Книга Искатели - Анна Новикова

где она уже устроилась на штурманском месте.

— Ну как? — спросил он её, присаживаясь на откидном стуле рядом.

— Разберёмся потихоньку, — ответила она, листая звёздные карты.

— Ах, да, — спохватился Ян, увидев, что к ним подходит Тасманец, и натянул капюшон на голову Лед. — Так надо, потом объясню.

Контрабандист, проходя мимо, удовлетворенно кивнул.

Через пять минут вылет, правда, не состоялся, но в пятнадцать они вполне уложились.

Яну и Лед отвели крошечную каюту, где они честно поделили доставшиеся им удобства: койка досталась девушке, а одеяло полицейскому. Устраиваясь на полу, Ян спросил:

— Вы ему верите?

Уточнять, кому, он не стал, обстановка к этому не располагала совершенно, но девушка его поняла.

— Не вижу смысла и выгоды ему мне врать.

— Пожалуй, да, — подумав, сказал Ян. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Лед уснула быстро, день выдался не из простых, а вот Ян долго лежал в полутьме, слушая спокойное дыхание девушки и перебирая в голове, сколько раз за сегодня всё висело на волоске. Да и продолжает висеть, если называть вещи своими именами и не обольщаться приветливостью Тасманца. Былая признательность немногого стоит, и подходящему покупателю за хорошую цену он их продаст, не моргнув глазом.

Глубокой ночью, которую только закоренелые оптимисты способны назвать ранним утром, Ян проснулся от писка коммуникатора Лед. Спросонья заподозрив худшее, он не сразу сообразил, что просто пришло время перехода во вне-пространство, который Лед, как и положено штурману, собиралась контролировать лично. Отмахнувшись от предложения «Вы спите, я ненадолго», он пошёл вслед за девушкой. Там сидел только такой же заспанный пилот, при виде их молча мотнувший головой в сторону кофе-машины. «Ничто так не объединяет, как совместные ночные бдения», — подумал Ян, наливая себе чашку. Пока корабль подлетал к точке перехода, а пилот и Лед обменивались полетными данными, он прислушивался к тишине на корабле, в любую минуту ожидая прекращения сложившейся почти идиллии. Но всё обошлось, благополучно пережив непередаваемые ощущения перехода и убедившись в правильности курса, Лед и Ян отправились досыпать.

Так и потянулись дни перелёта. Ян помнил признание Тасманца относительно мельхиорцев и не был уверен, что это всего лишь попытка выторговать что-нибудь себе за «неудобства», поэтому он сопровождал Лед во всех перемещениях по кораблю и устраивался рядом, когда она контролировала и корректировала курс. Не то, чтобы он рассчитывал на свои силы в случае конфликта с экипажем, но так было спокойнее. Но единственным инцидентом такого рода стала стычка с наконец проспавшимся, но совсем от этого не умиротворившимся корабельным штурманом.

Случилось это на вторые сутки полёта. Тасманец то ли доверял своим «пассажирам», то ли контролировал обстановку по камерам, но в центральном посту кроме них двоих никого не было.

— Ой! — донеслось от входа.

Ян обернулся. В проёме мелькнула и тут же пропала грузная тень. Секунд через двадцать она появилась снова, уже немного увереннее, и тут же оформилась в высокого мужчину.

— А где Снэк? — спросил он.

Снэком звали пилота, и, насколько Яну было известно, он сейчас или спал, или резался в карты с капитаном. Обдумывая, как лучше донести эту информацию до ещё не вполне пришедшего в себя штурмана (если, конечно, скоропортящийся груз Тасманца не состоял из похмельных мужчин), Ян рассматривал прибывшего. Слегка небритый, слегка лысеющий, слегка полноватый... И слегка не в духе, как вскоре выяснилось.

Лед решила сомнениями не мучиться и просто ответила:

— Должен быть у себя в каюте.

— Спасибо...

Штурман развернулся, потом внезапно что-то осознал и задал потрясающе оригинальный вопрос:

— А вы вообще что тут делаете?

И снова Лед опередила Яна:

— Ведём контроль траектории.

Положим, контролировала траекторию одна Лед, а он пытался контролировать обстановку, но штурман и полученную информацию переваривал с трудом. Но он был всё-таки штурманом, поэтому спросил:

— А мы вообще где?

— Покидаем сектор KDSE45, через 20 минут будем в секторе TDXT54.

Теперь настало время самого сложного вопроса:

— А вы вообще кто?

— Временные заместители, — на этот раз такой же безукоризненно честный ответ дал Ян.

На лице штурмана отражалась тяжёлая работа мысли. Ян ему не завидовал, но помочь ничем не мог, разве что отвести за руку в каюту и уложить спать ещё на пару часов. Тут панель управления издала тихий сигнал, и Лед отвернулась от незадачливого коллеги и сосредоточилась на показаниях приборов. За время, проведённое с ней в центральном посту, Ян уже успел узнать, что этот сигнал свидетельствует о некритичных, но всё равно требующих внимания погрешностях курса. Корабельный штурман тоже при этом звуке встрепенулся и, нахмурившись, потребовал:

— Слезай!

Ян предполагал, что Тасманец не стал бы держать на таком ответственном посту профана, и, вполне возможно, штурман даже в таком состоянии с ситуацией бы справился. Но предполагать ещё не значит знать, а потерять несколько дней, выбираясь из дебрей, куда может их завести похмельный разум несчастного влюблённого, Яну совсем не хотелось. Поэтому он решительно заступил штурману дорогу:

— А предполетный осмотр ты, приятель, прошёл?

— Предполетный что?

— Медосмотр! Справка от врача об отсутствии вредных привычек, детских болезней и мании величия.

С минуту штурман внимательно смотрел на Яна, потом неожиданно грустно сказал:

— Издеваешься, да? Все всегда надо мной издеваются, а она... Эх, да что говорить, — он махнул рукой, развернулся и ушёл вглубь корабля.

Яна кольнуло лёгкое раскаяние, но догонять штурмана, чтобы выразить своё сочувствие, он не стал. Скорее всего, попытка утешить страдальца закончилась бы тем, что наутро голова болела бы ещё и у него.

Лед, сосредоточившись на корректировке расчётов, этот небольшой диалог проигнорировала, зато от входа донеслось насмешливое:

— Как не стыдно обижать маленьких!

Похоже, Тасманец подглядывал за развернувшейся сценой по камерам, но вмешиваться не спешил.

— Надо было предупреждать, что у твоих людей очень тонкая душевная организация, — ответил Ян.

— Ну не очень, но Гусь у нас бывает обидчивым.

— Можешь принести ему извинения от моего имени, если придумаешь, за что.

— Да ну его, — отмахнулся Тасманец. — Запасов выпивки ему хватит только до станции, а там прочухается и будет как новенький. До следующей великой любви, конечно.

Ян не стал ничего говорить, но про себя порадовался, что этот случай заодно обезопасил их (или, по крайней мере, Лед) от участи ставших ненужными свидетелей.

Когда до точки назначения оставались считанные часы, кораблем неожиданно заинтересовался патрульный катер.