Книга Очень плохой босс - Рита Навьер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она сглотнула, посмотрела на него затравленно.
— Что я сделала? Я не понимаю…
— Всё вы понимаете. Вы думали, это будет что? Забава такая? Или просто пакость? Так вот нет. Подсыпать наркотическое вещество кому-либо тайком — это преступление. Двести тридцатая статья уголовного кодекса. Так что, Элла Марковна, боюсь, вас ждут теперь непростые времена. И заниматься вами будут уже другие люди.
— Я никому ничего не подсыпала! — выкрикнула она, но посмотрела сразу на меня.
Это не ускользнуло от Ильи. И от других тоже. На Эллочку все взирали, как на прокажённую.
— Слышите, я ничего никому не подсыпала! Она всё врёт! — Эллочка указала в меня пальцем.
Илья, скрестив руки на груди, молча наблюдал за ней. Дожидался, когда она успокоится.
— Вы ничего не докажете!
Эллочка вскочила, с шумом отодвинула стул и выбежала из кабинета…
Сколько себя помню, я ужасно не любила и даже боялась быть предметом сплетен. И после нашего с Ильёй дефиле ждала, что все, кому не лень, будут обсуждать нас, наблюдать, шептаться за спиной, строить догадки и домысливать своё. Ведь общественности всегда так интересно, кто и с кем. Шептались, конечно, это зло неизбежное, но, к счастью, совсем недолго. Новость про Эллочку затмила даже наш роман. Звезда есть звезда.
Причём каждый старался внести свою лепту в эту историю, добавить новые подробности. И даже спустя неделю после её увольнения ей, бедной, вовсю перемывали кости.
— Видели, девочки, Гвоздецкая из инсты и фейсбука удалилась? — обсуждала её в буфете за обедом бухгалтерия.
Сначала шёпотом говорили, но потом так увлеклись, что мне через столик была слышна их оживлённая беседа.
— Я бы на её месте после такого вообще из города уехала. Где она теперь тут работу найдёт? Разве что на рынке торговать? И то не знаю…
— А где в другом городе найдёт? У неё же запись в трудовой… Да и кто ей позволит уехать? Она же на подписке о невыезде сейчас.
— Так это правда — на неё уголовное дело завели?
— Ну, конечно! Она ведь наворовала столько — мама дорогая! Мухлевала со счетами, а денежки себе на карман.
— И не только воровала. Она же Снегирёву пыталась убить! Почти ей удалось. Отравила же её. Яд какой-то подсыпала. Ту еле откачали.
— Кошмар! И вот чего они не поделили?
— Не чего, а кого! Крамера, конечно!
Я чуть не подавилась. Хоть бы меня постеснялись! Демонстративно встала, шумно отодвинула стул, посмотрела на них с укором.
— Здравствуйте, Ксения Андреевна, — сразу разулыбались те.
А вечером, когда мы с Ильёй уже собрались уезжать домой, встретили на парковке нашего главного инженера. Они перебросились с Ильёй парой дружеских фраз о том о сём. Я их и не слушала, пока тот со смехом не сказал:
— Ух и разворошил ты, Илья Сергеевич, наше спокойное болотце. Даже мои подопечные бегут от греха подальше.
— В самом деле? Да вроде технарей я вообще не касался. Пока только коммерческие службы да финансы с кадрами тереблю.
— Ну вот… Один уже написал на днях заявление. Слава Маркелов. Я его спросил, с чего это он вдруг решил уволиться. А Слава так и сказал, мол, лучше уж сам напишу заявление, пока ты до него не добрался.
Главный инженер рассмеялся, потом, уходя, добавил:
— Ты уж сильно не свирепствуй. С кем работать-то буду? Маркелов-то — чёрт с ним, невелика потеря. Но и другие, смотрю, нервничают.
— Маркелов — это твой бывший муж? — спросил меня потом Илья, когда мы остались вдвоём. — Расскажи, что у вас случилось.
Вспоминать то время я совсем не люблю, поэтому лишь коротко упомянула, как застала Славика и Эллочку. Илья помрачнел.
— А ты не был женат?
Про отношения я его прежде стеснялась спрашивать. Вдруг сочтёт, что я нарушаю его личное пространство или что-то вроде того? Но раз он сейчас сам спросил, то, значит, и я могу.
— Не был, — ответил он и помрачнел ещё больше.
Я не стала допытываться. Видно, что ему эта тема тоже не слишком приятна.
Мне-то, конечно, хотелось побольше взаимного доверия и откровенности. Но я себе не разрешала печалиться. Мой любимый мужчина рядом, заботится обо мне, защищает — ну что ещё нужно для счастья? Да, он не говорит особо о своих чувствах, не строит планов на наше совместное будущее, не предлагает быть всегда вместе, но он столько всего для меня делает. А поступки ведь важнее слов. Хотя порой этих самых слов так не хватает…
Спустя два месяца
Часы на стене показывали без десяти минут час. Скоро обед. Пора было сворачивать планёрку, и так я её подзатянула.
Недалеко от нашей конторы открылся новый семейный ресторан, и бизнес ланчи там, говорят, объеденье. Хотела сегодня позвать туда Илью.
Дослушав недельный отчёт Миши Агеева, я закрыла ежедневник, оглядела с улыбкой собравшихся.
— Ну, на этом, думаю, закончим. Спасибо, коллеги, можете быть свободны.
Сама я тоже поднялась из-за стола и вместе со всеми вышла из кабинета. Между прочим, из своего кабинета, на двери которого красовалась табличка: «коммерческий директор Снегирёва Ксения Андреевна».
Да, теперь вот так.
Сама до сих пор не привыкла, и каждый раз когда выхожу или вхожу, смотрю на эту табличку с идиотской улыбкой. Я наконец добилась того, чего так хотела! Две недели назад пришёл из гендирекции приказ о моём назначении.
Так получилось, что Павел Сергеевич Котов ушёл на пенсию, а Илью поставили вместо него.
На работе у нас получился замечательный тандем. Правда, Илья бухтит иногда, что я слишком мягкая с подчинёнными. Ну, тут он прав, строгости у меня явно не достает. Но трудно быть строгим, когда ты так счастлив.
И все, конечно, чувствуют это. Не то чтобы обнаглели, но расслабились. Даже вон после планёрки выходят смеясь и вразвалочку, разбредаться не торопятся, топчутся в приёмной, переговариваясь друг с другом и с Лидочкой. Тогда как при Илье вылетали пулей, бледные и нервные, и поспешно разбегались по своим кабинетам.
Вот и сегодня в приёмной образовалась небольшая сутолока.
Я хотела обратиться к Лидочке, узнать, нет ли у Ильи посетителей, но тут увидела, что над её столом возвышается незнакомая женщина. Стройная, миниатюрная, элегантная блондинка. Одета, сразу видно, модно и дорого. Солнцезащитные очки закрывали половину лица, но всё равно создавалось впечатление, что женщина красива.
Я не знала, кто она, и как смогла попасть в приёмную. Не знала, зачем она пришла, но при одном лишь взгляде на неё мне стало неуютно. Как будто кто-то бросил за воротник кусочек льда. И даже сердце неприятно ухнуло, словно в предчувствии чего-то нехорошего.
