Книга Только так. И никак иначе - Яна Перепечина

- Я думаю, что знаю, - Ольга Васильевна отставила чашку и посмотрела на них.

- Интересно… - Лялин встал, развернул своё кресло, чтобы сидеть к дивану не вполоборота, а лицом, и всем видом продемонстрировал готовность слушать.

- Да, история очень интересная.

- Тётя Оля, расскажите, пожалуйста, - не выдержала Злата.

- Да-да, пожалуйста! - судорожно проглотив последний кусок, восторженно подхватил воспитанный Ясень и сел, во все глаза уставившись на Ольгу Васильевну.

- Ну, это только мои предположения…

- А давайте вы нам всё расскажете, а потом все вместе подумаем, - Лялин так преданно заглядывал женщине в глаза, что все рассмеялись.

- Ну, хорошо… Я об этом долго думала, но до сегодняшнего дня никому не рассказывала, даже Фёдору своему. Надеюсь, моя дорогая Елена Павловна меня простит…

В тот день, когда пропали сокровища, Елена Павловна очень грустила. Дело в том, что накануне доброжелатели сообщили ей о том, что у генерала якобы появилась молоденькая любовница. Понимаете, они прожили вместе много лет, детей вырастили, но генерал наш жену не просто обожал – боготворил. Да и было за что, конечно. Они столько вместе пережили, зная её, могу с уверенностью сказать, что всегда она была ему поддержкой и опорой. Я любила рассматривать их фотоальбомы, особенно те, где они ещё молодые. И везде оба лучились таким счастьем, такой любовью... Идеальная пара.

Часто бывает, конечно, что на людях всё идеально, а дома кошмар, но это не про них. Я же с ними несколько лет прожила, видела всё изнутри. Нет, там были удивительные отношения. Правда, мне казалось сначала, что больше любит генерал, а жена до него снисходит. Но потом я поняла, что просто в ней воспитание говорит, она не могла так явно свои чувства выражать. А он мог. Ох, иногда мы и веселились! Рассердится она на что-нибудь (а она горячая была), заворчит… Ну, как заворчит, это уж я так называю, а на самом деле тихо так, но в голосе металл, ему скажет:

- Васенька, что ж это ты так? – а для генерала хуже не было слов. Так он её на руки подхватит и ну по дому бегать. А у него спина больная. Моя Елена Павловна сразу чуть не в слёзы:

- Васенька, поставь! Васенька, спину сорвёшь!

А ему нипочём, бегает и вопит:

- Не поставлю! Пока не простишь – не поставлю! – а сам хохочет, заливается. Он вообще очень весёлый был. Ну, и она простит, конечно. Да и сама смеётся.

Как-то раз мою я крыльцо и вдруг слышу крики из кухни. Елена Пална там варенье варила. Прибегаю и вижу, что генерал стоит посреди кухни, а жена у него на плече сидит. В белом крахмальном фартуке, с половником в руках – она им варенье в банки разливала. Хохочут оба! Вот так шутили, бывало… Да и пережили они столько вместе, столько всего прошли...

А тут вдруг как гром среди ясного неба – любовница! Была у него массажистка – ему для спины массаж прописали. Как сейчас помню, звали Лидией Феофановной. Вот якобы с ней у него любовь и случилась.

Елена Павловна никому ничего, конечно, не говорила, и генералу тоже, никогда ему истерик не устраивала, не скандалила, отпустила бы с миром, если бы он захотел.

Я об этом узнала случайно. Убирала на втором этаже, да услышала рыдания. Испугалась! Не передать как. Елена Павловна была умной, сдержанной женщиной. Я никогда не видела, чтобы она плакала. А тут – навзрыд, с причитаниями, по-бабьи совершенно! Я и позабыла о приличиях, влетела к ней, а она лежит ничком на кровати и успокоиться не может. Что только я ни делала: и водой отпаивала, и обнимала, и качала. Она еле-еле немного утихла и всё мне рассказала…

Дело в том, что были у них близкие друзья. Генерал наш с тем генералом, Яковлевым, сначала в училище учился вместе, потом помотало их, конечно, по всей стране, война опять же. Встретились снова в академии Генштаба, опять оба учились. Да так в Москве и осели. У Яковлева жена такая чудесная была, Матрёна Егоровна. Простая женщина, из крестьян, но добрая и сердечная. Моя Елена Павловна очень уж её любила и ценила. Говорила, что такая чистая душа одна на миллион встречается. Как и мои, они всю жизнь вместе прожили, сына вырастили. И вдруг новость! Генерал Яковлев бросил жену и ушёл к парикмахерше. Да так повёл себя, что мы только ужасались.

Матрёна Егоровна много лет не работала, муж не велел, любил вкусно поесть да чтобы дома всё сияло. Поэтому она материально полностью зависела от мужа. А он, уйдя к этой парикмахерше, жене ни гроша не оставил. Ничегошеньки! Вернее, он и не уходил. Он Матрёну Егоровну выставил. У неё была однушка в Люберцах, от тётки осталась. Вот туда она, горемычная, и на правилась. Сын у них незадолго до этого погиб в автокатастрофе, поэтому помочь ей было некому. И жила она, подрабатывая гардеробщицей в детской поликлинике, бедствовала. Мои-то Федотовы ей помогали, конечно. Да она не жаловалась и старалась их не обременять.

И вот Елене Павловне сообщают об измене мужа! Что уж она, бедненькая, передумала, я и представить боюсь. Наверняка вспомнила про Яковлевых.

А тут вдруг эта пропажа! Тогда так ведь и не поняли, кто это сделал. А я думаю, что это Елена Павловна сама и взяла. В ту ночь, когда пропал сундучок, я никак уснуть не могла. В то время я уже не в жёлтом домике жила, а в большом доме. Нам с сыном комнату хорошую выделили на первом этаже. Ту, за кухней. Там удобнее было, места больше, теплее, для ребёнка лучше. А в жёлтом домике поселился садовник, он городской был, а сам здоровьем слаб, ему деревенский воздух нужен. Вот он к нам и устроился работать, а добрая душа Елена Павловна его и разместила там.

Так вот, в тот день, когда всё случилось, мне не спалось, и я пошла на кухню попить воды. Да и услышала, что по дому кто-то ходит. Это Елена Павловна вечером пошла дом перед сном проверять – она всегда так делала – да и увидела сундучок, как я понимаю. Тут ей мысль спрятать его, наверное, и пришла. Не в её это духе, конечно. Она ведь кристальной души человек была, но, видно, в голове у неё от горя помутилось. Я ничего не видела, но слышала, как что-то проскрежетало по столу, а потом застучала по дорожкам тележка садовника. Я потом только поняла, что она доволокла сундучок до крыльца, сунула в тележку, отвезла к голубому домику и спрятала там…Чтобы будущее своё обеспечить, если и вправду генерал её решит бросить.

Я помню, что в последние годы Елена Павловна особенно полюбила голубой домик. Гостей туда селить перестала, зато сама частенько наведывалась. Сидела, вязала там… А ещё я помню, как наш садовник ругался, что-то в тот день кто-то тележку садовую у голубого домика бросил. Он её еле нашёл. Никто так и не сознался. Дети-то ведь сундучок возили на тележке, слишком тяжёл он был для них. Поиграли, «сокровища» в столовую затащили, да тележку у крыльца и бросили. Но и для моей генеральши сундучок тоже тяжеловат оказался – она ведь маленькая да худенькая была. Вот тоже тележкой и воспользовалась.

Сопоставила я всё довольно быстро и догадалась, что к чему. Но никому не сказала, конечно. Не могла я её подвести. Она мне столько добра сделала… А потом я доучилась, замуж вышла и стала работать в библиотеке. Но с Еленой Павловной мы частенько встречались, я к ним заходила, чтобы проведать… Вот такая история…