Книга Сахарские новеллы - Сань-мао

ним явно не так.

– Потому я и вышел заранее. – Он заерзал на месте от смущения.

– Ты собирался идти целый день пешком, чтобы фильм посмотреть? – Чего только не бывает на этом свете!

– Сегодня же праздник.

– Что ж тебя военный грузовик не отвез?

– Поздно спохватился, мест уже не было.

– И ты решил идти пешком?

Я взглянула на дорогу без конца и без края, и меня вдруг захлестнула волна сочувствия.

Довольно долго мы ехали молча.

– Ты здесь в армии служишь?

– Так точно!

– Хорошо служится?

– Отлично. Служу в легкой пехоте. Мы живем в палатках и все время меняем дислокацию. Вот только воды маловато…

Я еще раз взглянула на его безупречно чистую парадную форму. Обычный поход в кино был для него особым случаем, ради которого стоило так нарядиться.

Когда мы, наконец, приехали в поселок, он просиял, не в силах скрыть своего восторга – в конце концов, он был еще совсем мальчишка.

Выйдя из машины, он торжественно (и так по-мальчишески!) отдал мне честь. Я кивнула в ответ и поехала дальше.

Никогда не забуду эту пару белых перчаток. После года, проведенного в безлюдной, унылой пустыне, сходить в кино в нашем убогом заштатном поселке было для этого паренька самым торжественным и блестящим событием в жизни.

По дороге домой у меня вновь защемило сердце. Этот парнишка сумел затронуть тайные струны моей души. Он был примерно одного возраста с моим младшим братом, который находится так далеко от меня и который тоже служит в армии! На несколько мгновений меня затянуло в вакуум безвременья. Очнувшись, я встряхнула головой, нажала на газ и помчала в сторону дома.

Хосе часто говорит, что я сую нос не в свои дела, но это он только на словах ко мне придирается. Сам он по дороге на работу и обратно тоже подбирает пассажиров.

Вообще, когда едешь по пустынной местности и видишь какого-нибудь бедолагу, плетущегося со скоростью улитки под палящим солнцем, проигнорировать его – дело совершенно невозможное.

– Прямо невезение какое-то сегодня! Стариканы попались просто бешеные, – пожаловался как-то Хосе, зайдя в дом. – Подобрал по дороге троих стариков. Мало того что от них всю дорогу воняло так, что я чуть сознание не потерял, так они, когда мы подъехали к каким-то шатрам, залопотали что-то по-арабски. Я не понял, что это они ко мне обращаются, и еду себе дальше. И тут – представляешь? – сидевший позади меня старикан снял башмак и давай лупить им меня по голове. Чуть не убил!

Я покатилась со смеху.

– Ты их подвез, и тебя же еще и побили! Вот это да!

– Пощупай, какая здоровенная шишка!

И Хосе, стиснув зубы, потер затылок.

Самая большая радость – повстречать в пустыне других иностранцев. Хоть мы и обитаем на широких просторах, психологически мы ощущаем себя зажатыми в тесный угол. Всякий раз, когда нам удается поговорить с кем-нибудь из посланцев далекого большого мира, где бурлит жизнь, меня охватывает радостное возбуждение.

– А я сегодня иностранца подвез по дороге на работу.

– Откуда он? – встрепенулась я.

– Из Америки.

– И что же он рассказывал?

– Да ничего не рассказывал.

– Вы что, молчали всю дорогу?

– Во-первых, мы друг друга не понимали. А во-вторых, этот ненормальный, сев в машину, начал что-то ритмично отстукивать своей палкой по приборной панели. Я жутко разозлился и погнал что есть силы, чтобы он поскорее вышел. А он ехал со мной до самого месторождения!

– Где же ты его подобрал?

– Он стоял прямо на выезде из поселка. У него был большой рюкзак с американским флагом.

– И что же, ваша хваленая охрана пустила его внутрь? Без пропуска?

– Сначала не пускала, а он говорит: «Хочу осмотреть рудники».

– Разве можно их осматривать кому попало? – возмутилась я.

– Его было задержали, а он показал им свой рюкзак и говорит: «Я – американец!»

Я смотрела на Хосе широко раскрытыми глазами.

– И его пропустили?

– Ну да.

– Ничего себе! – изумилась я.

Хосе прошел в ванную и пустил воду. Вдруг он запел дурацким голосом по-английски:

– Хочу-у-у быть американкой, хочу-у-у быть американкой…

Я ворвалась в ванную, отдернула занавеску и начала охаживать его поварешкой. А он давай орать еще громче:

– Хочу-у-у замуж за американца-а-а, хочу-у-у заму-у-уж…

С тех пор, проезжая через проходную и едва завидев охранника, я закрываю рукой приклеенный на лобовое стекло пропуск и, высунув голову из окна, кричу ему на ломаном английском: «Я – американка!» После чего, нажав на газ, проскакиваю внутрь. Я не виню его за то, что он терпеть меня не может, я ведь первая начала.

В начале каждого месяца у расчетной кассы в фосфатодобывающей компании выстраивалась длиннющая очередь. Отстояв свое, счастливчики протискивались сквозь толпу с полными руками банкнот; на лице у каждого сияла блаженная улыбка, сладкая, как растаявшее на солнце клубничное мороженое.

На первых порах мы тоже получали жалованье наличными – все-таки хруст денежных купюр не сравнить с шелестом какой-то банковской квитанции. Но потом нам надоело стоять в очередях, и мы попросили компанию перечислять зарплату на счет в банке.

Рабочие же, все без исключения, требовали только наличные. С банком они связываться не желали.

В начале каждого месяца с близлежащих Канарских островов прибывал самолет, привозивший женщин, разряженных в пух и прах, и они тут же с места в карьер приступали к работе. По всему поселку раздавался звон монет, прямо как в песенке про деньги из фильма «Кабаре». Ах, какой это был чудесный звон!

Однажды я поехала встречать Хосе после вечерней смены. Когда я подъехала, он как раз выходил из столовой.

– Сань-мао, меня вызвали на сверхурочную работу, вернусь только утром. Поезжай домой!

– Что ж ты раньше не сказал? – Поеживаясь в своем толстом свитере, я протянула Хосе привезенную из дома куртку.

– Сегодня один корабль застрял, пришлось его вызволять, поэтому нас и оставили на ночную смену. А завтра за рудой придут еще три корабля.

– Ладно, тогда я поеду!

Я дала задний ход, развернулась, включила фары дальнего света и поехала обратно. Для такой огромной пустыни какая-то сотня километров в день – все равно что небольшая прогулка.

Ночь была ясной и прохладной. Луна освещала волны песчаного океана. Казалось бы, такой волшебный, химерический пейзаж можно увидеть лишь на полотнах сюрреалистов, но он был здесь, прямо передо мной!

Фары освещали пустынную дорогу. Изредка попадались встречные автомобили, иногда кто-то обгонял меня. Я опустила боковое стекло, нажала на акселератор и полетела в ночь.

Километров за двадцать до поселка в свете