Книга Опасные игры - Карина Хэлли

– С чего вы вообще решили удрать вдвоём?

Твою мать, подумала я. Не хватало ещё, чтобы Кэмден рассказал ему о моей неудачной попытке ограбления. Этого моему дяде уж точно знать не следует.

– У меня были проблемы с кое-какими людьми, и Элли согласилась мне помочь, – сказал Кэден, отводя глаза. Я с благодарностью выдохнула.

– У вас проблемы с разными людьми? – удивился дядя Джим. – Господи, ребята, что не так с вами обоими?

– Это вы нам расскажете, – сказал Кэмден, подходя ближе и крепче вцепившись в пистолет. – И заодно – что случилось.

Он нахмурился, но начал рассказ.

– Как я уже сказал Элли, я ушёл с работы на время, а когда вернулся, в саду стояла пожарная машина, тушила огонь. Кто-то развёл несколько костров под деревьями, пламя перекинулось на остальные. Работники были сильно расстроены, у одного, Хорхе, шла кровь из носа. Он сказал, что его избили какие-то люди. Они хотели со мной поговорить, и когда он сказал им, что меня пока нет, они его ударили. А потом ушли.

– Как они выглядели?

– Он сказал, их было трое. Все испанцы, хотя Хорхе предположил, что у одного пуэрториканский акцент. Но как бы то ни было, английский у них безупречный, особенно у одного, длинноволосого. У него яркие глаза, рабочим он показался немного чокнутым. Говорил он мало, но было понятно, что он тут главный. Я подумал, может, это твой Хавьер, Элли?

Я кивнула. Главный, чокнутый, с яркими глазами? Как раз Хавьер.

– И что потом? – спросил Кэмден. Нетерпение в его голосе нарастало, и мне стало до смерти интересно, о чём он думает. С моей точки зрения, история представлялась абсолютно логичной. Хавьер умел прибавить драматизма.

Дядя Джим вздохнул, вновь стал возиться с рубашкой.

– Когда я пришёл, их уже не было. Я поговорил с копами – твоего отца, Кэмден, к сожалению, не видел – и они сказали, что будут искать. Повесят на них по меньшей мере поджог и причинение физического ущерба. Но я знаю таких людей. Я долго общался с Элли и её матерью. Выследить их невозможно. Ты их не найдёшь, пока они сами тебя не найдут, сами понимаете. Так что я сбежал. Приехал сюда. Решил, что здесь неплохое место, чтобы залечь на дно.

Я обвела глазами пятна на потолке.

– Мог бы найти и получше.

– Я беден, Элли, – сказал он. – А теперь вообще нищ. Потерял большую часть урожая.

Моё сердце сжалось, и я больно закусила губу. Он казался таким измученным и грустным. Я была уверена – в нём боролись благодарность ко мне за то, что я сюда приехала, и ненависть за то, что я разрушила всё, над чем он так долго работал.

– Когда это случилось? – спросил Кэмден. Дядя Джим задумчиво поднял глаза вверх.

– Хм, где-то в час или два дня.

– И вы сразу поехали сюда?

– Угу, – ответил он. Его голос вновь дрожал. Нужно было обнять его и как следует напоить. – Потом я позвонил Элли. Я просто не знал, кому ещё…

Я ждала, когда он скажет «довериться», но он осёкся и стал смотреть в пол.

– На какой машине ехали эти трое? Вы спросили работников? – Кэмден подошёл к нему ближе.

Дядя Джим кивнул.

– Конечно, я спросил. Я же должен был знать. Они сказали – белый «Форд Мустанг», новенький. Вероятно, краденый.

В груди кольнуло, комната закружилась у меня перед глазами. Что?

– Уверены? – спросил Кэмден очень спокойно и терпеливо. – Уверены, что именно эту машину сегодня днём видели ваши работники?

Мой дядя посмотрел ему прямо в глаза.

– Они так сказали.

Прежде чем я успела всё это обдумать, прежде чем мой мозг вообще смог воспринять эту информацию – работники не могли сегодня днём видеть белый «Мустанг», потому что белый «Мустанг» мы разбили прошлой ночью – Кэмден так же внезапно, как делал вообще всё, вынул из-за пояса пистолет и направил в лоб дяде Джиму, держа палец на крючке.

– Какого чёрта вы нам врёте?! – закричал он. Его лицо покраснело, глаза стали двумя острыми льдинами.

– Кэмден! – возмутилась я. – Убери пистолет!

Но Кэмден лишь плотнее прижал его ко лбу дяди Джима. Дядя отшатнулся, испуганно посмотрел на него широко распахнутыми глазами.

– Зачем вы нам врёте? Скажите нам правду, Джим, иначе я вышибу вам мозги!

– Я не… я… я… – лепетал он, беспомощно глядя на меня.

– Если из-за вас Элли попадёт в опасность, я вас убью. Убью! – Голос Кэмдена дрожал, злость вскипала в нём, готовая в любой момент выплеснуться из дула пистолета.

– Кэмден, прошу тебя! – вопила я, пытаясь схватить его за руки. Но он не слушал. Он терял терпение, а я могла потерять дядю.

– Скажите Элли правду! – приказал Кэмден. – Скажите ей правду, она должна её знать!

Дядя опустил глаза в пол и умолк. Потом неожиданно всхлипнул.

– Он обещал мне, что не причинит ей зла! – провыл он.

Нет. Нет. Этого не могло быть. Моя голова тряслась вверх-вниз. Я не могла поверить. Даже Кэмден на несколько секунд застыл, поражённый, прежде чем с новой хваткой сжал пистолет и оскалил зубы.

– Прости меня, Элли, – бормотал сквозь слёзы мой любимый дядя Джим. – Они пообещали столько денег. Мне нужны были деньги, ты же понимаешь, что нужны. Пятьдесят тысяч долларов… они спасли бы всё. У меня не было выбора, не было. Мне нужны были эти деньги.

Я чувствовала себя так, будто меня разрывали изнутри. Будто моё сердце стало куском фольги и его нещадно рвали.

– Я думаю, выбор есть всегда, – прошептал Кэмден, крепче прижимая пистолет ко лбу дяди Джима, буравя его глазами. – Вы были ей вместо отца.

– Я знаю, – всхлипнул дядя Джим, – я знаю. – Но Элли, господи, Элли, какой же сложной из-за тебя стала моя жизнь. Он обещал, что не причинит тебе вреда, Элли, он обещал.

Кэмден готов был нажать на курок. Пытаясь скрыть боль, я крепко сжала его руку и сказала:

– Прошу тебя, Кэмден…

Его ноздри раздулись, он с трудом себя контролировал.

– Кэмден, он по-прежнему мой дядя, – тихо сказала я. – Он по-прежнему вся моя семья.

Кэмден с большой неохотой убрал пистолет.

– Ну что теперь? Сколько у нас времени?

Вся комната резко вспыхнула – за жалюзи горели фары. Времени у нас не было. Они были здесь.

– Мне так жаль, – проскулил дядя Джим. – Я хотел бы вернуть всё назад.

Кэмден как следует встряхнул его.

– По крайней мере, помогите нам теперь.

Он метнулся в ванную, я услышала, как он возится с окном.

– Не открывается, к тому же слишком маленькое. Я туда не пролезу.

Я тупо стояла у кровати, чувствуя, как близка моя смерть, как немыслимо предательство человека, которому я всегда доверяла.