Книга История Сибири. От Ермака до Екатерины II - Петр Словцов

Такие, какие представляет в 1697 г. необинующаяся история законодательства[138]. Служилые Сибири, и особенно Якутской области (т. е. казаки, дети боярские и, без сомнения, с приписью подьячие), одеваются в платья бархатные, объяренные, парчовые, золотом или серебром перетканные (в таких при Царском Дворе XVII века являлись первые чины, в известные только праздники). Жены и дети их, продолжает грамота государева, наряжаются в дорогие материи, с золотыми или серебряными кружевами, а зимние платья носят на соболях и черно-бурых лисицах. К чему другому должно отнести это великолепное шутовство, как не к расхищению государственного достояния и не к совершенной глупости маскерадных лиц, явно изобличающих себя в преступлении должностей? Петр, которого ни современники, ни потомки не упрекнут в излишестве для своей особы, возбраняя описанную пышность в одеждах, довольствуется заметить енисейскому воеводе, что лучше бы излишки состояния употреблять на приобретение доброго ратного вооружения.

Правда твоя, Великий Государь, но кто в отдаленной твоей Сибири не своевольствовал? Десятильники Тобольской митрополии[139] делали по Енисейской округе мирянам самые затейливые притеснения, а девицам самые безнравственные поругания и принуждали их выходить в замужество за тех, которые им, а не невестам нравились. Служители Софийского дома еще в 1695 г. (от 27 ноября) боярским приговором замечены были в своевольстве по таможенной части на Ирбитской ярмарке.

Вот черты, живописующие быт сибирский! Из них видно, что Сибирь как страна Заключала в себе золотое дно, но как часть государства представляла ничтожную и безгласную область. Посадский, поселянин, промышленник или торгаш туземный и инородец трудился, но трудился, как половник. Sic vos non vobis nidificatis, velificatis[140] и подобные припевы Вергилиевы очень приличествовали тогдашней Сибири.

6. Забавы народные.

Если Сибирь, рассматриваемая в качестве области политической, есть не иное что, как часть России, передвинувшаяся за Урал с своими нравами и поверьями, то и забавам сибирским надобно быть русской отпечатки. В самом деле, Сибирь продолжала веселиться в праздники или в часы досуга русскими играми, которых характер состоит в силе, проворстве и ловкости. Кулачный бой двух силачей, кулачный бой между юношеством двух сторон (стена на стену), борьба между молодцами, бег на иноходцах или рысаках, горы масленичные, качели, городки, свайка, игра мячом и живая пляска исстари были забавами сибирской колонии. Кулачный бой первого разряда продолжался в Тобольске и после открытия наместничества, а бой, называемый «стена на стену», вышел из обыкновения в Иркутске не прежде начала XIX века; прочие игры и ныне в немалом ходу.

Шахматы, зернь и карты с самого начала занесены в Сибирь, как сказано в I периоде, но по особому характеру, и характеру иноземному, служили занятием состояний сидячих и праздноживущих, стариков, лентяев и военных людей, готовых слушать сказки, песни и городские сплетни. Зернь и карты, по Тобольской Сибири, причислены к статьям откупным, неизвестно, по распоряжению ли областного воеводства или Сибирского Приказа, только в сентябре 1668 г. велено исключить игральную статью из откупа по всем городам и острогам. Такая поблажка к комнатным забавам, происшедшая, конечно, не без уважительной причины, приятна была для собеседников того века, в котором не могло быть беседы ни светской, ни умственной. Однако ж игра празднолюбцев недолго оставалась без пошлины, как увидим в III периоде. Что касается до забав женских, как то: капусток осенних, жмурок, гаданий и других святочных резвостей, оне, как бушевания сердца, во II периоде одушевляли женский пол во всех состояниях Сибири[141].

Теперь переметим узаконения, какие Сибирь получила в течение периода, и раздробим их по частям Управления.

Глава VI

Учреждения и узаконения

1. Оглавление главных узаконений.

а. Новоторговый устав 1667 г., изданный для всего государства и частию для Сибири[142], заключал в себе, особенно для последней страны, 39-ю статью, которою повелевалось с сибирских товаров, проезжими видами снабженных, взимать в западных от Верхотурья городах, в Москве или Архангельске по 5 %[143], а без проезжих грамот — вдвое. Статья, до Сибири относившаяся в 1682 г., была облегчена тем, чтобы во взыскании пошлин держаться сибирской, а не московской оценки, как видно из указа большой Московской таможни от 16 октября: ибо московская оценка дороже ставила мягкую рухлядь против сибирской.

б. В 1687 г., по словам Сборника, присланы в Тобольск новоуказные статьи, пополняющие Уложение, и с нарочными разосланы по городам. Из того видно, что не однажды присылались в Сибирь пополнения к Уложению, потому что проект последних статей кончился в 1695 г., как видно из указа 6 июня того года.

в. Наказ 1692 г., облекший голову верхотурских сборов в небывалую доверенность, в предосуждение сибирских властей, наделал много хлопот воеводам, проезжавшим вперед и обратно. Набогатившиеся рады бы заплатить пошлины, но соболь, лисица, бобр и проч. высокой цены подлежали заказненью (конфискации). Наказ подвергал при проезде все состояния, без различия пола и возраста, строжайшему осмотру от человека до последней вещи, могущей содержать вместимость или пустоту — от хомута до печеного хлеба. На окольные заставы, около Верхотурья расположенные, никому не позволялось ездить, даже и верхотурскому воеводе.