Книга Достучаться до Небес - Харитон Байконурович Мамбурин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— С искусственными ограничениями и жёсткой биолого-психологической программой, — уточнила Светка. — То есть, ты — против?
— Я не против, я уточнил. А так, почему нет? Воевать со свининой мы не собираемся. Ты же просто послушать их хочешь? — уточнил я, на что подруга кивнула. — Тогда давай так. Мне, вообще-то, тоже интересно, между прочим, — честно уточнил я. — И если четверорукие там в рабстве… Ну, посмотрим, в общем, — не стал я сразу рубить сплеча. — Давай возвращаться к Вездетанку. Я доработаю звукоуловители, вернёмся сюда. И послушаешь. До вечера, я думаю, тебе времени хватит, а там — уезжаем. И с утра всё-таки поохочусь.
— Отлично, — кивнула Светка.
Направились к Вездетанку, отойдя от холма почти бегом. Мне ведь на самом деле было интересно, о чём там пятачки эти перехрюкиваются, да даже Бейго интересно было, по-моему.
Глава 26
Палёный зад
В Вездетанке я быстро соорудил усилитель и внешний рупор-приёмник звука. Даже зачернил металл, чтоб не бликовал. Прихватил пару перископов — ну, чтоб нам при наблюдении физиономиями своими перед пятачками не мелькать, но тут меня с жалобно-умильным видом за штанину подёргал Бейго.
— Так… а, сделаю, Бейго, — улыбнулся я псу.
Интересно собакену, это понятно. Вот только у него морда, другое расстояние и положение глаз. Хотя, судя по зрачку и поведению — вполне человеческое зрение, так что с оптикой я возиться не стал, а просто чуть переделал положение наглазников. Бейго переделку принял, пантомимой выразив благодарность.
— Мопс, — перед самым выходом задумался я.
Просто только пришло в голову, и молодец Бейго, что меня остановил, а то мог не подумать. В этой свинской деревушке несколько сотен пятачков. И вон, Светка говорит, людей-мутантов в загоне держат. В общем, то, что они разумны — повод, чтобы их не есть. Ну, если совсем всё хреново не будет, и с голоду не начнёшь помирать. В таком состоянии и осьминога съешь, и даже краба жуткого какого-нибудь. С мучениями и прочим, но съешь, голод, он — не тётка.
Но разумность — совершенно не обязательно миролюбивость. А свинина здоровенная, клыкастая, и её много. И если пятачки нас заметят — могут и свинствовать начать, вплоть до попыток нас убить. Так что, благо расстояние позволяло, выдал я перед выходом Мопсу ЦУ: быть готовым к тому, чтобы рвануть Вездетанком по команде к нам, свинину всяческую всем установленным оборудованием изводя. Ну и ближайшие сосны поспиливать, в нашем направлении. Заготавливать промышленными масштабами их некому, так что со временем новые вырастут. Хотя и не самый красивый подход выходил, конечно.
А после выдвинулись мы, всё так же почти бегом, к наблюдательному холму. Заняли позицию, стали наблюдать, а Светка ещё и слушать.
И да, заметил я загон, причём не один, а несколько. Хотя загонами они являлись весьма условно. Четверорукие мутанты по кронам деревьев на зависть любой обезьяне скакали, а тут — пара жердин и кривоватые подпорки, удерживающие крышу из сухой травы и листвы. В общем — чёрт знает, какую роль некогда бывшие людьми занимали в свинском социуме, но ролью этой они не тяготились. Ну и вряд ли их жрали и совсем уж жестоко эксплуатировали, ничего не давая взамен. Убежали бы, гарантированно. А так, как есть — сидели себе спокойно, делами своими занимались (в большинстве своём — не самыми аппетитными, даже не поймёшь, то ли триба дикарей, то ли стая обезьян).
Так что глазеть на четвероруких прекратил и стал наблюдать за свинотами. И Светка была права: на чёрно-серой, лоснящейся шкуре практически каждой свиньи были именно татуировки! Причём не чёрно-синие, а разноцветные, довольно яркими красками. Я бы даже за рисунок принял, но буквально у меня на глазах здоровенный хрюн стал чесать изукрашеный какими-то яркими узорами бок об сосну. Долго чесал, с наслаждением на свинской морде, похрюкивал, небось, от удовольствия. Даже самому почесаться захотелось…
В общем, слой шкуры хрюн об сосну счесал точно, и будь картинки краской — счесались бы и они, гарантированно. А тут, когда свинот повернулся и стал чесать другой бок, картинки только ярче стали.
А в остальном — ходили по улицам, перехрюкивались друг с другом. Несколько свинот даже что-то мастерило, далеко, не понять, но уже виденным мной в электрозрении способом: один хрюн пялился на передние копыта другого, нахрюкивая, что делать. А потом выхрюкали пару четвероруких. которые с видимой неохотой припёрлись, но сделали что-то руками со свиной поделкой.
И, видимо, симбиоз в определённом смысле, потому что за свои действия четверорукие получили от свинин какую-то еду. Вроде бы — плоды, но точно не видно. Тут же слопали, один четверорук посеменил в загон. А второй слопал, начал руками размахивать и орать. Что-то типа «Ма-а-а-а!» аж до нас донеслось, несмотря на расстояние.
Видимо, не удовлетворился объемом вознаграждения за труды и стал требовать со свинот больше. Но тут один из хрюнов просто тыкнул крикуна пятаком (но не клычинами, клычинами он бы четверорукого точно прибил) в пузо, уронив на землю. Четверорукий на земле повалялся, головой помотал и уже без криков понуро попёрся к загону.
В общем, выходило, что четвероруких никто силком не держит, а используют их руки в самом прямом смысле слова. Нанимают, можно сказать, за еду. Потому что четверорукие очевидно деградировали до того уровня, когда развитые конечности не давали достаточного конкурентного преимущества.
Ну а свиноты, вот конкретно местные, наоборот, развились до полноценно разумных, но не имели инструмента этот разум проявить, в виде конечностей. И приспособили мутировавших и деградировавших людей как полезную домашнюю скотину. Довольно иронично всё это, вздохнул я, но плюнул. Четверорукие — действительно уже не люди, что-то типа высших обезьян. Которых, кстати, люди обучали, приручали и использовали — например те же плоды достать труднодоступные или что-то такое.
— Есть! — вдруг довольно озвучила Света. — Явно не просто человеческий, а русский язык у них в основе речи. Модуляция совершенно нечеловеческая — связки и строение пасти другие. Но в общем — понятно, хотя вынужденно ограниченный словарный запас. Видимо, компенсируют.
— А как? — заинтересовался я.
— Жестами, ну точнее — видишь? Они, когда общаются, пятачком шевелят, позу меняют, ушами по-разному помахивают.
Присмотрелся я на перехрюкивающихся свинин — и вправду. Ну а нормального речевого аппарата у них нет, вот и выкручиваются, как могут.
— Слушай, Свет, — с искренним интересом спросил я. — А откуда ты столько про языки, именно по лингвистике знаешь? Алгоритмы расшифровки и прочее?
