сказал, я вспомнил. Как же она его добыла? Машка такая же тихоня всегда была.

— О, это целый кинематограф. Девчонки плакат на ногу ветром занесло. Она и вообразила- судьба. Вот и включила всю свою соображаловку, чтоб добыть. Как видишь, смогла.

— Девчонки у нас хрен редьки не слаще. У моей барышни свои заскоки. Одно утешает, вроде парень стоящей из её дури получился.

— Этот тоже не плохой. Женат не был. Бабки имеет, по-своему зарабатывать их может. Машку любит. На ребёнка не надышится, что ещё бабе надо. Пусть живут.

— Давай за девчонок наших, — протянул рюмку Станислав Иванович.

— Мне б Александра женить, чтоб совсем не завяз в холостяцкой жизни, — вздохнул протягивая свою рюмку на встречу вздыхая Дмитриев.

— Пусть наши желания сбудутся!

А Александр танцевал. Шампанское, праздничного веселья хмель, танцующий огонь свеч и близость не доступной девушки заводили.

— Тася, ты видела картину, что привезли с собой мои родители? — шептал он, почти касаясь её ушка.

— Нет.

— Потрясающая работа, я тебе скажу. Идём, я покажу. Она уже заняла своё место в кабинете.

Пропустив её вперёд себя и указав на последний шедевр, пристроился к стене, играя выключателем, включая и выключая свет, пока девушка рассматривала действительно интересное полотно.

Она на картину, он на неё. Смотрели, смотрели… И его закрутила фантазия.

— А что будет, если я тебя сейчас поцелую, — вдруг заявил он.

Но Наташа, исполняя инструкции Маши, была начеку.

— Зачем. Мне, конечно, понравилось, но то было исключением из правил.

Ничего себе, ему Александру отказывают… Ломается, — решил он.

— И каковы они? — навис он над девушкой горой, выключив свет.

Пожалуйста, если очень хочется, то Наташа расскажет. И рассказала:

— Целоваться нужно любя. Ведь поцелуй, это часть её.

— Халва ты сладкая, — забрав её губы, он сжал объятия. Боясь отпустить, целовал вновь и вновь с жадностью впиваясь, в не целованные, не податливые до мужских ласок губки. Его язык пробившись, через упрямство девчонки, хозяйничал у неё во рту, пугая и заводя. От такого безумства Наташа задохнулась, обмякнув в его руках. Её спас глоток воздуха, понадобившийся Саше для продолжения. Залепив ему пощёчину, она умчалась.

"Ни фига себе номер, за что? — оторопел тот. — Кому она нужна курица, ещё строит из себя чего-то".

Но Наташа не появилась больше среди гостей, ни через полчаса, ни через час. Гонор потихоньку стёк с него, и встревоженный Саша отправился на поиски строптивой девчонки. Маша, не выпускающая братца из видимости поля боя, улыбнулась.- YES! Чутьё не подвело, и братец клюнул на живца. Это она велела Наташе посидеть и подождать его прихода в своей комнате. Когда расстроенная девушка поведала о поцелуях в кабинете Маше, та сразу смекнула, как надо вести себя Наташе дальше.

— Я на него руку подняла, понимаешь? — всхлипывала обескураженная поцелуем и своим поведением Ната.

Но Маша не только не поддержала её страхи, а и обнимая, успокаивая поддерживала:

— Не переживай. Мало трахнула. Надо было двинуть, чтоб искры петардой вылетали из глаз.

— Он обидится?

— Отдохни, он придёт.