Книга Пламя надежды - Туи Сазерленд

–Я помню, но смотреть так приятно! Кто бы не хотел жить в таком дивном мире?

Она вдруг схватила его за лапу, подняв взгляд к небу.

–Летят, летят!

Пурпурно-сапфировые крылья, рядом оранжево-жёлтые с чёрным, солнечные блики на линзах очков. Луния помахала лапой, и Синь приземлился рядом. Из-за плеча ядожалихи помахал рукой Аксолотль.

–Мы успели раньше Росянки?– спросила Сверчок.

–Вот ещё!– весело фыркнула листокрылая, появляясь вместе с Ивой из-за деревьев.

Её улыбка слегка увяла при виде следующих гостей, но Кузнечик с Краснокрылом, родители Сверчок, были уже всем знакомы. Луния рассказала, как Краснокрыл старался помочь Вихрю, Цунами и Ананасу в улье Осы. Как Оса забрала его к себе от Скарабеи, тоже все знали. Он провёл под её властью долгие годы, не владея своим разумом, так же, как главная хранительница и некоторые другие – все они после освобождения решили поселиться у листокрылов и шелкопрядов.

–Здесь такой замечательный вид сверху!– обернулся с сияющими глазами Синь к Росянке.– Кажется, будто большой-пребольшой дракон раскинул зелёные крылья по всему полуострову. Трудно поверить, сколько здесь уже выросло деревьев, а ведь нас не было всего несколько дней!

–Такая сильная у неё дракомантия,– объяснила Ива,– только вот не знаю, какое нужно волшебство, чтобы заставить нашу дракомантку хоть иногда передохнуть и чего-нибудь поесть.

Она нежно обвила подругу хвостом и выпустила в траву малютку Шмель. Крошечная ядожалиха тут же подскочила к Сверчок и обняла её за лапу, довольно трепеща крылышками.

Соскользнув со спины драконихи, Аксолотль погладил Шмель по голове и угостил припасённой морковкой. Человечек упорно продолжал учиться у Сверчок драконьему языку и быстро нашёл путь к сердцу малютки.

–Да я то и дело что-нибудь жую!– запротестовала Росянка.– Только утром ела… что-то – когда мы перебирали саженцы из Пиррии. Разве нет? Вроде бы ела… Как странно, наверное, им было лететь через океан – совсем непривычное занятие для дерева.

–Та утренняя горстка кешью не в счёт,– проворчала Ива.

–Моё кашу-у!!!– сердито завопила Шмель.– Росяна фу-у!

–Ничего, после мы устроим большой пир,– напомнил Мечехвост,– праздник по случаю посадки деревьев.

–Да-да,– насмешливо покивала Ива,– представляю тот праздник: сутра до вечера работаем, а потом поздравляем друг друга и желаем деревьям спокойной ночи.

Мечехвост возмущённо фыркнул, и малютка Шмель тоже – впрочем, она почти всегда была недовольна, так что особой разницы никто не заметил.

–Ничего подобного!– возразил он.– Будет так: сажаем одно последнее дерево, едим и пляшем, потом едим снова… а ещё играем в шарады!

–Да уж, в шарадах он настоящий мастер,– заметила Луния.– Вихрь научил – а кто же ещё?– и вот, пожалуйста.

–Шарады – моё секретное оружие,– усмехнулся Мечехвост, гордо приподняв крылья.– Вот увидите… когда настанет моя очередь спасать мир.

–Спасти его шарадами сможешь только ты,– добродушно подтвердил Синь.

–Ага,– фыркнула Луния,– враги расстроятся, что не в силах разгадать твои шарады, и позабудут все свои коварные планы.

–Я думаю,– рассмеялась Ива,– что на празднике нам удастся развлечься не только посадкой деревьев и шарадами.

–Кстати, ты принесла его?– спросила Росянка, обернувшись к Сверчок.– Познакомишь нас?

Мерцая дрожащими от волнения крыльями, ядожалиха запустила лапы в корзину, которую родители несли вдвоём, и осторожно достала большой ком земли, пронизанный корнями, из которого торчал прутик с веточками.

–Дерево!– радостно произнёс Аксолотль по-драконьи.– Друг-читатель и друг деревьев!– Он показал по очереди на Сверчок и Росянку. Малютка Шмель ткнулась носом в его руку.– И громкий друг,– со смехом добавил он.

–Даже не верится, что моё школьное деревце сумело выжить!– воскликнула Сверчок.– Неужели кто-то по секрету поливал его, пока меня не было? Как мило с их стороны! Так радостно видеть его снова! Надеюсь, с ним всё в порядке… Я хотела бы объяснить ему, что на новом месте много солнца, и оно сможет вырасти большим и сильным, но…

–Не волнуйся, я всё ему расскажу!– Росянка приняла в лапы ком земли с деревцем, зарылась носом в крошечные листочки и прикрыла глаза.– Это фикус,– прошептала она.– Он говорит: «Привет!»… ну, по-своему, на языке деревьев… и ещё благодарит тебя, Сверчок, за спасение его жизни – примерно так я поняла… Ты хочешь вырасти большим, деревце?– Прислушавшись, она кивнула:– Хорошо, попробуем.

Листокрылая подошла к ямке, которую Луния с Мечехвостом выкопали заранее, и опустила туда ком земли с корнями, так бережно, будто крошечного дракончика – но спокойного и милого, как Икар, а не вопящий ураган, каким то и дело становилась Шмель.

Впрочем, малютка куда сговорчивее после дневного сна, напомнила себе Луния, а Икарчику свирепость маленькой ядожалихи даже нравится.

Мать дракончика и правда нашлась в улье Жужелицы. Симпатичная тёмно-синяя шелкопрядка выплакала все глаза, уже не надеясь увидеть сына, а когда обняла его наконец, Луния поняла, что за Икарчика можно больше не беспокоиться – разве что добавить обнимашек и поцелуев, если вдруг понадобится.

Тем временем Росянка аккуратно присыпала корешки деревца рыхлой землёй, а затем глубоко погрузила в неё когти и вновь зажмурилась. Затрепетав листочками, деревце стало вытягиваться, выпуская в сторону солнца всё новые отростки. Веточки покрывались листьями, тоненький ствол набирал толщину.

Кузнечик с Краснокрылом и Аксолотль наблюдали за чудесами листомантии, вытаращив глаза, а Сверчок в восторге аплодировала. Вскоре дерево уже возвышалось над зрителями, широко раскинув ветви с чрезвычайно гордым видом.

–Вот это да!– тихо выдохнула Сверчок.

–Это да!– громко согласилась малютка.– Шмель тоже да. Давай назовём его Шмель-младший!

–Хорошо бы выткать его на гобелене,– усмехнулась Росянка.– Будет самый красивый Шмель.

–Нет!!!– возмутилась малютка, грозя кулачком хохочущим Росянке с Ивой.

–Погодите, вы ещё не видели новую картину!– вмешался Мечехвост, вновь доставая работу Лунии.– Она моя любимая!

–Ты говоришь так про каждую,– заметил Синь.

–И никогда не вру!– Мечехвост развернул гобелен, и все собрались вокруг.

–Какая красота!– восхитилась Сверчок.– Теперь и моя любимая.

Синь шутливо толкнул её локтем.

–Ты тоже про каждую так говоришь.

–Знаешь, Сверчок,– задумчиво проговорила Луния,– мне пришло в голову выткать картины на тему… ну, Пожара, истории Ящерки-Свободы – о далёком прошлом и обо всём, что случилось с нами. Не то чтобы мне очень хотелось вспоминать, да и картины будут страшные… я такое не люблю… но мне кажется, всё-таки должна сделать. Ведь правду надо узнать всем, разве нет?