Книга Иерархия - Маделайн Монтегю

Женщина моргнула, чувствуя, что сердце воспарило. У нее было наследство, которое перейдет к ее дочери и три самых замечательных возлюбленных! Она никогда не сомневалась в своей бабушке!

— Здравствуй, моя любовь, — прошептала она.

Он с любопытством наклонил голову, а затем его взгляд стал сосредоточенным, и мужчина поднял руки, подзывая ее к себе.

— Здравствуй, моя любовь.

Эпилог

Пронзительный визг, последовавший за несколькими резкими выкриками, наконец, проник сквозь сонный туман, в котором находилась Бронвин. Она резко села. Калеб поймал ее за руку, когда она начала вставать, и женщина взглянула на него немного раздраженно.

— Они в порядке.

— Как по мне, это не звучит как "в порядке". Я должна проверить.

Поднявшись с кровати, она натянула халат и, завязав его, быстро вышла из спальни.

В игровой, Чандлер визжал и рычал. Она сразу поняла, что стало причиной пронзительного крика. Его мордочку пересекали три царапины, из которых сочилась кровь. Задыхаясь от беспокойства, женщина бросилась к малышу и взяла его на руки, осматривая повреждения. Когда она обняла его, он начал оживленно ерзать и, потянувшись к ее лицу, облизал всю прежде, чем Бронвин успела его остановить. Она отстранилась, борясь с желанием рассмеяться, но вместо этого строго посмотрела на него:

— Непослушный! Непослушный мальчик! Перекинься обратно, Чандлер! Немедленно! Ты тоже Саймон, — добавила она, не глядя на щенка, но наблюдая за ним прищурив глаза.

Чандлер бросил на нее грустный щенячий взгляд и свел бровки вместе, и Бронвин почувствовала, что ее сердце тает. Однако она не собиралась позволять ему этого увидеть.

— Я серьезно! Сейчас же.

Вздохнув, Чандлер послушался, и женщина критически осмотрела царапины на его лице. К своему облегчению, она увидела, что те быстро исцеляются, но все еще была зла на обоих проказников.

— Больше чтоб этого не было! — твердо сказала Бронвин. Она поцеловала сына в кончик носа, прежде чем снова усадить играть.

Женщина повернулась, чтобы взглянуть на Саймона. Он посмотрел на нее широко раскрытыми невинными глазами, и она почувствовала, что ее губы дрогнули, несмотря на намерение как следует их отругать. Подойдя к нему, Бронвин присела, проверить, не поранился ли малыш, и без особого удивления обнаружила, что тот абсолютно нетронут.

— Вы опять играли с мамиными заклинаниями? — потребовала она.

С напыщенным видом он медленно покачал головой, но женщина заметила, что мальчик заложил руки за спину, чтобы защитить свой зад.

— Это очень, очень плохо! Мамочка наложила на вас заклинание, чтобы убедиться, что вы не попадете в неприятности, и что вы сделали?

Тот удивленно посмотрел на нее.

Она неодобрительно взглянула на Калеба, который вошел в комнату вслед за ней абсолютно голым, и слегка стукнула его по макушке.

— Злой ребенок! — решительно сказал он.

— Он не злой! — ответила Бронвин.

Мужчина задумался, с любопытством смотря на него некоторое время, и улыбнулся сыну.

— Хороший мальчик!

— Не поощряй его, Калеб!

Пожав плечами, он развернулся и вышел из комнаты.

— Я буду в нашей «игровой», — пробормотал мужчина, лениво растягивая слова.

Когда она снова перевела внимание на малыша, Саймон ухмыльнулся и подался вперед, чтобы крепко обнять ее за шею.

— Я люблю тебя, мамочка.

Она крепко обняла его в ответ.

— Мамочка тоже тебя любит, но я отшлепаю вас, если вы снова это сделаете. Понятно? — твердо сказала Бронвин, когда отстранилась от него и бросила на малышей строгий взгляд. — Больше не портите мои заклинания. Больше никаких превращений и прежде всего больше никаких драк с братом.

Он невинно посмотрел на нее.

— Он меня поцаляпал. Он кличал на меня.

Она ни на мгновение не поверила, хотя ее не удивило, что Чандлер хотел подставить брата. Покачав головой, женщина поцеловала его в лоб и усадила играть.

— Твой папа пробудет здесь недолго, и я хочу провести с ним немного времени. Играйте мирно, и я позволю вам погулять во дворе. Хорошо?

Она пристально посмотрела на них, надеясь, что они будут хорошо себя вести.

Чандлер счастливо кивнул, подпрыгивая от волнения. Саймон по-кошачьи ухмыльнулся ей, что сразу же заставило ее заподозрить неладное, а Бэзил, как она обнаружила, был очень занят, пытаясь принять ангельский вид.

Решив, что им просто скучно, Бронвин собрала старые игрушки и положила их на место, а затем нашла для малышей "новые". Когда они устроились играть, она сотворила новое защитное заклинание вокруг каждого из них, которое давало им достаточно места для передвижения, но не давало добраться друг до дружки, или тому, что могло хоть как-то им навредить.

Немного поразмыслив, наложила на Саймона еще одно заклинание.

Когда она вернулась в спальню, его отец в форме льва развалился на кровати, нетерпеливо подергивая хвостом. Взглянув на него, Бронвин не смогла удержаться и захихикала.

— Дом недостаточно большой для кошачьих игр, а снаружи день. Мы не можем нагонять страх на соседей!

Некоторое время он изучал ее из-под полуприкрытых век, потом, наконец, широко зевнул и, закрыв глаза, положил голову на передние лапы. Пожав плечами, Бронвин сняла халат и забралась на кровать, свернувшись около него, чтобы вздремнуть. Однако в то же мгновение он уже был на ней. Перевернув ее на спину, лев прижал лапами ее руки к кровати и начал облизывать. Несколько секунд Бронвин боролась, но, наконец, сдалась, уступив трению горячего языка, который методично "мыл" ее от шеи до пальцев ног. Толчком раздвинув ее бедра, Калеб начал лизать влагалище, пока она не схватила подушку, чтобы заглушить крики.

Он выглядел бесконечно довольным собой, вбиваясь в нее, пока не пролил свое семя, а затем снова развалился около нее уже в человеческом обличии. Бронвин улыбнулась про себя.

— Что это за довольная улыбка? — лениво пробормотала она.

— Я убежден, что получу от тебя еще одного сына, любовь моя, — промурлыкал он, гладя ее округлый живот.

Бронвин с сомнением посмотрела на него.

— На этот раз это будут дочери.

— Трое, — согласился он весело. — И еще один сын для меня.

Ее охватила тревога.

— Калеб! Ты не сделал этого!

— Но мне так нравится, как ты кормишь грудью трех младенцев, дорогая! Тебе нужно четыре для ровного счета. Он с интересом изучал выражение ее лица и, наконец, сдавшись, захихикал:

— Нет, моя любовь, я не делал. — Он наклонился, чтобы прижаться лицом к ее шее. — В следующий раз ты подаришь мне еще одного сына.