Книга Мир Зодака. Отброс - Вениамин Шер

истаяло, словно опустилось под землю.

После такого действия я поднял глаза и увидел, что у Родина привычно отрасли волосы и появилась недельная щетина на лице.

– Что значит – в изначальном варианте? – спросил я, когда наконец переварил его слова.

– В параллельной вселенной, моей родной вселенной, моя жена погибла спустя пару лет войны, – печально произнёс он и обернулся, взглянув на дождевик.

– З-значит… вы тоже не из нашей вселенной? – изумился я.

– Смотря с какой стороны посмотреть… – сказал он, повернувшись в сторону уцелевшей улицы, и не спеша направился по ней. Я сразу же стал догонять его, а когда поравнялся, он продолжил: – Моя вселенная – абсолютная копия этой. Я стал такой же частью этого мироздания, как и в своей. Но я не смог не поменять ход истории, зная, какие ужасы для человечества привнесёт война с зелоидами… – он резко замолчал и остановился, словно к чему-то прислушиваясь.

Пару секунд спустя в десяти метрах от нас в асфальт врезался громадный синий сгусток энергии! Дорожное полотно взорвалось крошевом, а я упал на асфальт и, прикрывая голову, закричал.

– Успокойся… Это всего лишь малые осколки воспоминаний. Они не принесут вреда, – прозвучал спокойный голос Родина, и я поднял голову.

С удивлением я понял, что если бы это был реальный снаряд зелоидов, мы бы точно не выжили, взорвись он так близко. В асфальте была трёхметровая воронка глубиной в метр.

Я тут же вскочил, и мы продолжили путь, огибая воронку с правой стороны.

– В моей родной вселенной погибло восемь миллиардов человек. А уничтожить звезду смерти нам пришлось вблизи нашей планеты. Итог – десятилетние мировые катаклизмы и уничтожение пятидесяти процентов суши. Многие десятилетия она была непригодна для жизни. Человечество в моём мире чудом выжило… – закончил он, взглянув на моё шокированное лицо.

– К-как ужасно… Это же… – я просто не знал, что на это сказать.

– На самом деле не так ужасно. За несколько сотен лет после войны человечество социализировалось. Исправило все опасные недочёты в своём окружении. Зависть, тщеславие, коррупция и человекоубийство были упразднены полностью, – усмехнулся он и взглянул на меня. – Как я понимаю, своей тенью личности в этой старой системе, у вас всё плохо, и человечество пошло по своему убийственному пути развития? – задал он вопрос, и я так понял, риторический.

– Илья Васильевич… С-сколько вам лет? – спросил я и чуть не запнулся о какую-то железяку от разрушенной машины.

– Хм… Дай подумать… – хмыкнул он, схватившись за подбородок. – Технически, мой оригинал владел памятью на сто лет. Но фактически – более тысячи двухсот. Уже и не упомнишь… Вернувшись в этот мир из альтернативной вселенной, я не смог бы жить нормальной жизнью. Поэтому я лично стёр себе память о прошлом, что, по моему мнению, не касалось моего родного мира.

– Я в каком-то бреду… – пробормотал я. – Хотя почему в каком-то?..

– Если бы всё было так просто. У тебя происходит распаковка вшитого обновления Зодака. Всё, что я тебе рассказываю, – это реальные знания Родина, – покачал он головой.

– Н-но почему произошло это обновление?..

– Сильное эмоциональное потрясение активировало вшитый в систему сценарий. Это должно было произойти позже, но… так получилось, – пожал он плечами.

– К-какое потрясе… – остановился я на полуслове, наконец вспомнив, что произошло до этого.

Мои глаза наполнились слезами, я остановился и, упав на колени, схватился за голову.

– Альбина… Умерла… Я не защитил её… – говорил я с капающими на колени слезами.

Спустя минуту я почувствовал на своём правом плече крепкую ладонь.

– Если у неё и правда был установлен седьмой Зодак с экспериментальными обновлениями, то вполне вероятно, что она выжила… – прозвучал его голос, и я поднял на него яростный взгляд. Родин сидел передо мной на корточках, и хмурясь, смотрел на меня темно-зелёными глазами.

– Издеваетесь?! Я видел, как мою девушку расплющило скалой! Какой к чёрту выжила?! – рявкнул я под конец и откинул его руку.

– Ты, тёзка, забыл, о чём я говорил? Думаешь, как я перемещался из вселенной во вселенную? Я ведь второй раз умер за этот мир, – снисходительно ответил он, и я чуть успокоился.

– То есть как? Любой может умереть и переместиться в другую вселенную? Что за религиозный бред? – со скепсисом спросил я, вытирая слёзы.

– Не любой. Только тот, кто прошёл экспериментальное обновление зет семнадцать семьдесят семь.

– Это то самое, бесполезное, от Заборского? – нахмурившись, спросил я, припоминая, что о нём говорила мама. Оно и у меня установлено, и много у кого ещё. У Альбины было точно такое же. Хотя говорят, что есть процент шанса, что ты умрёшь от этого обновления. Просто мозги вскипят.

– Не такое уж и бесполезное, – усмехнулся Родин. – Наш мозг – это сгусток хаотичной, на первый взгляд, энергии, которая несёт в себе большое количество информации. При смерти биологического тела эта энергия выбрасывается и рассеивается в пространстве наших физических законов. Но с обновлением Леонида Львовича она капсулируется и хаотично переносится с квантовой скоростью – мгновенно. Куда… Тут уже дело случая. Лишь богам известно, куда она может перенестись… – закончил он и встал.

– Мне Родин казался более здравым человеком… Я прошёл начальный курс университета, и я в жизни не поверю в псевдонаучный бред типа переселения душ… – фыркнул я и тоже встал.

– Твоя мать была другого мнения о работе Заборского, – усмехнулся он. – Спроси её об этом при встрече поподробнее.

– Во сне моя мать выглядит как какая-та тёмная тётка по имени Вэлосса. Сомневаюсь, что она мне что-то скажет, – парировал я, сложив руки на груди.

– О-о… Ты познакомился с забавным фрагментом памяти Родина, – приподнял он бровь. – Она мать всего, но не непосредственно твоя мать.

– С чего бы это она мать всего? – удивился я.

– Это очень давняя и совершенно другая история… Тебе надо встретиться со своей матерью. А теперь тебе пора… – нахмурившись, закончил он.

– Стойте! Я хотел ещё немного погово… – запнулся я, взглянув наверх.

Мгновение, и в небе стали сгущаться чернейшие тучи. Замелькали красные молнии, стало темно, словно в сумерках. Я вернул взгляд на Родина и отшатнулся в ужасе. На меня смотрел генерал с неестественно