Книга Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава 5 - Семён Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сомнения чиновника рассеялись, как минимум частично.
Какой-то части гуми в руки попал доступ к уникальному ручейку технологий, судя по экспресс бизнес-плану — и Асада-отец, видимо, решил не делиться с большей частью соратников.
Записал всё на сына.
Либо, как вариант, условием заказчика работ является категорическая автономность юридического лица от якудзы.
— Министерство обороны Японии, — спокойно ответил школьник на вопрос об источнике оплаты. — Контракт пока заключается, на стадии согласования условий. Номер драфта в едином реестре правительственных документов… — он снова назвал цифры.
Судья мгновенно среагировал и записал их себе для памяти. Не стесняясь и не испытывая ложной неловкости:
— Если я увижу номер документа в реестре, ваша подводная компания может на меня рассчитывать. На условиях анонимности, по факту необходимости моей помощи.
Чиновник отлично знал, какие суммы министерство обороны платит по контрактам с таким индексом. Похоже, кроме якудзы работу действительно выполнить не мог никто.
Даже интересно, что там за технология? Видимо, в исследованиях «прикладных нейро-расширений» (сформулируем культурно) Джи-ти-груп напоролись на какое-то уникальное и оригинальное решение. Которое быстро исхитрились продать воякам (точнее, флоту).
Ладно, пусть их.
Разложенные в разные корзины яйца, в исполнении папаши светловолосого (тут догадка, но скорее всего так), теперь не выглядели чем-то диким либо неприемлемым.
* * *
За некоторое время до этого.
— Масахиро, что произошло в порту?
Ватару не хотел звать сына сюда, но на этом настоял сам Гэнки.
Томиясу пришёл в себя, хотя всё ещё не мог говорить или двигаться.
Спасибо современной медицине: ему на горло наконец налепили голосовой аппарат. В сочетании с нейро-концентратором, оябуну было достаточно произнести слово мысленно — и синтезатор тут же озвучивал его вслух.
Несмотря на очень тяжелое состояние шефа и товарища, финансист мгновенно поспешил в госпиталь. Там, вопреки позиции лечащих врачей, он обстоятельно ввёл больного в курс дел: Джи-ти-груп срочно требовалось участие своего первого лица.
Подтверждение полномочий самого Ватару, плюс личное одобрение на работу с агентурой перед выборами (судья, привет от которого передал сын — лишь один пункт из многих) — только часть очень солидного массива.
По приказу Гэнки, Асада-старший прямо из палаты объявил общий сбор здесь, срочно.
Параллельно, был вызван и Маса из-за последней бучи в порту (опять — привет, сынок; и где ты только находишь приключения…).
Над инцидентом с Хейдугой и Сёгуном, кстати, лично Гэнки только беззвучно посмеялся, улыбаясь и взмахивая правой кистью над одеялом.
Маса, едва войдя в палату, попирая правила приличия, небрежно махнул обоим старшим, даже не поклонившись:
— Старикам привет!
Слава богу, никого из гуми ещё не было: то, что Томиясу мог стерпеть неформально и наедине, в иных условиях трактовалось бы однозначно как оскорбление. Причём не самим Гэнки, а как раз присутствующими, которым усиление Ватару было ни к чему (через брак с Мивако, а теперь и ещё через невольное подключение сына к делам. Хотя, видит бог, Ватару этого точно не затевал).
Неожиданно экран на стене взорвался пронзительной трелью.
Маса, сориентировавшись первым, рванул вперёд, хлопая по красной кнопке.
Затем, не успокаиваясь, метнулся к двери и заорал что было мочи в коридор:
— Клиническая смерть! Реанимационную бригаду, срочно!
Следующую половину минуты Ватару ошарашенно смотрел, как сын перебрасывает Томиясу с кровати на пол, бросив ему через плечо:
— Правила реанимации!
Затем, оторвав от простыни кусок, Маса дышал Гэнки в рот, нажимая на грудь.
Реаниматологи, честь им и хвала, прибежали галопом и очень быстро потеснили сына возле лежащего на полу тела.
— Увы, — через долгие сорок минут вытер пот со лба старший из врачей. — Сливай воду.
За это время старому товарищу финансиста вводили струйно препараты (в вену, как сказал Маса). Что-то кололи прямо в сердце. Плюс, три или четыре капельницы, в том числе с нанитами.
Как оказалось, всё напрасно.
Первая пара коллег из Джи-ти-груп, «спасибо» пробкам Токио, добралась сюда ещё через полчаса.
Чтобы застать труп Томиясу и Ватару с сыном рядом, врачи не в счёт.
* * *
¹ смертники
Три раза чёрт побери.
Гэнки в итоге умирает, несмотря на все наши усилия.
— У нас на руках, — изрекает отец, хмуро глядя на вошедших коллег. — Только что. Ничего не смогли сделать.
Его соратники по борьбе переглядываются между собой и аккуратно проходят в палату, обходя по дуге медицинский персонал.
— Очень невовремя умер, — явно со скрытым подтекстом, хотя и нейтрально на вид, отвечает невысокий толстяк.
Если бы не его рост, смотрелся бы, как родной брат Сёгуна.
Так-то, смерть вообще не бывает вовремя, тем более что мужик Томиясу был неплохой.
Хуже всего то, что в глазах пары джентльменов из Джи-ти-груп (интересно, почему именно они пришли первыми?), несмотря на откровенный минор ситуации, время от времени пробиваются любопытство и торжество.
Последнее не точно, но ментальный блок я уже достаточно давно качаю со всем старанием, хотя и никому об этом не говорю. Даже Цубасе.
В такой откровенной ситуации я уже ошибаться бы не должен.
Кстати, после замены собственного концентратора на таблетку, личный прогресс по ощущениям ускорился в разы (тьфу три раза, чтобы не сглазить). Я специально какое-то время ходил без ничего, чтобы почувствовать разницу.
Почувствовал.
Пару недель назад поймал себя на том, что неожиданно начал стесняться своей отсталости в плане микроэлектроники здесь.
Это как с языком в новой стране: ты вроде бы и хочешь на нём говорить, но поначалу делаешь ошибки и этих ошибок прилюдно стесняешься. Как следствие, замыкаешься и перестаёшь на нём общаться. Откатываясь назад и не прогрессируя.
Слава богу, в отличие от иностранного языка, тренировка ментального блока требует исключительно личной концентрации, добросовестности и числа повторений. И самое главное — для личного прогресса в нейрофизиологии не нужны партнёры. В отличие от бокса и того же языка.
— А когда смерть бывает вовремя? — пожимаю плечами в ответ, поскольку ну не время сейчас работать вторым номером, если говорить о завязывающейся беседе.