Книга По стандартам миллиардеров - Наталья Перфилова

– Да ради бога. – Неожиданно пришел мне на помощь Никита. – Никто не собирается лишать вас гордого звания МАТЕРИ в официальных инстанциях. Называйте себя как хотите. И прав имейте сколько угодно. Только законы я бы на вашем месте повнимательнее читал…

– Мы дослушаем наконец эту запись или нет!? – Слегка раздраженно подала голос Лариса. – Уж если кто и знал все законы от и до, то это Сема. Чем переливать из пустого в порожнее, послушайте умного человека. Уверена, он мигом все по своим местам расставит.

Все подавленно замолчали. На пару мгновений в комнате повисла звенящая тишина. Потом с экрана снова зазвучал голос Семена.

«… как бы я не относился к своей официально признанной матери, судиться с ней, а уж тем более мстить, я бы, наверное, не смог… Женщина все-таки, да и возраст. Слава богу, она сама избавила меня от необходимости искать лазейки, чтобы обойти закон, обязывающий сына в любом случае, даже если они вообще его не воспитывали, пожизненно содержать не имеющих источников дохода и средств к существованию престарелых родителей. Даже после моей смерти эта обязанность переходит на мое состояние и моего сына, как ближайшего родственника и наследника… – Ирина Матвеевна удовлетворенно глянула в мою сторону. – Очень кстати закон справедливый. Хотя всех одной гребенкой не уравнять, как ни старайся. Хорошо хоть „мамуля“ самостоятельно подыскала себе этот самый источник дохода и средства к существованию. Я с легким сердцем могу оставить ее на попечении такого „благородного и ответственного“ парня, как наш бывший шофер. – Голос Семена стал откровенно насмешливым. – Насколько я знаю, отношения с моей матерью он официально оформил, так что теперь я свободен. Из особняка Ирина Матвеевна может забрать свои личные вещи, наряды, драгоценности и перевезти в принадлежащую ей по праву квартиру. Больше ничего. Полечка, я на тебя очень надеюсь, девочка. Я уверен, ты меня не подведешь, как, впрочем, и всегда. Проконтролируй, чтобы все остальное, в том числе и машина, осталось на месте. Как бы она не просила и не умоляла, я запрещаю тебе чем-либо всерьез помогать этой женщине. ЗАПРЕЩАЮ! Слышишь?»

– Но это бесчеловечно! – Вскочила со своего стула свекровь. – Я всю жизнь. Все силы и здоровье вложила в это неблагодарное чудовище, а теперь должна оставаться у разбитого корыта? Как интересно он себе это представляет? У меня ведь кроме этой убогой квартирки абсолютно ничего нет! На что я буду жить!?

– Ну, не такая уж она и убогая. – Заметила я.

– Всего три комнаты! – Возмущенно фыркнула Ирина Матвеевна. – Для тебя это, может, и роскошь запредельная… – по привычке высокомерно начала она, но осеклась.

– Куда вам больше? К тому же ремонт там отличный, мебель вы сами выбрали. Именно ту, которую хотели… В чем проблема? Да и насчет того, что у вас ничего не осталось, вы тоже не правы. А как же Ренат? Теперь вы муж и жена, а значит, Сема прав, все заботы супруг обычно берет на себя…

– А если я завтра разведусь? – С вызовом выкрикнул со своего места Асманов. Ирина Матвеевна даже головы в его сторону не повернула.

– Твое право. – Спокойно и холодно заметил Никита. – Но имей ввиду, даже после этого за судьбу своей бывшей жены ответственным будешь ты, а не покойный сын.

– К тому же ты сам хвалился, как удачно составил брачный контракт. – С насмешкой напомнила я. – Там насчет этого все подробно расписано.

– Думаете, в угол меня загнали? – Грубо рявкнул Асманов. – А вот шиш вам! Не буду я всю жизнь с этой эротоманкой старой валандаться, и никто меня заставить не сможет! Я вообще уехать могу в другой город, а она тут пусть одна, как знает, кантуется. – Ренат выскочил из кабинета нотариуса и громко хлопнул дверью.

– Как вы, Ирина Матвеевна? – С тревогой спросил Иван Станиславович, заметив смертельную бледность, залившую внезапно щеки пожилой женщины. – Может, врача вызвать?

– Да нет. – Стараясь держаться как можно прямее, медленно отозвалась она. – Лучше такси мне закажите, если не трудно. Полагаю, насчет меня у Семена больше никаких заявлений не предвидится? – Нотариус покачал головой. – Тогда я бы, пожалуй, покинула это собрание. Как?то не слишком хорошо себя чувствую…

– Я тоже, наверное, пойду. – Поднялась со своего места Лариса. – Не думаю, что Сема вспомнит обо мне в завещании еще раз. Мы с дочкой и так перед ним в неоплатном долгу.

– Официально оформленные документы на имущество я подготовлю дня через три.

– Спасибо. – Колесникова подошла к Ирине Матвеевне и протянула руку. – Пойдемте, я довезу вас до дома. Такси когда еще приедет. Да и посмотреть нужно, может, вам и правда стоит врача вызвать на дом. Выглядите вы не самым лучшим образом.

– Какая теперь разница… – Пробормотала свекровь, тяжело опираясь на руку бывшей приятельницы. Когда за ними закрылась дверь, в кабинете остались только мы трое.

– Ужасно. – Никита поднялся и подошел к окну. – Как угодно я представлял свое свиданье с отцом и его родственниками, но только не так… Да, не так.

– Что делать, Никита Семенович. – Вздохнул нотариус. – Такова жизнь. Если бы все в ней было красиво и правильно, судьбы у всех нас сложились бы совсем по?другому…

– Я всю жизнь ненавидел отца, всю жизнь мечтал с ним встретиться… – Никита задумчиво рассматривал темноту за окном. – Встретиться именно для того, чтобы сказать, как я его ненавижу. Ненавижу за то, что бросил меня, практически убил маму… А теперь я даже не знаю, что я к нему чувствую.

– Семен ни в чем перед тобой не виноват. – Сказала я. – Твой отец был хорошим человеком. Добрым, ответственным. Поверь мне, я знаю, что говорю. Если ты думаешь, что только ты и твоя семья страдала, ты ошибаешься. Семина жизнь тоже сказкой не была. Под маской гуляки и бесшабашного алкоголика, которую сам же он и создал, жил почти несчастный, одинокий человек… – Я не выдержала и всхлипнула. – Ты не можешь продолжать его осуждать, Никита.

– Да не осуждаю я. – С досадой повернулся ко мне он. – Как ты не понимаешь, дело не в этом. Я взрослый человек и все прекрасно понимаю. Но неужели мы не могли встретиться хотя бы немного пораньше? Я ведь тоже всю жизнь был одиноким. И у меня, кроме бабушки не было ни одного родного человека рядом. Я так хотел бы любить своего отца, гордиться им, чувствовать его заботу и внимание! А теперь я не могу. Не могу, понимаешь!? Этот мужчина на экране, он ведь мне совершенно чужой, не знакомый и не понятный человек, только и всего. Я ничего, кроме жалости к нему не испытываю. Я хочу любить отца. Ну, или хотя бы память о нем… Я даже к этой страшной женщине в какой-то момент почувствовал что-то типа жалости, а к отцу ничего… Совсем ничего…

– Все происходит слишком быстро. – Сказал Иван Станиславович. – Поверьте, пройдет время, вы успокоитесь, разберетесь в своих чувствах, и в душе обязательно появится теплое и благодарное чувство к отцу, уверяю вас.

– Иван Станиславович, может, досмотрим пленку? – Предложила я, чувствуя, что вот?вот не выдержу всех этих душещипательных разговоров и просто разрыдаюсь в голос.