Книга Невинность и порок - Элейн Барбьери

Потом она увидела Честити. Высокая и стройная, с большими светло-карими глазами и рыжими локонами, она была прелестна. Однако что-то не давало Пьюрити приблизиться к сестре. Девушка была в опасности. Пьюрити хотелось дотянуться до нее, взять за руку. Какой-то человек подошел к Честити и остановился рядом. Он заговорил с ней, и Честити внимательно его слушала… однако в его облике было что-то отталкивающее.

Образ Честити померк так же внезапно, как и те, что возникали до него, и досада Пьюрити уже готова была вырваться наружу протестующим стоном, но тут перед ее глазами предстало еще одно видение.

Это был Стэн. Она никогда еще не видела его таким. Его тонкое лицо было мертвенно-бледным, глаза выглядели до странности потухшими. Он смотрел куда-то вдаль, пытаясь унять дрожь в руках. В его глазах она увидела страх!

Видение расплылось, сменившись целым калейдоскопом образов, завертевшихся перед ее мысленным взором, — бурлящая вода… несущееся в ужасе стадо… сверкающие дула ружей…

Она услышала, как Стэн звал ее по имени!

Пьюрити усилием воли заставила себя открыть глаза, сердце ее отчаянно колотилось. Дым постепенно рассеивался, медленно уплывая ко входу. Старый шаман молча смотрел на нее через пламя костра. Касс, стоявший рядом с ней, схватил ее за руку, его голос был низким от беспокойства:

— С тобой все в порядке, Пьюрити?

— Да.

Как только Пьюрити поднялась на ноги, Касс обнял ее за талию. Пятнистый Медведь тоже встал со своего места. Она тут же обернулась к старику. Пытаясь справиться с охватившей ее тревогой, Пьюрити сказала старому индейцу всего два слова, которые шли из самой глубины ее сердца:

— Благодарю вас.

Теперь Пьюрити знала, что ей нужно делать.

Глава 9

Пьюрити окинула взглядом горизонт, сердце в ее груди подскочило. Да, она хорошо знала это место: отлогий склон холма вблизи «Серкл-Си». Пряный запах влажного воздуха, небо, казавшееся более голубым, и солнце, светившее ярче, чем где бы то ни было на свете, — все говорило, что родной дом рядом.

Скоро они снова окажутся у себя на ранчо.

Пьюрити бросила взгляд на Касса, молча ехавшего бок о бок с ней. Вид у него был хмурый, и ей не нужно было выпытывать у него причину. Прошла неделя с тех пор, как они, покинув поселок кайова, ехали почти без передышки, поднимаясь до рассвета и продолжая путь, пока не становилось совсем темно.

Касс не протестовал, когда она объявила о своем решении как можно скорее вернуться домой. Он не стал ее расспрашивать о том, чем была вызвана такая спешка. Слова девушки, обращенные перед отъездом к Шепчущей Женщине, были короткими и полными искреннего раскаяния. Чуть позже, уже сидя в седле, она отвела глаза, пока Касс о чем-то тихо беседовал с матерью. Пьюрити заметила огорчение Шепчущей Женщины, вызванное их внезапным отъездом, хотя та и старалась это скрыть.

Никогда еще Пьюрити не сознавала с такой ясностью, какой тяжелой была жизнь Шепчущей Женщины, как в тот момент, когда она, обернувшись, увидела немолодую уже индианку, прощавшуюся с сыном. Двое мужчин, которых она любила больше всего на свете, не могли открыто признать ее. Пьюрити вдруг пришло в голову, что судьба была до крайности несправедлива к этой мягкой, тихой женщине.

В первую же ночь на обратном пути она поведала Кассу обо всем, что видела в вигваме Пятнистого Медведя. Юноша внимательно слушал, согревая ее своим теплом. Он не сомневался, что каждая минута приближала ее к встрече с Онести. Она знала это, так же как и то, что он разделял ее тревогу за судьбу Честити. Его лицо приняло настороженное выражение, когда Пьюрити упомянула о Стэне и неожиданном видении, подсказавшем, что в «Серкл-Си» происходит что-то неладное.

По мере того как они приближались к ранчо, Касс становился все более и более молчаливым. В его облике снова проступала враждебность, и Пьюрити невольно задавалась вопросом, что могла означать эта перемена. Однако еще больше ее тревожили воспоминания о возникшем в дыму образе Стэна… суматоха, выстрелы вокруг него, и безотчетный ужас.

Пьюрити подавила подступившие к глазам слезы. Ей нужно было увидеть Стэна, утешить его, сказать ему, что судьбы сестер перестали быть для нее тайной и она могла не сомневаться в том, что рано или поздно обязательно их найдет. Пьюрити хотела объяснить ему то, что теперь уже знала твердо: среди дыма, застилавшего грубые стены жилища индейского шамана, их с Кассом навсегда объединила общая цель, и отныне, что бы ни сулило им будущее, она никогда не будет одинока, потому что…

Тут Пьюрити отвлеклась от своих мыслей. Что это за шум, подобный отдаленным раскатам грома?

Внезапная догадка заставила глаза девушки округлиться от ужаса, и достаточно было одного взгляда на Касса, чтобы убедиться, что она верна. Спустя мгновение они уж вонзили шпоры в бока лошадей и поскакали вперед.

Облако удушливой пыли заслоняло солнечный свет, стук копыт эхом разносился по земле.

Бак, мчавшийся галопом рядом с обратившимся в бегство стадом, пытался хоть что-нибудь разглядеть сквозь стену тумана. Понимая, что необходимо развернуть буйных животных, сокрушавших все на своем пути, он крикнул спутникам, которых едва мог различить в этой суматохе:

— Бэрд, Тречер, обгоните их! Нэш, Питтс, вперед, за мной! Нам надо заставить их повернуть назад.

Среди смертоносных копыт и отчаянно фыркавших разъяренных животных некогда было размышлять, надо было действовать. Но тут стадо неожиданно сменило направление. Теперь оно неслось прямо на них!

Бэрд отстал. Лошадь Тречера оступилась. Откуда-то спереди внезапно донеслись звуки ружейных выстрелов.

Волна тел всколыхнулась. Еще один выстрел… еще!

Ревущее стадо снова изменило направление, резко свернув в противоположную сторону.

Как только его лошадь влилась в общий поток, Бак описал петлю, заставив стадо разделиться. Часть быков повернула обратно по собственным следам, увеличивая общее смятение. Замедлив бег, взбудораженные животные шумели, теснясь и поднимая новые облака пыли, которые на время скрыли из виду двоих всадников, приближавшихся к ним.

Узнав ехавших, Бак пришпорил лошадь и поскакал им навстречу.

Все еще ощущая волнение в крови, Касс осадил своего мерина рядом с лошадью Пьюрити, остановившейся возле смешавшегося в беспорядке стада. Грудь его взволнованно вздымалась. Он окинул взглядом лицо девушки и увидел, что ее глаза до сих пор горят от возбуждения. В его душе вспыхнул гнев, и он собрался было излить его на нее, когда подоспевший Бак плавно остановил лошадь возле него. Побагровев от ярости, седеющий надсмотрщик тут же крикнул ему, не тратя времени на приветствия:

— Негодяй! О чем ты думал, когда позволил Пьюрити броситься наперерез стаду?

— Погоди, Бак! — огрызнулась Пьюрити.