Книга Королева в ракушке. Книга вторая. Восход и закат. Часть первая - Ципора Кохави-Рейни
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но я верю в тебя. Почему же тебе не верить? Я еще раз говорю: большинство трудностей, от которых страдают люди, происходит от неуверенности в себе. Человек, верящий в себя, в свои силы, в правильность своего пути, не пугается ударов судьбы, оскорблений, угроз, неудач. Душа его выходит окрепшей и цельной из всего этого. Я говорю тебе и повторяю, верь в себя, верь в борьбу с самой собой, с творением, над которым ты трудишься, с людьми, которые тебя окружают и относятся к тебе враждебно, побеждай их. Сама гляди, ты преодолела все свои кризисы, все перипетии своей жизни. Только будь верной самой себе и своему пути. И все будет, как надо.
И я твой с большой верой в тебя и любовью, Израиль
Израиль пытается повлиять на ее характер. Нервы его напряжены до предела. Куда приведет его большая любовь… Она – молодая женщина. Он – пожилой сердечник. Жить с нею под одной кровлей? Мысли о поджидающей его неизвестности пугают. Неожиданно его страх тонет в бездне. Ее личность, прикосновение ее руки вселяют в него уверенность.
8.09.54
Неве Шаанан
Добрая моя, умная моя Наоми!
Я отлично отдохнул в дни отпуска. Сумел отмести все тревоги, не думал о работе, о статьях, о будущем, только время от времени в своем богатом воображении всяческие пугающие меня картины: ты заболела, тебе тяжко, ты измучена работой над романом. Но, успокаивал я себя, ты скоро приедешь. А в последний день я пытался себя соблазнить тем, что буду тихо сидеть и ждать тебя. Не верил себе, что ты можешь так заполнить меня собой, заставить трепетать во мне каждый нерв, напрячь каждую мышцу в ожидании твоего приезда. Я просто не мог собой владеть. Я вынужден был напрячь все силы, чтобы вести себя согласно общепринятому этикету. Я скучаю по тебе, девочка, с нетерпением жду тебя, чтобы продолжить нашу совместную работу, почувствовать общую нашу ответственность за совместную жизнь.
Наоми, не знаю, как тебе объяснить почему, но я совсем не тревожусь по поводу будущего, которого раньше сильно боялся. Чувство поддерживающего локтя придает силы. В душе моей поселилась уверенность в завтрашнем дне, и она усиливается с каждым прикосновением твоей руки, с каждым вглядыванием в твои умные глаза. Я настолько верю в силу жизни, скрытой в тебе, неодолимой, еще не нашедшей себе приложения, которая вырвалась из твоей души, подобно водопаду, и пробивает себя новое русло, перепрыгивает камни, отбрасывает землю на пути. Воды какое-то время замутнены, рвутся бурным натиском, напряженно и тревожно, но постепенно очищаются, растекаются широко и прозрачно, а все ненужное исчезнет в мутной пене. Лето жаркое, работы много. Но мы заслужим законный отдых и наслаждение от сделанной нами работы. Я, и вправду, подвел итог ушедшему году, посчитал все приобретения, которыми нас обогатил этот год, и действительно нашел себя безгранично богатым. Что же принес мне этот год. Если бы только он один был у меня, я был бы у тебя в большом долгу, который вряд ли смогу погасить. Ты осчастливила меня верой в человека, которая была мною потеряна. Пусть медленно, но ты возвращаешь мне умение радоваться, наслаждаться жизнью, которая принесла в течение лет немало разочарований, научила меня замкнутому монашескому существованию. Ты же пришла и раскрыла мне забытые радости, новое небо и новый свет. И прошу тебя, не напоминай все время то, что я для тебя сделал. Знала бы ты, что сделала для меня. Некая неколебимая уверенность в тебе прочно поселилась в моей душе. Хотел бы, чтобы такая же уверенность в себе самой поселилась в твоей душе. Верь в себя, как я в тебя верю. Не считай ущербным во мне, что иногда боюсь радоваться жизни, как ты. Но можешь быть спокойной. Причитается тебе внутреннее спокойствие.
Будущее наше мы будем, не торопясь, строить вместе. И отбрось беспричинный страх. Дай мне право – беспокоиться о тебе. Ты не одинока, и я тоже более не одинок.
До встречи.
Твой Израиль
27.09.54.
Понедельник
Канун Рош-А-Шана
С Новым тебя годом, дорогая Наоми!
Когда я вернулся, дом был полон подарков, и я почувствовал себя дома, несмотря на пыль и беспорядок.
Долго меня не было. Поздравления и подарки от кибуца и колледжа Гиват Хавива исправили мне настроение.
Не хватало только моей маленькой женщины, чтобы пожелать ей счастливого года, обнять и поцеловать ручку.
Вспомнил, как радовался в прошлом году, когда Шленский написал, что послал в печать первые четыре главы романа. Перебирал в памяти события прошедшего года. Потом откупорил бутылку вина и сам себе сказал “лехаим!”
Эхо моего голоса разнеслось по пустому дому и, надеюсь, дошло и до тебя.
Вперед, Наоми! Время работает на тебя. Много думал о тебе. Много спал. Даже опоздал на завтрак.
Хочу тебе сказать, что у тебя нет причин для беспокойства. Новое всегда тревожит.
Мне так хочется приехать к тебе в кибуц, подсмотреть, украдкой, как ты, в засаленном переднике, орудуешь у плиты…
Хочется зайти в твою “башню”, задернуть занавески, подарить тебя цветы.
Ты опять обожглась, пролив суп на кухне, и теперь ходишь с повязкой на твоих красивых ножках. Ничего. Недолго осталось. Скоро тебя освободят от всех работ для написания романа.
И ты будешь лучшей поварихой среди писателей.
Ты должна упорядочить свою жизнь и серьезнее отнестись к писательской работе.
Пиши мне длинные письма. Скоро придет время, когда нам уже не придется встречать праздники порознь.
Очень хочется с тобой поговорить, просто увидеть тебя.
Через десять дней я буду свободен. Сделай все возможное, чтобы мы были вместе. Я слышал, что вокруг тебя идет настоящий бой. Ты стала символом войны против тупости. На это раз у нас все получится. Твои защитники уверены в победе. На этот раз защитники культуры не отступят. Ты, вероятно, устала, но продолжаешь писать. Уже больше недели нет от тебя никакой весточки. Слишком большие промежутки времени отделяют нас друг от друга. Я прошу тебя: пиши понемногу, но чаще. Следующая неделя будет у меня трудной. На лекцию приезжают разные странные люди, надеясь услышать нечто новое, я же ничего особенно нового возвестить им не могу. Приезжают учителя, инструкторы молодежи, но я-то просто знаю, что в моем портфеле нет особых сокровищ. В этом признании, как ты знаешь, нет ни грана деланной скромности. В них – истинная правда.
Будь здорова, я думаю о
