Книга Год 1914-й. Время прозрения - Александр Борисович Михайловский

зияющими разрывами.

Первая и вторая германские армии в момент начала французского контрнаступления находились примерно в двадцати километрах от северных предместий Парижа, рассчитывая уже на следующий день ворваться на улицы французской столицы. Но вместо предвкушаемого триумфального марша под Эйфелевой башней германские солдаты оказались вынуждены сражаться с разъяренными полчищами сынов Марианны, зажавшими их с трех сторон. Началась эпическая битва на Сене, угрожающая германцам не просто отступлением на сотню километров, а разгромом предназначенной к захвату Парижа ударной группировки из первой и второй армий.

Однако о событиях во Франции прекрасно был осведомлен злой гений Австро-Венгерской империи Артан-ский князь Сергий из рода Сергиев, мрачно взирающий сейчас на генерала Данкля, и это знание наполняло его чувством глубокого удовлетворения. Австро-Венгрия стремительно шла к закономерной катастрофе, а война на Западном фронте к затяжному клинчу, в котором не будет победителей, а одни только побежденные. Франция, Британия и Германия больше других стран хотели этой войны. Одни - чтобы вернуть себе Эльзас и Лотарингию, другие - чтобы предотвратить дальнейший рост германской военно-морской мощи, третьи же мечтали о роли доминирующей державы европейского континента.

И теперь, когда пришло время исполнения самых затаенных желаний, всем, кто хотел этой войны, предстоит заплатить за них свою цену. Но первой державой, получившей от Посланца Небес окончательный гамбургский счет, будет старушка Австро-Венгрия - точнее, ее император Франц-Иосиф. Из последних сил он отправил свою страну на эту войну, и вернуться обратно ей уже не суждено.

- Ну вот и все, герр Виктор, - на тевтонской версии немецкого языка сказал Артанский князь, глядя на австрийского генерала с высоты положения победителя, и тот его прекрасно понял. - Сегодня мы с господами генералами не просто заставили капитулировать вашу окруженную группировку, но и поставили точку в существовании такой страны, как Австро-Венгрия. Пройдет совсем немного времени, и империя Габсбургов перестанет существовать. При этом часть стран, возможно, сохранит конфедеративные отношения, другие же убегут от вас прочь как из зачумленного барака, потому что центробежные силы давно уже превышают культурное и административное притяжение Вены и Будапешта. Вы можете верить в это, можете не верить, но таким будет ваше ближайшее будущее, а военное поражение многократно ускорит процессы распада вашего лоскутного одеяла.

- Я вам не верю, господин прорицатель, - ответил генерал Данкль, - но все равно вынужден капитулировать перед вами, как побежденный перед победителем. Ведь это же вы, и никто другой, превратил наше победоносное наступление в ужасающий разгром.

- Ничего победоносного в вашем наступлении не было изначально, - парировал пришелец из других миров. - Да, на первом этапе с русской стороны имелась некоторая неорганизованность и самонадеянность, но даже без моего участия вы все равно потерпели бы поражение в битве, пусть и не такое катастрофическое, как сейчас. Как я уже говорил, шансов пережить эту войну у вашей империи не имеется, ибо населяющие ее народы, с одной стороны, зачастую люто ненавидят друг друга, а с другой, не могут выделить из своих рядов явного лидера, способного повести за собой остальных. Немцы, ранее игравшие эту роль, теперь сами частенько с завистью поглядывают в сторону Второго Рейха Гогенцоллернов. А Германский Рейх, в свою очередь, поглядывает на Австрию, подумывая о том, как бы было здорово, если бы все немцы жили в одном государстве.

-Да, - неохотно признал Виктор Данкль, - пошли в последнее время такие разговоры. Но все равно мы, верноподданные императора Франца-Иосифа, скорее умрем, чем изменим присяге.

- А кто говорил об измене присяге? - удивился Артанский князь. - Ваш император смертен, и даже, более того, вместе с ним смертна и его империя. Возможно, он единственный из ныне живущих, кто может сказать: «Государство - это я». Следующий император, даже если он по всем правилам успеет вступить на трон, уже не будет казаться своим подданным настоящим владыкой, и после небольшого периода неуверенности те погонят его прочь, но не ружейными залпами вооруженных восстаний, а тихим шелестом парламентских резолюций.

- Возможно, вы и правы, - пожал плечами Виктор Данкль, - но зачем вы мне это говорите?

- А кто его знает, как повернется жизнь, - ответил Артанский князь. - Я лично убежден, что появление на европейской карте пригоршни маленьких, но гордых стран, не умеющих вести себя в порядочном обществе, пойдет только во вред всей мировой политике. Возможно, что, когда речь зайдет о наихудшем для вашего государства, я уговорю императора Николая отпустить вас в Австрию, чтобы вы стали надежной опорой нынешнему наследнику престола эрцгерцогу Францу Фердинанду, будущему императору Францу Третьему. Быть может, у вас что-нибудь получится, быть может, нет, но никто не скажет, что вы не пытались.

- Я запомню ваши слова, - сказал Виктор Данкль. - А теперь скажите, мне уже можно отдать вам свое оружие в знак полной капитуляции?

- Отдайте свою саблю и пистолет командующему Юго-Западным фронтом, генералу от артиллерии Иванову, - ответил Артанский князь. - В моем государстве подобный жест означает переход ко мне на службу, но в небесах вам предписывается совсем другая стезя.

И в тот момент, когда генерал Данкль на вытянутых руках протянул невероятно довольному генералу Иванову свою саблю, где-то высоко в небесах прогремел гром, означающий достижение очередного переломного момента в истории этого мира.

6 сентября 1914 года, позднее утро. Вена, Шёнбрунский дворец, рабочий кабинет императора Франца-Иосифа.

Присутствуют:

Император Франц-Иосиф

Начальник Гэнштаба генерал-полковник Франц Конрад фон Хётцендорф

Давно ожидаемое знающими людьми известие о капитуляции в Галиции первой и четвертой армии поразило

Вену как удар грома средь ясного неба. Прежде местная пресса глухо писала о тяжелых боях на подступах к Люблину и Холму и о сложившемся критическом положении. Статьи и заметки создавали у читателей газет впечатление, что бои идут у самых этих населенных пунктов: еще одно усилие - и австрийская пехота прорвет едва держащийся русский фронт, и тогда после столетней череды поражений от всех соседних держав австрийскую армию ожидает долгожданная победа. Потом последовал период глухого молчания, когда пресса, скоропостижно позабыв о Галиции, переключилась на Сербский фронт, где на реке Дрине, в приграничной полосе между Сербией и Боснией, шли тяжелые, кровопролитные, но в общем безрезультатные для австрийской армии бои.

И вот она - новость, которая потрясла основы. Генерал Данкль отдает свою саблю русскому генералу Иванову, и при этом присутствует, улыбаясь во все тридцать шесть зубов, ужасный и непостижимый герр Сергий из рода Сергиев. Две австрийских армии из шести прекратили свое существование, еще одна