Книга Заступник и палач - Денис Юрин

Численность вступивших в битву стражников превысила допустимый предел. К тому же им на подмогу подоспели охранники герцога, которым побоявшийся пьяных дебошей комендант гарнизона запретил оставаться на ночь во дворце. Это были настоящие воины в хороших доспехах, не чета городским увальням в изношенных латах. Конечно, геройская смерть с мечом в руке полностью соответствовала благородному образу потомственного аристократа, которому рыцарь Ликарас вынужден был соответствовать на протяжении долгих лет, но она делала невозможным выполнение первостепенной задачи.

Окровавленное оружие со звоном упало на мраморный пол, затем по ступеням покатился маленький круглый медальон, сразу привлекший внимание нападавших и отменивший смертный приговор, который разъяренная стража хотела, не дожидаясь судебных формальностей, на месте привести в исполнение.

– Сдаюсь, и драться-то с вами не стоило, – произнес рыцарь, величественно скрестив руки на груди. – Я же говорил вон тому идиоту, что я рыцарь Ордена и должен срочно встретиться с герцогом.

Двадцать пять пар глаз, то есть все стражники и охранники, находившиеся в данный момент на лестнице, одновременно посмотрели на обезглавленное тело в форме сержанта, лежавшее на боку возле перил. Из отряда, дежурившего на лестнице, уцелела пара солдат, которые неуверенно закивали головами в знак того, что сдавшийся великан говорит правду.

– В кандалы его, – отдал приказ рыцарь в рогатом шлеме, судя по всему, офицер из охраны герцога. – По рукам и ногам закуйте, чтобы ни один мускул не дрогнул.

– Я рыцарь Небесного Братства… – повысил голос Ликарас, но тут же замолчал под суровым взглядом из прорезей диковинного для Лиотона шлема.

– Кандалов не надо, все равно их поблизости не найти. Тащите ремни, веревки… и покрепче, парень брыкастый! – не обращая внимания на грозное предупреждение, выкрикнул старший по званию в разношерстном отряде защитников спокойствия аристократа, а затем без капли ненависти или раздражения в голосе обратился к пленнику: – А мне плевать, ты нарушил закон и убил… – офицер мельком оглядел поле сражения, пытаясь на глаз определить количество трупов, – …ну, в общем, многих слуг короля прикончил, и я тебе не завидую. Не рассчитывай, что Орден тебя спасет.

– Я служу Ордену и все, что я делаю, делаю на благо Небес, не тебе судить меня, червяк, я должен говорить с твоим господином, – пробасил на одной ноте Ликарас и для пущего воздействия на неокрепшие умы недовольно загалдевших стражников сдернул с лица повязку.

Разорванная на клочья кожа за пару часов уже успела срастись, но представшее глазам стражей зрелище было не из приятных: шрам на шраме, рубец на рубце. По рядам недавних противников пронесся испуганный шепот, и только рыцарь в рогатом шлеме по-прежнему остался холоден, спокоен и невозмутим.

– А разве я говорил, что встреча не состоится? Все равно ты его сиятельство уже разбудил. Ты увидишь герцога, но будешь связан. Попробуешь разорвать веревки, церемониться не буду, сразу прикончу, – предупредил офицер. – Что будет потом, загадывать не стану, но не уверен, что твое дело окажется настолько уж важным, что тебе простят полторы дюжины смертей. Вяжите его, ребята, и узлы потуже, потуже затягивайте! Если лентяй какой веревочку недотянет, высеку, выпотрошу и зенки выколю, в общем, три традиционных, армейских «вы», вы, детишки, меня знаете!

В предупреждении не было необходимости. Хоть у охранников герцога, ретиво кинувшихся исполнять приказ командира, и не было личных счетов с рыцарем, но насколько опасен пленник, они уже получили представление. Ликарас специально сдался именно перед тем, как слуги герцога вступили в бой. Мозг робота безошибочно определил дальнейшее развитие ситуации: горящих желанием обагрить его кровью ступени лестницы стражников мгновенно оттеснили от беззащитного обидчика, нехотя, даже лениво поблагодарили за верную службу и отправили обратно в казарму. Подоспевший к месту схватки комендант вместе с многочисленной свитой прихлебателей в форме не смогли изменить хода событий. С их мнением никто не считался, а на яростные вопли и крики было всем наплевать, по крайней мере рыцарю в рогатом шлеме, взявшему на себя командование ночным «парадом».

Кожаные ремни туго стянули кисти рук, Ликарас мог разорвать доставляющие неудобства путы легко, как тонкую паутину, но не видел смысла в этом поступке. Охранники пошли ему навстречу, вели плененного рыцаря к герцогу и хотели лишь получить гарантии, что необузданный смутьян не учинит беспорядков в хозяйских покоях. Ликарас смирился с маленькими неудобствами, тем более что если разговор с взбалмошным вельможей выйдет за пределы заранее намеченного русла, то вернуть себе свободу не составит для него труда. К тому же Кербал уже должен был добраться до лагеря, а значит, вскоре у ворот Дукабеса появится Небесная Братия. Ни комендант, ни тем более трусливый городской глава не осмелятся перечить Наставнику, а если даже и вздумают показать норов, то долее трех-четырех часов гарнизону города не продержаться. Крепостные стены не спасут попавших под власть «темных сил» жителей Дукабеса, только немного отсрочат посмертное очищение их заблудших душ. Просчитывая возможные варианты отклонения от плана, Ликарас не заметил, как оказался возле заветной двери. Его впустили, а не втолкнули внутрь. Охранники вообще вели себя благоразумно и в отличие от простачков из городской стражи остерегались лишний раз дотрагиваться до благородного пленника руками. Все рыцари импульсивны и неблагоразумны, если к ним относятся неуважительно, тем более рыцари Ордена, заботящиеся не только о собственном достоинстве, но и о непоколебимом величии Небес. Толкнувший рыцаря Братства не просто задевает честь рыцаря, но и совершает вопиющий акт богохульства, приравниваемый к оскорблению духовного сана.

Проведя пленника в опочивальню герцога, охранники удалились, даже рыцарь в рогатом шлеме, являвшийся по наблюдению Ликараса самим начальником охраны, уважительно поклонился лежавшему на кровати господину и тут же вышел, осторожно закрыв за собой дверь. Впрочем, иллюзии вседозволенности у пленника не возникло: на столике рядом с кроватью герцога стоял маленький колокольчик, и в случае возникновения опасности на него мгновенно набросилось бы более десятка солдат. Кроме того, в спальне вельможи присутствовал кто-то еще, кто-то неуловимый взглядом, но обнаруженный тепловыми сенсорами искусно замаскированной под рыцаря машины.

– Ага, верный пес мерзавца Меруна? И как ты только осмелился нарушить мой покой? – с претензией на королевское величие произнес противный, скрипучий голосок, явно недавно пострадавший от злоупотребления коллекционными винами.

– Вебалс в городе, – не тратя времени по пустякам, сообщил Ликарас, – притом не только в городе, а во дворце. Я сам его видел.

Известие произвело на Самвила неизгладимое впечатление: кончики пальцев нервно затеребили халат, правый глаз задергался, а острые, белоснежные зубы до крови сжали нижнюю губу.

– По поручению Наставника я расследовал похищение благородных дам, – монотонно вещал Ликарас, гипнотизируя позабывшего о напускном безразличии вельможу холодным взглядом. – В этом деле замешан колдун. Буквально четверть часа назад он был здесь, у твоих дверей. Раз ты еще жив, значит, он приходил не к тебе. Подумай, с кем он искал встречи?