Книга Габриэль. Том второй - Тимур Шакиржанович Касымов

Дилион. – Надо было у Алвэра какую-нибудь бумагу взять. Щас прицепятся на ровном месте.

- Что случилось? – спросил он у стражников, задержав взгляд на худощавом брюнете со шрамом на лице.

Изображения солнца на груди и плечах, говорившие о его старшинстве, заставили всех наших друзей задержать взгляды на нём.

- Добрый день! – улыбнулся солнценосный. - Извиняюсь, что потревожил. Меня зовут Эрнар, - он посмотрел на Вивера: - Вы же Вивер? Вы вмешались в драку дэйланов с орками и ограми вчера?

- Да, - кивнул моркут.

- И глава города наградил его за это, - напомнил маг, чтобы блюстители порядка ничего им не «шили».

- Да, я знаю, - сказал Эрнар. – Орки с ограми просят, чтоб вы заехали к ним. В тюрьму. Они хотят поговорить с вами.

- Поговорить! – фыркнул Рогнар. – Что, стыдно стало?

- Я думал, они письмо пришлют, - улыбнулся монах. - Поехали, съездим быстро. Закроем это дело.

*****

Каменная двухэтажная тюрьма располагалась в паре километрах от тех ворот, через которые наши герои выезжали на охоту. Часть её была снаружи города, часть внутри. Она прекрасно вписывалась в каменную стену, окружающую Левром, подхватывая и перевыполняя её функции. Тюремные башни лучников были выше и больше, чем аналогичные защитные строения на стене.

Квадратное здание исправительного учреждения окружало обширный внутренний двор с различными площадками для игр и тренировок.

Тюрьма была построена Ванделитами с таким размахом и зазором на будущее, что вскоре после своего торжественного открытия стала принимать осуждённых из всех соседних деревень и городов. Даже Фелфамских преступников этапировали сюда. Казна Леврома и кошелёк Алвэра пополнялись тем больше, чем опаснее и знаменитее были этапируемые.

- Как пострадавшие? – спросила Дариэль у Эрнара по дороге к «месту, не столь отдалённому». – Спасли руку дэйлану?

- Да, спасли, - кивнул тот.

- Слава Дамаашу! – вздохнула эльфийка. – А остальные?

- У остальных сотрясения и гематомы. Через полдекады, как огурчики будут, - проговорил старший стражник и кивнул на Вивера: - Всё, благодаря вашему другу. Выкопали бы пять могил с утра, если б не он.

- А должно быть благодаря вам, - посмотрел на него моркут.

- Согласен, - кивнул Эрнар. - Тех увальней уже выпороли. У старшего солнца забрали, троих уволили. Не понимают, что безопасность – это престиж нашего города.

- Пойдём, - сказал он монаху, когда они подъехали к большим деревянным дверям тюрьмы, и спешился.

- Здесь будете? - повернулся Вивер к своим.

- Ну да, - ответил Дилион. – Давай быстрее.

Моркут спрыгнул с пантеры и пошёл за солнценосным.

Его друзья посмотрели на оставшихся с ними стражников.

- Вы все здесь родились? – прозвучал первый вопрос Рогнара.

*****

Вивер шёл за Эрнаром по узкому тюремному коридору. Пол был выложен ровно обтёсанными прямоугольными камнями одинакового размера. Слева тянулась стена из камней поменьше с выходящими во внутренний двор длинными узкими окнами, справа - камеры с толстыми железными решётками. Внутри каждой было по четыре койки: две снизу и две над ними. Большинство заключённых лежали и сидели на них, меньшинство стояли и ходили туда-сюда. Все только что вернулись с обеденной прогулки и были на взводе после тренировок, игр, весёлой болтовни, споров, сплетен и демонстраций себя. Кто-то из них смог укрепить свои позиции в тюремном сообществе после этих активностей, кто-то, наоборот, показал себя слабее, чем считался.

Но даже на взводе, никто из них не выкрикивал ничего в адрес моркута. Это было странно для Эрнара. Обычно заключённые улюлюкали и провожали сальными шутками всех, кто шёл мимо их камер.

- Первый раз иду здесь с моркутом, - сказал солнценосный. – Непривычное ощущение. Все молчат. Обычно они поливают проходящих шутками и издёвками.

- Они знают, что у нас хорошая память, и мы тоже любим шутить и издеваться, - улыбнулся Вивер.

- Вивер! – услышал он радостный голос. – Вивер! Это ты?

Он повернулся и увидел трёх вчерашних дэйланов. Они сидели на нижних койках камеры. Компанию им составлял гоблин, читающий книгу сверху.

- Вас что, ещё не отпустили? – спросил моркут, подойдя к решётке вплотную.

Дэйланы подошли к ней вплотную со своей стороны.

- Нет, - сказал тот, кто окликнул его - самый юный на вид. – Сказали, вечером рассмотрят наше дело. Спасибо тебе, Вивер!

Он пожал руку своего спасителя. Его друзья проделали то же самое.

- Как там наши? – спросил самый юный. – Спасли руку Левану?

- Спасли. Второй ещё лучше – через полдекады здоровее вас будет.

- Слава Дамаашу! – вырвалось у всех белобрысых.

- Мы ведь даже не представились тебе, - сказал дэйлан с пышными усами. – Не до этого было. Меня Ралин зовут, - приложил он руку к груди.

- Меня Калон, - проговорил самый здоровый дэйлан и тоже прикоснулся ладошкой к месту, где у всех людей – и у многих не людей, - находится сердце.

- Тарон, - поспешил добавить самый юный, повторив уважительный жест старших.

- Очень приятно, - ответил им тем же жестом Вивер. – А тех двоих как?

- Леван и Олион. Леван – это тот, которому рубанули руку.

- А Олион у вас самый дерзкий и бесстрашный, - усмехнулся моркут.

- Да, есть такое, - усмехнулся в ответ Калон. - В боях это помогает, в кабаках боком выходит.

- Ничего, успокоится с возрастом. Славно вы вчера сражались. Таких громил сдерживали. Молодцы!

Дэйланы поблагодарили его за похвалу.

- Мы хотели бы отблагодарить тебя, когда выйдем отсюда, - сказал Ралин.

- Не нужно, - помотал головой монах. – Я доволен, что вы все живы и здоровы. Никакой подарок не переплюнет это.

- Зато мы не будем довольны, пока не отблагодарим тебя, - проговорил Калон. - Позволь нам угостить тебя по-королевски.

- Я уже уезжаю.

- В какую сторону?

- На восток.

- Вот, блин - нам на запад. Оставь свою почту.

Вивер оставил им почту, ещё раз пожал всем руки, заверил, что начальник службы безопасности города знает, кто виноват в конфликте и их скоро выпустят и пошёл с Эрнаром дальше.

Дэйланы были очень сдержаны в своих благодарностях и говорили с моркутом тихо, потому что не хотели показаться слабыми окружающим. Ведь чем громче и восторженнее ты благодаришь своего спасителя, тем страшнее и опаснее было для тебя то, от чего он