Книга Дорога - Ал Коруд

уязвимы. О чем не раз поведали нам старинные сказки. «Сказка- ложь, да в ней намек…». В итоге мои шаманские кривляния разорвали их чары в клочья. Мои боевые товарищи снова могли двигаться и немедленно поспешили спасать свои жизни. Первым очухался Пересвет и с оглашенным криком, идущим из нутра, начал стрелять в упор подобравшуюся к нам нечисть. Его рука дергала рычажный затвор лихо, как в приключенческих вестернах. Траян пристроил прямо на колене пулемет и готовил его к бою. Очухался и я, сорвав с плеча помповое ружье.

Не знаю, что за мерзкая дрянь на меня перла, но егеря позже утверждали, что это и было то самое Лихо одноглазое. Одно из страшнейших порождений Потусторонья. Сколько глаз присутствовало на страхолюдном лице, я честно не помню. Но леденящий душу морок от его немигающего взгляда продирал меня насквозь. И в самом деле те, кто хоть раз видел его глаз, назад не возвращался. Это исчадие ада не имеет права существовать в нашем мироздании.

«Получай!»

Первыми были заряжены два патрона с серебряными пулями. Они разорвали башку Лиха на куски. Неподалеку витиевато ругался Пересвет, не забывая почти беспрерывно палить по тварям. Когда он успевал перезаряжаться? Траян косил подбирающуюся со стороны леса нежить заговоренными пулями. Я же не сразу заметил, что у меня давно кончились патроны, и просто так жму на скобу.

«Где? И обязательно серебро!»

Специальные патроны находились в отдельном подсумке. Вот он на боку! Внезапно правую сторону лица обожгло холодом. Смахивающая на уродливую обезьяну тварь свисала с толстого сука и готовилась к прыжку в мою сторону. Но я уже вошел в «Боевой режим», не тратя время на раздумья. Поймав левой рукой «Моссберг», хватаю правой рукоять фалкаты. Этим мечом очень эффектно рубить снизу вверх, и прыгнувшая на меня тварь тут же потеряла одну из конечностей. Удар сверху, и её голова обвисла на почти перерубленной шее. Мое лицо окатило вязкой слизью, но я рубил и рубил, пока не услышал чей-то окрик.

Я остановился и повернул голову. Пересвет улыбался, заряжал патроны в свое ружье и улыбался. Траян лыбился стоя, а его пулемет кинематографично курился дымком. Перед нами вповалку лежали коричневые и зеленоватые туловища неведомых тварей. Раздался громкий залп — это наши товарищи стреляли из винтовок вглубь леса. Нежить не выдержала смертельного для нее огня и бежала. У них смерть — это навсегда. Они вовсе не имеют души.

— Уходим! — кто-то тронул меня. Это был Пабло. Разгоряченный, без шапки, он упорно тащил меня за рукав. — Надо немедленно уезжать!

— Да, — кивнул ему я, машинально дозарядил ружье и побежал к автомобилям, к которым уже начали поспешать остальные. Внезапно на полпути остановился и резко поменял вектор движения.

«Царица!»

Это она спасла нас, вернее, меня. Какая-то таинственная связь соединила нас навеки.

«Что же она такое⁈»

Не думая ни о чем, я преклонил колени и сунул в пласт перегнившей хвои, что щедро покрывала землю вокруг древа, серебряный крест, что лежал у меня в кармане. Надо одарить Царицу за помощь. Не знаю, показалось мне в этот момент, или так и вышло, но торчавший наружу кончик креста молниеносно исчез из виду. Мой почин тут же поддержали. Надо полагать, люди сердцем почуяли, что это правильно. Один за другим егеря становились на колени перед той, кому обязаны были жизнью, и оставляли самые дорогие для себя вещи. Затем вставали и стремглав неслись к машинам.

Я сел последним, и мы тут же рванули с места. Путь обратно я почти не помню. Ошеломлённые схваткой с нежитью егеря всю дорогу молчали. Лишь Пабло время от времени бросал в мою сторону пронизывающие взгляды. Через мост проехали уже в полутьме, а лагерь разбили на угоре после Волчьего ручья, прямо в лесу. Меня в этот раз не трогали. Данияр, знахарь команды, здорово смахивающий на цыгана, подал небольшую кожаную фляжку и с усмешкой заявил:

— Вряд ли ты сварганишь из нее бубен, так что лучше хлебнуть.

Я сделал хороший глоток и тут же закашлялся. По вкусу похоже на бальзам, и напиток очень уж крепкий, градусов за пятьдесят.

— Что это?

— Прожгло нутря? То-то же, налей себе еще в кружку. Сейчас принесу цай.

На ужин ничего не готовили. Из запасных канистр налили воды для горячего цая и раздали всем сухпай. Лепешки с сыром и шматы копченого мяса. Только начав есть, я ощутил зверский голод. Да, терпковатый на вкус бальзам, хотелось как следует закусить. Понемногу народ разговорился. Некоторые поглядывали в мою сторону. Ведь именно благодаря мне у нас все получилось, и мы остались живы. Хотя, что бы я сделал без слаженного огня егерей?

— Ты как? — Светозар долил себе в кружку бальзам и поднял. — За то, чтобы удача никогда не покинула тебя, варяг! Честно сказать, я до конца не верил Наине. Но ты воочию доказал свой дар.

— Спасибо.

— Странно. Ты варяг, а временами говоришь, как поклонник бога жидов.

Я глянул на предводителя егерей и усмехнулся:

— У меня не менее странный мир, чем твой. Расскажешь о своем?

Светозар громко и совершенно искренне рассмеялся, как человек только, что избежавший неминуемой смерти.

— Я ожидал всего, но такого. Яромир, ты закончил делать охранный круг? Неси сюда бутылку.

Походный волхв устало присел около костра и протянул мне влажный плат.

— Ототри с лица слизь. Эту ночь можем провести спокойно. Я закрыл охранный круг, его хватит часов на восемь.

— Хорошо. А теперь налей нам всем в серебро.

Яромир достал из сумки серебряные кубки и налил напиток. По вкусу он был похож на ягодную настойку.

— Олег, ты вел себя достойно, — заметил Яромир. — Не знаю, какой ведьмачий танец ты изображал, но теперь я точно верю, что ты и есть настоящий Странник. Никогда о подобном не слышал.

Я отсалютовал кубком, и мы выпили.

— А кто они такие, Странники?

— Тебе разве не рассказали?

— Откуда? Все происходит так стремительно. Я прибыл в Вортюгу, потом к вам, и вот уже здесь. Я даже не знаю цену вашим деньгам.

Егеря переглянулись. Светозар сделал хороший глоток и шумно выдохнул. Яромир так же заметно расслабился и начал торопливо рассказывать:

— Тех денег, что ты заработал в этом походе, тебе хватит на свадьбу и год безбедной жизни. Как раз, чтобы осмотреться и не брать в голову лишнего. Если тебе станет скучно, то можешь скататься с нами на рыбалку или охоту. Зимой лучшая охота! Олени табунами приходят с востока, и у них самое вкусное мясо. Его можно накоптить впрок или заложить в ледник. В этом мире сложно голодать.

— Яр, ты хорошо