Книга Зима. Согрей мое сердце - Алекс Хилл

– Конечно. Если что, звони, Зима. Мы своих в обиду не даем. И таких прекрасных девушек тоже.

Понимаю, что последняя фраза адресована мне, но не получается даже пальцы разжать или головой пошевелить, чтобы хоть как-то отреагировать.

– Спасибо, – говорит Дима, а после я слышу удаляющиеся шаги.

Еще какое-то время сидим на балконе, сжавшись в клубочек из сплетенных рук и ног. Молчим. Из звуков только лишь ветер за окном, шелест листвы и звуки дороги, что пролегла перед «Горизонтом». Адский день. Второй за всю мою жизнь. И я теперь даже не знаю, что было хуже по ощущениям. Тогда или сейчас.

– Хочешь в душ? – спрашивает Дима, когда я немного расслабляюсь и привыкаю к мысли, что все уже позади.

Вода? Она ведь сможет смыть хотя бы внешние остатки этого дня. Звучит неплохо.

– Да, – мой голос похож на тарахтение гвоздей в железной банке.

Дима поднимается со мной на руках и относит в ванную. Осторожно ставит на пол. Держу голову опущенной, не хочу, чтобы он смотрел на меня.

И не потому что, скорее всего, я выгляжу, как после самых страшных в мире американских горок. Мне теперь тупо страшно смотреть ему в глаза, после того, что случилось на работе. Чуть не случилось. И того, что я узнала.

– Хочешь вместе или оставить тебя? – заботливо спрашивает Дима.

Не хочу оставаться одна, но… Наверное, все-таки стоит попросить минутку уединения.

– Я сама.

– Хорошо. Я пока приберу на кухне, – Зимин, наверное, уже в тысячный раз целует меня в макушку, а после выходит из комнаты.

Страх снова начинает выстукивать быстрый ритм в моей груди. Руки дрожат из-за нахлынувших чувств. Божечки! Когда нибудь станет легче? Открываю шкафчик над раковиной, мимолетно заметив собственное отражение. Мне бы в фильмах ужасов сниматься. Ходячий труп, не меньше.

Бегаю глазами по полкам. Пузырьки и коробочки. Таблетки. Может быть здесь есть что-то успокоительное? Тянусь к задней стенке и вытаскиваю желтую пластмассовую баночку.

На этот раз сердце просто перестает биться. Отказывается. Даже для него это слишком. Ледяная корка нарастает на замерший орган, а после появляются острые шипы, направленные внутрь.

Я увидел их двоих на диване, а на полу валялась пара желтых пузырьков с нашими колесами. Он накачал ее и взял то, что хотел…

Слова Льва, пристегнутые к памяти острыми булавками, вырываются наружу. Сжимаю в руке злосчастный желтый пузырек и подношу к уху, встряхивая. Не пустой.

– Дим! – зову осипшим голосом и хватаюсь за ручку двери.

Зимин появляется в прихожей и в мгновение бледнеет, когда замечает в моей руке пузырек. Нет! Не хочу в это верить.

– Что это? – спрашиваю, не отрывая от Димы взгляд.

– Это… – он с трудом сглатывает, его грудь начинает резко подниматься и опускаться. – Таблетки.

– Какие таблетки? – молюсь про себя, чтобы все, о чем я подумала оказалось ложью. Чтобы все рассказанное Львом было просто выдумкой больного обиженного мозга.

– От головы.

Смотрю Диме в глаза, ощущая, как земля уходит из под ног.

– Как раз то, что нужно, – произношу медленно, открывая крышку.

– Нет! – Зимин бросается ко мне и выбивает из руки баночку.

Белые колесики рассыпаются по полу. Наблюдаю за ними и только недавно высохшее лицо вновь омывает град слез.

– Так это правда? – не поднимаю головы, потому что просто могу умереть прямо на месте от боли, если взгляну на него. Я ведь верила ему. До последнего.

– Я завязал. Уже давно.

– Тогда что это?! – взмахиваю руками, указывая на пол. – Я как последняя идиотка доверяла тебе! Защищала! Не позволяла никому наговаривать, а оказалось… Все, что о тебе говорили. Это все правда, – последняя фраза срывается шепотом с губ.

– Ксю, я…

– Замолчи! – отшатываюсь назад, чуть ли не падая в дверной проем ванной комнаты. Благо успеваю схватиться за дверь. – Я не хочу слышать очередную ложь. Все, чего я просила, так это довериться мне, но ты, видимо, просто не способен на это.

– Я просто не хотел пугать тебя.

Смотрю куда-то в район его шеи, замечая как вздулись вены.

– Девушка Льва… Вы?…

– Да, это правда. Мы переспали. Но…

– Ты сделал это против ее воли? Ты заставил ее? – горло сжимает огромная лапа, что впивается в кожу острыми когтями.

– Что? Нет! – Дима порывается подойти, но я выставляю руку барьером. – Ксю…

– Я не могу. Не могу больше, – резко закрываю дверь.

Рыдания накатывают с новой силой, накрывая огромной волной. Кое-как справляюсь с одеждой и краном и забираюсь в душ. Почему все обернулось так? Почему счастье было таким недолгим? За что мне столько дерьма?

Знаю, за что. Это расплата. Жизнь ненавидит меня и никогда не позволит быть по-настоящему счастливой. Я это просто не заслужила.

Горячая вода, прохладная плитка, что служит мне сейчас единственной опорой. Слезы. Много слез, но они не забирают боль лишь усиливают ее. В сто тысяч раз.

Когда моя кожа становится мягкой и сморщенной, а от рыданий остаются лишь горькие спазмы, выбираюсь из душа. Закутываюсь в полотенце и выхожу в коридор.

Зимин сидит на полу, прислонившись к стене между двух дверей, что ведут на кухню и в гостиную. Голова опущена, руки поверх согнутых колен. Не знаю, что делать. Опустошена настолько, что просто сейчас у меня нет ни слов ни мыслей.

– Мор ждет тебя внизу, – глухо произносит Дима, и я только теперь замечаю, что на пуфе стоит моя сумка. – Я, вроде, все собрал. Проверь ванную.

– Ты меня выгоняешь? – не веря в происходящее, произношу я.

– Не нужно было вообще пускать тебя. Твой брат сказал тогда правду… Послушай его и просто уходи.

– О чем именно ты говоришь? Какую, нафиг, правду?!

– Я не сделаю тебя счастливой, и я…

Он никогда меня не полюбит, – заканчиваю мысленно вместо него. Срываю с себя полотенце в порыве неконтролируемой ярости и бросаю прямо Диме в голову.

– Пошел ты, Зимин! – влетаю обратно в ванную.

Натягиваю непослушными руками одежду, которую мечтала сжечь. Ну ничего, потерплю еще чуть-чуть. Хватаю свои душевые принадлежности и заталкиваю в сумку, вернувшись в коридор.

Мытька выбегает из кухни и ошарашенным взглядом пялиться на меня, уже стоящую возле двери. Мысленно прощаюсь с котом. Я буду очень скучать по нему. Только по нему.

Дима даже не пошевелился за все это время, так и сидит с полотенцем на голове. Какой же он трус и слабак. Просто невероятно, что я раньше это не поняла…

– Я бы всегда была на твоей стороне. Вместе мы бы смогли… – усмехаюсь со слезами на глазах. – Впрочем… Тебе и одному неплохо. Зайкам привет.