Книга Палач желаний - Александр Андреевич Лобанов

с нами! Если ты сдохнешь здесь, то не сможешь попытаться спасти Брауни при следующей попытке.

— Обещаю… я пойду с вами, — Глагол произнёс слова еле слышно, а затем остановился. Мы чуть не споткнулись, но в недоумении тоже замерли. А затем Глагол неожиданно обнял мисс Спектр: — Спасибо. Я это ценю…

«Вот сейчас их можно было бы уложить одним выстрелом и стать свободным. Более того, богатым… В этом бункере наверняка хранятся сотни артефактов,» — возникла у меня в сознании очередная ядовитая мысль, а рука зачесалась, желая использовать револьверы по назначению.

Я едва сдержал порыв, заставляя себя сосредоточиться на движении, а в сознании я кричал: «Кто ты! Отзовись! Кто шепчет?.. Кто⁈» И ничего. Тишина. Неужели это и в самом деле мои мысли? Неужели мне и в самом деле так хочется освободиться от Критиков и их правил-оков?

Мы ворвались в центр управления, который приметил ещё в первое посещение базы. И началась «магия», под которой я подразумеваю истеричную работу с системой бункера. Не стану грузить уважаемого читателя подробностями, ибо план понял лишь в общих чертах: использовать связь Брауни с бункером-прародителем и попытаться откатить последние изменения.

Технические детали я уже не воспринимал и лишь выполнял команды Глагола. Собственно, так же, как и мисс Спектр. Жалел лишь, что бункер экранирован и нельзя подключить к работе того же Артефактора… он бы тут от души развлёкся. Мне же было сложно, глаза с трудом фокусировались. Несколько раз ловил себя на том, что считаю количество пальцев. Надписи расплывались, так что печатал и нажимал на кнопки, повинуясь командам.

По комплексу прошла дрожь, а на камерах, отвечающих за зеркальный грот, увидел, как там появляется Брауни. Шкура её была чуть подрана после прорыва через зеркальный лабиринт, но на глазах металл оплывал, принимая прежние формы.

— Глагол, может, стоит запастись артефактами на случай, если перепрограммирование не удастся? — уточнил я, чувствуя, как голос чуть заметно подрагивает. — Чтобы было чем обороняться. А лучше, чтобы запереть Брауни в бункере?

— Нет необходимости, — Глагол оторвался от пультов. — Я активировал самоуничтожение бункера, если Брауни сумеет добраться до этого уровня. И начнётся оно как раз с моего хранилища, — короткий кивок на один из экранов.

Я чуть челюсть не потерял от увиденного. Такое чувство, словно я заглянул в запасники музея. Или в гараж… вот только гараж большой, совмещённый с мусорной свалкой. Здесь было всё. В прямом смысле всё, что только могло прийти в голову: древнерусские доспехи с полным комплектом вооружения рядом со сломанной кофемашиной, дюжина картин импрессионистов выступали в качестве подставки для погнутого велосипедного колеса, несколько швабр и пылесос ещё советских времён рядом с россыпью золотых монет начала тысячелетия, лежащие в скифском шлеме.

— Я пойду к ней, — Глагол активировал что-то на пульте управления. — Она слишком напиталась Верой, чтобы сигнал прошёл дистанционно. Я должен убедить Брауни довериться мне и принять лекарство, — маленькая флешка оказалась в руке Глагола.

Мисс Спектр на это лишь прикрыла глаза. Она с трудом, но сдерживала себя, пытаясь доверять бывшему товарищу… и нам не оставалось ничего, как наблюдать за отбытием Глагола и по камерам смотреть, как Брауни разрушает коридоры, протискиваясь наверх.

— Ты сможешь загрузить на оставшегося дрона то, что унёс с собой на флешке Глагол? — сухо осведомилась мисс Спектр. И поймав мой вопрошающий взгляд, прокомментировала. — Мы должны его подстраховать. Если питомец не хочет добровольно лечиться, то хороший хозяин сам берёт на себя ответственность. Мы должны ввести лекарство, даже если Брауни этого не хочет.

Я лишь кивнул. Не очень хорошо действовать за спиной Глагола, но в случае, когда опасность угрожает не только отдельным людям, я готов пренебречь личными свободами и поступить благоразумно. Тем более что загрузка программы на дрон — дело нехитрое и не заняло много времени, пусть перед глазами всё и расплывалось, делая код нечитаемым.

А Глагол тем временем добрался до Брауни. К его счастью, техно-змею оказалось не очень удобно пробираться по лестницам бункера, поэтому свобода манёвра отсутствовала. Это позволило ему не только показаться на глаза Брауни, но и заговорить… медленно отступая, пока Брауни ползла наверх, скаля пасть и пытаясь рывком ухватить Глагола.

— Брауни! Брауни, услышь меня! Брауни, ты услышишь то, что я тебе скажу, обещаю! — голос возвысился, а Брауни наоборот, чуть замедлилась и успокоилась, словно и в самом деле прислушиваясь. — Брауни… моя малышка. Остановись, прошу. Ты не в себе… Тебя отравила плохая Вера… — шаг навстречу существу. — Ты меня знаешь. Ты меня хорошо знаешь. Я тебя никогда не обманывал. Я всегда помогал тебе. Я всегда был рядом… в те дни, когда нам нечего было есть, и я тратил зарплату из закусочной, чтобы купить для тебя артефактов через Жнецов. В те дни, когда тебя похитил тот безумный техно-маг… В те дни, когда искажения прорвались из зеркального мира в этот бункер, и мы его с тобой защищали… — ещё несколько шагов к почти замершему монстру. — Вспомни, как ты спасала меня… Как твоя плоть-пальто защищала меня от пуль и ударов. Как ты меня защищала под завалами и помогла выплыть с той подлодки… Вспомни: мы столько прошли вместе! — ещё несколько шагов. — Я обещал, что помогу тебе и твоей расе. Я ещё не сдержал обещание, и чтобы сдержать, мне нужна ты. А для этого позволь мне помочь тебе. Позволь дать лекарство.

Огромная пасть монстра открылась, и она чуть слышно зашипела. Беззлобно, словно даже жалуясь. Словно страдая. Глагол сделал ещё несколько шагов, почти коснувшись питомицы. И в этот момент раздвоенный язык змеи выстрелил. Он ударил, словно копье, в лицо Глагола и на четверть метра вышел из его затылка, полностью разворотив голову.

Я потянулся к Уроборосу, желая отмотать время… и поймал себя на мысли: «Даже если отмотаю всё вспять, то не сумею его отговорить от последнего шага. Он поверит Брауни, а не мне…» — и опустил руку.

— Активируй дрон, — ударила приказом мисс Спектр.

Тело Глагола падало, а окрашенный алым и белым металл возвращался в пасть монстра, когда я направил находящийся в невидимости дрон к Брауни. Вернее, к тому, что некогда ею было, ибо я не мог принять превращение маленькой и робкой змейки в этого кровожадного монстра. Дрон должен был подлететь из мёртвой зоны, вот только стоило ему приблизиться на метр, как блеснула чешуя змеи, и одна из чешуек, словно пуля, разнесла дрон.

— Уходим. Не стоит дожидаться самоликвидации базы. Нам нужно подготовиться к тому моменту, когда Брауни вырвется в реальность, — мисс Спектр двинулась прочь, спокойно чеканя шаг. На её лице застыла непробиваемая маска решительности и невозмутимости. Настолько недвижимая маска, что я заволновался, а способна ли моя начальница ещё чувствовать?

«Может, стоит похоронить вместе со змеем и эту сладкую парочку? Раз уж они так радовались воссоединению, то, возможно, стоит продлить эту радость и в смерти?» — вновь проникли в разум тёмные мысли, а рука сжалась на рукояти револьвера.

— Ты идёшь? — заметив, что я застыл на месте, уточнила начальница.

Я едва сдержал дрожь. Меня пугали собственные мысли. И ещё я боялся, что мисс Спектр может их прочитать. Но меня спасли слова, что помимо воли вырвались изо рта:

— Нам нужно как можно быстрее добраться до хранилища артефактов Критиков. Я полагаю, Брауни не просто так охотится за нами. Она пришла сюда ради артефактов Глагола. Он ими подкармливал Брауни, чтобы она не голодала, а теперь ей совсем сорвало болты, и она решила попировать. А после пойдёт за другими артефактами. И самые мощные у Критиков. Неважно, хотим мы её остановить или уничтожить — нам нужны артефакты из запасов. Хотя бы для того, чтобы выманить Брауни, если она вдруг решит спрятаться.

Очень длинная мысль. Вот только она была не моя. Я мог это сказать со всей определённостью. И мне это определённо не нравилось. Кто-то подчинял моё тело и разум.

— Хорошее предположение, но не своевременное, — припечатала начальница. — Нам нужны остальные главы Критиков. С ними мы и без артефактов разберёмся с Брауни. А теперь пошли!

И я подчинился. Подчинился, хотя все силы разума сейчас оказались направлены на другое: «Я умею сходить с ума, у меня там целая тропинка протоптана, поэтому знаю, как звучат мои мысли и желания. Ты не часть меня… ты проник в мой разум. Ответь, кто ты!» — и вновь в голове полный штиль из мыслей. Тогда решился на крайние меры: — «Ответь,