Книга Неугомонное зло - Энн Грэнджер

— Но у меня ведь кожа не такая белая, верно? И вообще, — добавила Тесса, — не у всех рыжих такие сложности. Кажется, в твоем классе есть еще одна рыженькая — Бекки… забыла фамилию.

Джез нахмурилась:

— У нас в классе только одна Бекки — Джонс, но она вовсе не рыжая. У нее волосы светло-каштановые, почти как у меня.

— Да, верно, значит, я спутала ее с кем-то другим. В общем, перекрашусь я или нет, я обязательно постригусь, да покороче!

— Совсем спятила, — заключила Джез.

Маркби шел по собственному следу. Среди фотографий на каминной полке в доме старого Билли Туэлвтриза была одна, на которой была изображена покойная миссис Туэлвтриз и трое ее детей. Дайлис он видел. Сандру неизвестно где искать; собственно, Сандра не особенно его волновала. Ему хотелось разыскать молодого Билли, самого старшего из троицы мрачных детей на снимке. Дайлис ровесница Рут, а Рут, как он знал, пятьдесят семь лет. Молодому Билли сейчас должно быть шестьдесят с небольшим. Значит, двадцать два года назад ему только исполнилось сорок. Но в деле Картошечника не было показаний молодого Билли Туэлвтриза. Тогда допросили всех мужчин из Нижнего Стоуви, как же упустили молодого Билли? Если его тогда не было в деревне, то где же он был?

Разыскать молодого Билли оказалось совсем нетрудно. Владелец необычной фамилии не уехал далеко от Нижнего Стоуви. Он обосновался в Бамфорде. Перед узенькой секцией домов с общей стеной красовался до безумия ухоженный крошечный палисадник. Все здесь было миниатюрным. Видимо, владелец задался целью уместить на своем клочке земли все, что обычно выращивают в саду большего размера. Крошечный, аккуратно подстриженный газон окружали кустики-бонсаи; посередине газона стояла декоративная каменная чаша фонтанчика не больше суповой тарелки, наполненная гравием; струйки воды, которая стекала по камешкам, не хватило бы и для чистки зубов. На полоске земли, больше напоминавшей дорожную колею — видимо, хозяин считал ее клумбой-рабаткой, — рос стройный рядок тюльпанов, похожих на игрушечных солдатиков. С одной стороны от крыльца стояла греческая ваза размером с блюдце для молока, в которой росла миниатюрная роза. С другой стороны к земле припала маленькая каменная лягушка, выкрашенная в зеленый цвет. Маркби показалось, что он — Гулливер в стране лилипутов.

Женщина, открывшая Маркби дверь, тоже оказалась миниатюрной и очень ухоженной. Прическа у нее была безукоризненной — волосок к волоску. Она сообщила, что «Уильям в огороде», куда можно пройти через дом насквозь.

Маркби, которому не терпелось увидеть и огород, и огородника, вошел в тесную прихожую, проследовал в поразительно чистую кухоньку размером с пивную кружку и вышел во внутренний дворик. Изумлению его не было предела. Он думал, что хотя бы огород при доме окажется нормального размера, но оказалось, что огород едва ли больше палисадника: четыре бордюрных камня в длину и три — в ширину. Сразу бросалось в глаза, что планировкой занималась та же рука. У самого дома стояли два маленьких белых пластмассовых садовых стула — Маркби решил, что отдыхать на них не слишком удобно. Остальное пространство было поделено на ровные квадратики размером с носовой платок. На каждом имелась бирка, извещавшая, что за овощ вскоре проклюнется из земли. В одном месте из земли уже проклюнулись ровные стрелки зеленого лука. В самом дальнем от дома углу, добраться до которого Маркби мог бы за шесть шагов, мужчина тщательно втыкал в землю бамбуковые шесты, сооружая подобие вигвама.

— Для бобов, — сообщил он, увидев вышедшего во дворик гостя. — Сначала я высадил их в оранжерею, ждал, когда проклюнутся.

Маркби понял, что «оранжереей» хозяин называл тепличку размером с коробку из-под обуви. Даже предприимчивому молодому Билли — или Уильяму, как его именовала жена, — пока не удалось втиснуть в свой садик настоящую оранжерею. Ничего, подумал Маркби, дайте срок, и молодой Билли наверняка что-нибудь придумает. Странно, конечно, называть шестидесятилетнего человека «молодым». Внешне молодой Билли очень напоминал Билли старого, своего отца; он оказался таким же приземистым и коренастым. Правда, он еще был мускулистым, а у его отца мышечная масса атрофировалась. И лицо у молодого Билли по-прежнему было обветренным, дубленым, как у многих деревенских жителей. Видимо, он предпочитал работу на свежем воздухе. На голове, вокруг мятой кепки, топорщился венчик седых волос. Поверх свитера ручной вязки он накинул старую, но чистую водонепроницаемую куртку-«пилот». Разговаривая с гостем, он не переставал ловко втыкать в землю бамбуковые шесты. Руки у него были сильные, натруженные.

— Здорово придумано, — заметил Маркби, кивая в сторону проростков фасоли. Потом он показал хозяину свое удостоверение. — Вы не возражаете, если мы немного поговорим?

Молодой Билли прищурился и ответил:

— Не взял с собой очки. Придется вам сказать, что здесь написано.

— Здесь написано, что я — суперинтендент Маркби. Я из регионального полицейского управления, отдел тяжких преступлений.

— Вот как? — Молодой Билли сосредоточенно обматывал побег фасоли вокруг бамбукового шеста.

— Мистер Туэлвтриз, насколько я понимаю, вы родились и выросли в Нижнем Стоуви?

— Ну да, в детстве я там жил. Всего лет сорок назад.

— Мы сейчас ведем следствие в Нижнем Стоуви.

— Я слыхал — там женщину убили.

— Да. Вы навещаете своих тамошних родных?

— Нет. Как-то случал не представилось. — Молодой Билли покачал головой.

— Не навещаете отца и сестру? — удивился Маркби.

— Их-то? — Аккуратно намотав усики фасоли на шесты, молодой Билли наконец повернулся к гостю. — Папашу я последний раз видел на Рождество. Машины у меня нет, у него тоже. Один сосед ездил в Нижний Стоуви и захватил меня с собой. Папаша совсем не изменился. Такой же старый паршивец, каким был всегда. Не знаю, как Дайлис его терпит. Дайлис иногда заходит к нам в гости — она бывает в Бамфорде. Ее подвозит миссис Астон, у которой она убирает. Дайлис тоже не изменилась, — задумчиво продолжал Билли. — Как была неряхой, так и осталась. Хотя работящая, — добавил он, видимо для того, чтобы Маркби не осудил его за отсутствие родственных чувств.

Маркби вовсе и не думал осуждать молодого Билли. Он привык трезво смотреть на вещи. Как говорится, друзей подбираешь по себе, а родственников приходится терпеть, какие есть. Судя по всему, никто из родни особенно не ценит бедняжку Дайлис.

— Я приезжал в Нижний Стоуви много лет назад, — сказал Маркби как бы невзначай. — Когда кто-то нападал на женщин в лесу…

Молодой Билли прищурился, посмотрел на небо, а потом на Маркби:

— Вы что же, Картошечника искали?

— Вижу, вы его помните.

— Меня держала в курсе жена. Написала, что дело попало в газеты. Прославило Нижний Стоуви! — Молодой Билли хрипло рассмеялся.

— Написала вам? Где же вы тогда жили?

— Ходил по морям.