Книга Хочу тебя в долг - Валерия Ангелос

— Нет! — ко мне наконец возвращается дар речи. — Нет! Нет! Туда нельзя. Мы… мы это не оговаривали. Я… я не разрешаю!

Озвучиваю эту тираду и понимаю, как жалко она звучит. Затравленно озираюсь, снова пробую вырваться, избежать опасных ласк.

Амир смеется. Хрипло. Гортанно. Даже его смех смахивает на рычание. Жуткий звук заставляет меня поежиться.

А потом мужчина вжимается в меня. Накрывает своим мускулистым телом, как скалой сверху обрушивается. Зубами захватывает холку, а зад из рук не выпускает. Лишь еще сильнее сдавливает и поглаживает. Его член вплотную припечатан к лону, обжигающе горячая плоть тверже камня.

— Договор был на все твои дырки, — опаляет шею жарким шепотом, вновь помечает меня скользящими поцелуями. — Не дергайся, сегодня туда не трахну. Но однажды порезвлюсь.

Эмоции раздирают на части. И страшно, и сладко. Возбуждаюсь от близости его вздыбленной плоти, возгораюсь от этого ощущения, но слова заставляют дрожать, сковывают арктическим холодом.

Может, он еще забудет? Может, передумает?

Жесткий шлепок по заднице. От силы удара меня подбрасывает. После следует еще один, уже мягче. И еще. И еще. А дальше, когда теряюсь, почти перестаю соображать, Амир вонзается в меня. Входит в лоно до упора, вбивается так неожиданно, что я кричу, закашливаюсь от продирающего насквозь вопля. Содрогаюсь всем телом.



— Не бойся, — прикусывает мое ухо. — Внутрь не кончу. Просто хочу твою звезду на всю длину. Без резинки. Кожа к коже. Так горячее.

Дьявол.

Он прав.

Хотя… «горячее» не совсем то слово. Черт, я без понятия, какое слово тут подойдет. Мне и вовсе думать трудно. Особенно под ним. Особенно теперь.

Мощные толчки. Размашистые. Громадный член практически полностью покидает мое тело, а потом входит до предела. Растягивает податливую плоть властно и жестко. Как на раскаленный вертел нанизывает.

Я задыхаюсь под ним.

И дышу… им. Его запах пропитывает собою все пространство вокруг. Накрывает будто коконом, забивается в горло.

Боже. Как стыдно. Как неприлично. Как… очень быстро я забываю обо всем. Почти полностью отключаюсь.

Мускулистые руки двигают мои бедра. Грубо насаживают на член. Как игрушку туда надевают, вколачивают плоть в плоть. После крепко сжатые кулаки упираются в постель, по обе стороны от меня. Могу видеть, как напрягаются и темнеют вены, набухшими узлами оплетая запястья, кисти. Ритм замедляется, вдруг становится неторопливым, неспешным, намеренно растянутым и ленивым.

Я постанываю. Не способна удержаться. Трепет пробегает по ногам. Низ живота выкручивает от кипучего возбуждения. Тягучие спазмы сводят взмокшее тело.

— Амир, — всхлипываю.

— Полночь, — бросает он, привычным движением наматывая мои волосы на кулак, замирает внутри. — Почти. Скоро часы двенадцать покажут, самое время желание загадать. Между ударами члена и шлепками по заднице.

— А-ах, — это единственное, что я способна сказать.

Громила берет меня, как обещал. По-настоящему. Без каких-либо церемоний, без ограничений, без тормозов. Отрывается на полную. Практически причиняет боль, однако я слишком заведена, чтобы это почувствовать, чтобы заметить дискомфорт. Мокрая. До жути влажная. Готовая для него. Послушно принимаю каждый удар громадного эрегированного члена.

Амир тянет меня за волосы. И отвешивает смачные шлепки по ягодицам. После поглаживает поясницу, дарит пару мгновений щемящей нежности, а дальше опять принимается за порку ладонью. Чередует ласку и грубость. Заставляет утонуть, потеряться в гремучем водовороте желаний.

Его орган пронзает меня до токсических судорог. Реальность объята огнем, вспорота адским пламенем, диким и одержимым. Под кожей растекается ядовитая ртуть.

Амир. Амир…

— Вперед, — рычит мне в затылок. — Успела? Загадывай… сокровенное. Сейчас еще и звезда упадет. Точно сбудется. Давай.

Амир.

А!..

Я почти сознание теряю. На грани зависаю. Держусь за мир вокруг, лишь потому что нанизана на огромный и толстый возбужденный мужской член.

Амбал отталкивает меня, буквально сдергивает с раздутого от похоти органа. Переворачивает на спину и кончает. Бурно, долго. Заливает мое тело своим раскаленным семенем, помечает грудь и живот.

Дышу тяжело, судорожно, рвано. Пульс оглушает. Толчки крови внутри до сих пор ощущаются как толчки гигантского молота в моем лоне.

— Живая? — спрашивает Амир и укладывается рядом, поглаживает безвольно распластанное тело, растирает сперму по коже, продолжая клеймить.

— Не знаю, — признаюсь сдавленно. — А ты… ты что, всегда вот так?

— Ну сдерживаюсь немного, — ухмыляется, читая ужас на моем лице. — Первый раз. Не в полную силу, конечно. Тебе время надо. Приноровиться, привыкнуть.

— Шутишь? — не верю ему.

— Может, тебе шампанского налить? — крупная ладонь перемещается на грудь, пальцы выкручивают соски. — Или вина? Жрать охота? После траха пробивает.

— Ты же не пьешь, — говорю тихо.

— Не пью, — хмыкает. — Но тебе достану, что закажешь.

— Спасибо, — сглатываю. — Воздержусь.

Отворачиваюсь, прячу лицо в смятых простынях. По моим щекам текут слезы, но я совсем не хочу показывать эту слабость.

— Ты чего? — выдает мрачно, разворачивает меня к себе, пальцами за челюсть хватает, не позволяет спрятаться, изучает тяжелым взглядом.

Глава 40

Удар под дых. Причём с ноги. Слышу хруст рёбер. Чувствую вкус крови во рту. Захлебываюсь этим. Задыхаюсь от этой вспышки. Странной. Болезненной.

Дерьмовое чувство. Гребать. Ну какого хрена?

Девчонка молчит. Ни черта не делает. А кишки из меня тянет. Своими долбаными слезами кровь сворачивает. Нутро поедом жрет.

Нормально же общались. Что на неё нашло? Развела мокроту на пустом месте. А меня как дебила теперь штырит. Аж крутит всего от ее рыданий. Вроде не истерит. Тихо хнычет. Без звуков. Без всяких там спецэффектов, что бабы так любят. Сопли пузырями. А потом как зарядят — купи, купи, купи. Или ещё хуже. Завоют про любовь, про то, что думали, у нас все серьёзно и по-настоящему. Глубоко. Ну да. Раз в жопу вытрахал, то чувства реально глубокие. Куда глубже теперь-то.

Эта не рыдает напоказ. Не давит на жалость. Но дьявол. От этого ещё хуже. От ее немоты. Лучше бы выла и орала. Обвиняла. Требовала. Права качала. Но нет. Сука. Что за хренотень?

— Чего мокроту разводишь? — спрашиваю.

Зубами скрежещу. А как удержаться. Нервы на пределе. Я с ней шелковый. Деликатничаю. Прямо джентльмен. И опять не то. Не так. Не туда. Реально долбануться можно. Уже на пузе ползаю, лишь бы угодить. Все мимо.